Сантехник только нос почесал, глядя на тело. А то жопой вверх торчит, не шевелится. Как стоял, так и упал лицом вниз, не шевелится. Умел бы человек через снег дышать, оно может и нормально бы было. А так — показатель.
— А я всегда говорил, — продолжил Лёня, телефон из куртки доставая. — Накатил если, то какая работа?
Только определив, что у Бори ни в носках, ни в халате телефона под рукой нет, сосед короткий номер сам набрал и заявил:
— А у нас тут на гаражах человек умер. Заберите тело, что ли…
Поговорив с диспетчером ещё с минуту, Лёня баланс перепроверил и снова вздохнул:
— И что теперь, весны ждать?
— В смысле? — не понял Боря, снова посмотрел на снег, а потом как сразу понял!
Тело то почти километр к остановке теперь тащить. Никто вертолёт в ГСК высылать не собирается.
— Борь, я не знаю, — тут же начал психовать сосед. — У меня у самого сердце слабое. Я если потащу, то тебе потом нас двоих тащить придётся.
Немного подумав, сантехник решил, что неплохо бы санки деда приспособить. Но тут же отмёл от себя эту идею. Будь снега хотя бы меньше полуметра, оно может ещё и помогло бы для транспортировки сумки с банками, а так — вряд ли пригодятся при переносе тела весом под семьдесят-восемьдесят килограмм. Да и санки — детские. Полозья слабые. А Максим Витальевич не то, чтобы лилипутом был.
Мелькнула мысль прикопать тело снежком на время, а дня через три-четыре вспомнить, заново обнаружив. Но внутренний голос заявил, что заявка уже зафиксирована. Придут ещё и спросят — куда дели? Почему — забыли?
И Боря с грустным лицом обратно в гараж поплелся, в мокрое обратно переодеваться. Если в таком виде прямо в носках к остановке тело потащит, то следом заберут. Но уже в другое отделение, что выше морга, да с мягкими стенами, как по слухам.
«Блядский рот!» — негодовал внутренний голос, не желая от тёплого халата избавляться и из сухих носков вылезать: «Этот еблан и при жизни падлой был, и в посмертии нагадить успел. Вот что за люди? Ни жить для других не могут, ни помереть без неудобств».
Бурча, (но не произнося вслух, ведь всем известно, что о мёртвых либо хорошо, либо ничего), Боря снова оделся-обулся и даже лопату поднял. В гараж занёс. А дальше идеи — кончились.
Лёня за ногу попробовал протащить тело, но только ботинок зимний в руке оставил. Тогда Боря попросил подсобить и на плечи ему тело накинуть, как шаль. Если лёгкая шаль портила эстетику вида мужику, то мёртвый мужик был даже к лицу. А ещё — удобно транспортировать.
Однако, сделав с десяток шагов с телом на плечах и едва не провалившись по горло, Боря понял, что так далеко не уйдёт. Труп постоянно мешал: то сползал с плеча, то выкатывался из куртки. А собственная куртка тоже была со скользящим на поверхности материалом. Современные дизайнеры почему-то не учли, что по зиме на плечах не только шарфы с шалью можно носить, но и жмуров доставлять до карет скорой помощи.
Лёня на этот раз оказался более инициативным. Он следовал по пятам и постоянно давал важные целеуказания.
Важные, конечно, по его мнению.
— Правей… правей… левее… Борь, это он пёрнул или ты? Я слышал, трупы начинают… выдавать всякое. Расслабление, всё такое. Так что… осторожнее.
«Да завали ты уже!», — подумал Боря, вспотев за какие-то двадцать шагов так, как не успел по дороге в гараж.
Затем Боря понял, что дыхалка сбивается. Оно, может, и к лучшему, так как на языке столько всего для соседа по гаражу вертится. А они ещё и к общей дороге гаражной не вышли. Из закутка своего только выбраться пытаются.
«На кой чёрт только в эти гаражи попёрлись?» — буркнул внутренний голос.
Сделав ещё пару шагов, как на дороге дед показался. Без санок, правда. Что ему от соседей понадобилось, он тут же забыл. Так как сам за сердце схватился, едва о новой «должности» только что назначенного коллективом охранника узнал.
— Свят! Свят! Свят! — заявил дед и тоже перекрестился. А затем тоже начал советы давать. — Боря, а ты чего его несёшь один?.. Волочи. Так вернее будет!
Мнение коллектива оказалось определяющим. Так как уже двое были против одного носильщика и всячески ему сочувствовали. Глобальный вынужденно смахнул труп с плеч в снег. Но куртка зацепилась за висюльку и замок разъехался в разные стороны. А при попытке помочь и тащить тело за руку, Лёня тут же непреднамеренно раздел Максима Витальевича.
Но вину свою не признал и тут же заявил:
— Да зачем ему теперь куртка? Так хотя бы скользить больше не будет.
Боре было уже всё равно. Он схватил тело за ноги и поволок к воротам. Они даже выбрались к общей дороге, и из второго закутка на них тут же пара мужиков уставилась.
— О, а Мася всё, что ли? Последнюю ипотеку выплатил? — заявил один.
— Так это что получается, проводить надо? — добавил второй, трагически вздохнул, снял шапку и… вернулся обратно в гараж, куда быстро проследовал и его сосед, чтобы помянуть по-христиански.
«Долбанные помощники», — подумал Боря. и тут же пообещал себе, что всех, кто умрёт следом, просто будет скидывать в овраг, а не тащить к остановке.
Вскоре от него валил пар. А от пота на лбу слепило глаза. Но тут дед, который теперь шёл рядом с Лёней, только с другого края, подал дельную идею:
— Слушай, а чего мы его тащим?
Так и сказал — «мы тащим».
Лёня кивнул, сразу согласный. А дед тут же продолжил мысль:
— А давайте у камазчиков прицеп возьмём, ну или самого его привяжем и на верх в мгновение домчим.
Лёня завис, глядя вдаль. Смотрел ещё дальше, чем добежала мысль. А Боря просто рухнул у ворот, даже не обращая внимание на мужиков у первого закутка. И дал понять, что дальше никуда «не повезёт», пока к согласию не придут.
Дед тут же показал Лёне направление по типу «иди туда!» и выдал свое целеуказание «спроси Петровича, он знает».
Пока Боря шапку от пота выжимал и тело к шлагбауму пристроить пытался, Лёня довольно бодро поднялся по уже не раз хоженой тропинке к гаражам и мастерской и растворился среди высоких и широких гаражей. Его не было минут пять. А обратно он вернулся в кабине грузовика. КАМАЗ, правда, оказался без прицепа.
Но опытный водитель спустился по дороге к шлагбауму задом, а затем открыл окно в кабине и кинул Боре верёвку со словами:
— Ну чего сидишь? Привязывай!
Тем самым он дал понять, что из кабины в снег выбираться не собирается. Помощь помощью, но кто водит грузовики, тот и прав.
Боря хмыкнул и недолго думая, привязал верёвку бывшему председателю за ногу. Лучше бы за две, за не перевязывать же уже. А хорошая мысль всегда после плохой приходит.
Второй конец верёвки он тщательно зацепил за грузовик.
Лёня только из кабины вылез, завалившись в снег, как КАМАЗ взревел мощным мотором и рванул вверх по дороге. Тело за ним как миленькое покатилось без всяких санок, волоков и подложек.
Всё бы ничего (доставка есть доставка), но труп по пути наверх ногами разъехался в разные стороны и вдруг как начал материться, что дед тут же в обморок упал. А Лёня так ржать начал, что вскоре от смеха того обоссался, не успев ничего извлечь из штанов.
Сам же Боря рванул следом за КАМАЗом как спринтер с низкого старта и только водителю успевал махать. А тот за сугробами не видит ничего. Петляет дорога. Только знай себе, на газ давит.
Максим Витальевич воскресший ему орёт в голос, порой на одной ноге прыгает, но по зиме кабину утеплили мужики в гараже рабочем что надо. Хоть из пушки стреляй, не услышишь. Вложился Петрович в КАМАЗ свой. Пусть другие завидуют теплу и тишине внутри.
Так бывший председатель последние семьсот метров прямо до остановки на своём заду и проехал, раза четыре всего на шпагат сев балеринам на зависть. Хоть до этого не умел ни разу. Но жаловаться — некому.
Если бы не поджидавшая «труповозка», Боря того председателя следом бы и порешил, нагнав. А так только кулак показал, под нос сунув. И пообещал, что если ещё Максим Витальевич ещё раз в их гаражах появится, обратно своим ходом к остановке уже не вернётся.
Вот и выходило, что не прижился в ту зиму в их кооперативе ни дворник, ни охранник. А Лёне домой пришлось топать без нижнего белья. Но история того стоила. Некоторые из мужиков даже цены на гаражи в ту зиму повысили, указав, что рядом «место силы» и люди там воскресают на раз. А врачей с какой-то непонятной «гипервентиляцией лёгких» и последующим выбросом адреналина в кровь и слушать никто не стал.
В гараж Боря вернулся уже без сил и проспал до самого вечера.
Глава 19Гость из прошлого
Боря проснулся от шороха на первом этаже. Приподнялся на локте и тут же скорчился от боли. Пресс болел. А рука вообще, как не своя.
«Зачем столько копать, когда придумали экскаваторы и гастербайтеров?» — тут же возмутился внутренний голос.
Внизу горел свет, пробиваясь наверх. На мансарде темно. Погасил всё перед тем, как отключиться. Всё-таки хорошей идеей было провести кнопочный выключатель. Даже тянуться не надо. Рухнул — щёлкнул — спи. А когда остаются силы, чтобы добраться до выключателя или хотя бы тянуться — значит хренова работал.
По ступенькам кто-то загромыхал, вновь отвлекая от дрёмы. На кота или пса это походило мало. Очевидно, что человек забрался внутрь. И теперь в образе ниндзя пробирается между стеной и автомобилем впритирку. Но живот мешает, рюкзак или сумки.
«Лёня, что ли, переоделся сходил?» — прикинул внутренний голос: «Или Витальевич бессмертие почуял? Дед вроде с санками слинял давно. Сколько сейчас вообще времени? На телефоне время догадаться поставить не успел, так как до симки ещё не добрался».
Осматриваясь и стараясь определить время суток по ощущениям, Боря готов был увидеть многих людей в проёме. От Степаныча и Натальи до Шаца и даже Моисей Лазаревича. Благо он всегда появлялся или давал о себе знать в самый неожиданный момент. Но когда там вдруг показалась кудрявая рыжая голова с париком, Глобальный даже несколько смутился.