— Потом достанем твоё и поедем по моим делам, — уже закончил штопать дырку Стасян и с важным видом очки бабушкины снял. — Ты ещё здесь? Вали уже! До ужина успеть надо всё.
Боря снова кивнул и на улицу побежал. Успеть везде надо. Телефон на вибрации с ума сходит.
Пока бежал по лестнице сломя голову, подустал немного. Тело болело после снегоуборочных процедур. Зато пробежка пригодилась — голова начала работать. С запозданием, но хотя бы так, с разбега. Или сам бегаешь или жизнь поджопников выдаёт. Для кровообращения усиления.
«Стоило сказать Стасяну, чтобы улики затёр все», — тут же предложил внутренний голос: «Ну там полы помыл или перчатки какие надел. А что членом машет, так это — на здоровье. По залупе отпечатки вроде ещё не берут. Если реформы в правоохранительных органах не так глубоко зашли, конечно».
Боря у двери остановился и из подъезда уже как человек вышел. Замедлился, даже ключи на палец от джипа кругляшом нацепил. Идёт важный, виду не подаёт, что херня случилась. С кем не бывает?
Но херня снова случилась. Пальцы всё ещё немного дрожали от пережитого стресса. И брелок с пальца соскочив, в снег улетел. Глобальный следом рванул, всю спесь сразу сбив. И как давай экскаватором копать в сугробе. Только уже без лопаты.
До лопаты ещё в салон автомобиля попасть надо.
Какого же было удивление, когда первым откопал не брелок, а телефон замёрзший и погрызенный. Зато — свой.
— Сучий пёс! — буркнул Боря, но на лицо наплыла довольная улыбка.
Следом и ключи достал с брелоком. А как гаджет от снега очистил, так оказалось, что только чехол пострадал от зубов и наклейка покарябана. Сняв всё лишнее, телефон как телефон по виду. Больше можно сказать лишь зарядив. Батарея от холода ушла в ноль.
Сунув телефон в карман, Боря за руль сел и в аэропорт двинул. Заправился только по пути. Джип зимой жрал двадцать литров на сотню. Но это — ничего, когда в работе по городу мотаешься и о маршрутах ГАЗелек раздумывать не надо. Обидно только, что на автозаправочных станциях верёвки не продают. Глядя на ценники порой, спрос бы точно был. Отличный набор: верёвка, мыло и кофе. Для бодрости духа.
Хмыкнул. В голове после решения одного из вопросов пустота образовалась. А потом первые мысли пошли. И все — дельные. Но чтобы точно знать, что по верному пути идёт, номер Сомова набрал.
А тот вместо ответа сразу сам просил:
— Так что… умер кто?
— Нет, но человек один жопу уже порвал, — вспомнил о веском доводе Боря, и чтобы быка за рога держать, сам спрашивать начал. — Я вот по части той квартиры бабкиной интересуюсь…
— Что с ней? — вроде бы и навострился собеседник, а вроде телефон плечом держит. А на фоне танки бахают. И моторы дизельные ревут. — Однушку захотел? Товар ходовой. Понимаю. Сам в общаге живу.
— Ну вот и я про то же. Могу я её, к примеру, купить подешевле? — забросил даже не удочку Боря, а скорее спиннинг дальним забросом. — Хотя бы по рыночной цене. Или как там. По кадастровой?
— Даже не знаю, можешь ты или нет, — буркнул Сомов. — Сантехники что теперь, на квартиры зарабатывают? Или жопу ты не так просто порвал, а с умыслом? Ты с этим делом лучше не балуйся, Борь. Жопа одна. Её беречь надо. Всё остальное не по понятиям. Завязывай, короче.
— Ну… в принципе, могу и купить, — прикинул тем временем Глобальный, сложив зарплату и подработки, и вспомнив про миллион в банке попутно. Новый Год всё-таки не за горами. — Если частями, то точно можно выкупить.
— А жопа не треснет? — напомнил капитан.
— Жопу я на работе и так рву каждый день, чтобы хотя бы однушку взять. Хотя бы в долг. Хотя бы под проценты. То дело — десятое. Но что по факту?
«Всё-таки лучше купить квартиру, чем сидеть за проникновение в неё и работать бесплатно на государство», — прикинул внутренний голос: «Лепить из хлеба ты всё равно не умеешь. Ещё, сука, и красивый!»
— А-а-а, кредит брать собрался, — всё понял по-своему капитан. — Ну рад за тебя. А мне-то чего звонишь? Я вон ещё за компьютер два года отдавать буду. В долг не дам.
— Да не нужно мне в долг. Я просто хочу понять, к кому там обращаться? — спросил Боря. — Куда податься? Не риелтора же для таких дел нанимают? Или они с судопроизводством и наследием-оформлением тоже работают?
— Ну… — прикинул капитан и тут же спросил. — Разузнать можно. А стол-то накроешь? За новоселье?
Боря вздохнул. Кивнул. А вспомнив, что не видят его, добавил:
— Да накрою. Новоселье же. Как не накрыть?
— Не, ну так-то ты в правильном направлении двигаешься, — добавил тут же повеселевший Сомов. — Риелторы люди ушлые. Может чего и нароют, если есть свои лазейки в мэрии. С жилфондом мэрии через них решать проще, чем самому соваться. Время сэкономишь. Если прокуратуру не подключат на проверку, то всё тихо пройти должно. Без шума и пыли.
— А что там с мэрией решать? — не понял Боря.
Он и следствия внимание не собирался привлекать. А тут ещё и мэрия с проверками сунется через прокуратуру, выходят. А там заодно все залупы на районе проверят. И опись составят списком.
— Бабок у них много, — пояснил капитан весьма двояко. — Всё равно по квартирам всех не расселишь. А сантехников на всех не хватает. Может и скидку какую сообразят… А тебе не стрёмно жить там, где коня слепили?
Слишком много мыслей в голове Бори тут же пронеслось. Что-то споткнулось и запуталось даже.
— Какого коня? — переспросил Глобальный, чтобы точно всё понять.
Тут бы с бабками разобраться, а рядом зоопарк копится.
— Ну, кони откинули, — объяснил капитан. — Дуба дали. Коньки отбросили. Мы же не может просто «умерли» сказать. Вдруг костлявую приманит? Она у нас даже не «смерть». Поэтому язык полон аналогий. Пользуйся. Или тебе словарик подарить?
Перед Борей тут же бабка встала. На коньках только. И как давай их отбрасывать во все стороны. Пару за парой. Ей грузчики кидают, а она тут же обратно ими отбрасываются. И бурчит: «такую страну просрали».
Боря головой тряхнул даже. Воображение разыгралось. Это всё от недоедания. Кушать надо нормально. Всё-таки баланда на зоне — звёзд Мишлена не считает. А вот с недвижимостью он правильно решил. Недвижимость всегда в цене. А батарею можно и поменять. Только не сразу. Стекло же на балконе спасатели не стали менять. А ему ещё ниже внедряться. А там без нового стекла с манерами Стасяна точно не обойтись.
— Да нормально всё, — ответил на всякий случай Боря, хотя ничего нормально уже не было даже близко. Нервы одни.
— Ну смотри мне, — добавил зачем-то Сомов и окончательно запутав, добавил. — На связи. Но помни, звони, только если кто-то помрёт.
Боря телефон отложил и кивнул. Вот дурак же. Зачем капитану позвонил? Тот теперь сам проверку устроит. Хотя с риелтором дельную мысль подал. Надо бы той позвонить, на которую Степаныч уже не первый месяц намекает. Визитка даже где-то была. А если телефон реанимирует, то даже контакт есть.
С этими мыслями Боря и приехал в аэропорт. Только встав на платной парковке вспомнил, что не знает ни имени, ни фамилии немецкой особы.
«Кого встречать? Чего вообще припёрся?» — тут же забурчал внутренний голос: «Тебе своих проблем мало, что ли, чтобы ещё и за Олафом разгребать?»
Боря хотел написать плакат, но джипе не оборудованы фломастерами с ватманами по умолчанию. Зажопили комплектацию.
В поиске выхода Глобальный был готов хоть гаечный ключ взять, но вовремя вспомнил, что через рамку металл детектора с ним не пройдёт. Ещё и побьют им же, если настаивать будет. В воздушной гавани всё-таки и своих сантехников хватает.
Но тут Боря вспомнил о зарядке для телефона в бардачке. А если подумать, то розетка в аэропорту найдётся. А пока ждать рейса будет, как минимум зарядится. Как максимум — немецкую непереводимую речь услышит.
«Главное, недолго ждать только», — предостерёг внутренний голос: «Мало ли? Вдруг в будке на выезде евро не принимают! Всё-таки далека до нас ещё цивилизация, Борь. А логика ещё дальше».
Взяв зарядку, Глобальный захрустел снегом в направлении входа в терминал междугороднего сообщения. Рейс из Москвы всё-таки, а не из Берлина напрямую. Ещё и с пересадками через Турцию.
«И почему у нас в школе немецкий не преподавали?» — на ходу прикинул Боря, предположив сходу как было бы прекрасно просто подойти к женщине из другой стороны и поздороваться.
Всё-таки гостья в его стране, а он даже цветов не взял. А дома вообще сообщник в халате пирожки жарит или достаёт соседей, ломиком лёд на балконе обдалбливая.
Решив, что падать дальше всё равно некуда, Боря решительно вошёл в терминал. И сразу улыбнулся. Где-то рядом на всех повышенных уже звучала бодрая немецкая речь. Как будто рядом ругались люди из старой порнухи. Аж на душе приятней стало. Воспоминаниями о старой кассете с видеоплеера навеяло.
Нацепив улыбку, Боря завертел головой и безошибочно пошёл в сторону ругани. Двинулся по маршруту как корабль в гавань с ориентацией на маяк у берега. А по пути насвистывал что-то из Рамштайна, чтобы сразу за своего приняли.
Чтобы точно не ошибиться, Боря даже фотокарточку три на четыре из портмоне достал. Не так уж и много в мире красивых кудрявых женщин-блондинок с голубыми глазами. Возможно, последняя арийка на всю Германию и осталась.
Глава 24Обе две
Стасян грустить не любил. Тоску придумали ленивые. А уныние — это вообще развлечение для богатых.
Кстати, о богатстве… Перед ним на кухонном столе уже валялись две сотни евро, но это лишь начало городской жизни и лишь краешек роскоши.
«Дальше — больше», — считал приезжий из сельской местности: «Надо закрепляться, а не по командировкам шляться вахтовым методом».
Правильно мама говорит, что «в городе все бабки крутятся». Только точный адрес не назвала. Наверное, возле городской площади крутятся. Всё-таки — центр.
За мыслями этими надухарившись огуречным одеколоном у бабкиного трюмо, Стасян точно знал лишь один нюанс — чтобы ближе к тем бабкам оказаться, нужно пахать без памяти.