Вот она — сладкая жизнь начинается на чужбине!
Теперь точно все-все зарядки побыстрее по розеткам распихать, пока есть возможность. Неизвестно куда следом забросит.
Это год назад всё иначе было. Они в сытой Германии подумывали с Олафом о втором семейном автомобиле для путешествий и покупке загородного дома, устав от таунхауса в спальном районе с арабами и квартиры в центре у площади. Там в последнее время африканцев выходцы с восточной Европы теснили так интенсивно, что полиция предпочитала выговоры и штрафы, чем решать проблемы и встречаться с ними нос к носу. Новый тип беженцев в отличие от нищих, но трудолюбивых африканцев и религиозных, целеустремлённых арабов, хотел сразу всё и бесплатно, но даже получив преференции, по больше части не помышлял о работе. Работу все почему-то оставляли трудолюбивым немцам.
Отчасти благодаря приезжим Кристину всё больше интересовала математика. Так она задавалась вопросом — сколько булочек за два евро теперь может себе позволить в месяц, при том, что год назад они стоили четвертак.
Ныне типичный немец кормил себя и трёх беженцев с их семьями. И при этом не мог взять в толк, почему политики ещё сотни процентов добавочной стоимости к этому накидывают на голову коренного жителя?
Но кто об этом думает, когда в руках горячий сладкий чай, а чистое тело благоговеет после горячей воды и лёгкого оргазма?
Кристина растворилась в часах, расчёсывая волосы на стуле и чайничая, а политику оставив мужу. Попутно уже не себя, но корову дёргала за соски в эко-игре «немцы и природа» на планшете.
Видимо, что-то в стране не так, раз высокоразвитая индустриально страна, что совсем недавно строила космические спутники, задавала тон в автомобилестроении и интересовалась атомными исследованиями, вдруг решила, что можно и без детей прожить, а жить могут все со всеми вне зависимости от пола и возраста. Количество гендеров от 53 выросло до 278, а детям в детских садах уже преподавали не только основы сексуального воспитания, но и порой задавали на дом практические задания.
Бабушка не пережила подобных нововведений. Видимо, часть её крови играла и в Кристине. Она с ужасом ожидала будущего, где её возможный ребёнок вынужден будет адаптироваться в этот глобализированный покорёженный социум, что когда-то звался европейской семьёй с особыми ценностями, а затем стал превращаться всё больше в цирк моральных уродов без какого-либо будущего.
Она снова начала размышлять об этом, но корова кричала:
— О, я! Я! Я! — и пальцы без устали скользили по нарисованных соскам.
За этими занятиями Кристина никак не ожидала стука в дверь. Сначала решила его игнорировать. Всё-таки сосков всё больше становилось, добавляя уровень сложности. А корова латексную маску надела и давай кричать «шнеля! Шнеля, май либе!». Но проблема не решается игнорированием.
Стук в дверь становился всё требовательнее и требовательнее. Перерос в настойчивый. Поделать она с этим ничего не могла, так как ключей у неё не было. Но Боря на всякий случай оставил дверь открытой. И в какой-то момент ручка просто дёрнулась. Дверь открылась.
Кристина подскочила, поправляя халат и рассчитывая увидеть сантехника. Красивого, чернявого, с роскошной улыбкой. А может сразу и мужа лысенького, потёртого, но своего. Всё-таки привёз её в страну хоть с какой-то перспективой.
Правда саму перспективу русские почему-то заменяли на другое слово — «скрепы». И немка никак не могла понять этого перевода. В её-то стране католической, да и протестантской церквях давно трансгендеры презервативы на входе раздавали, предпочитая мирское, а не духовное. Но через порог только мужчина в зимней форме с забавной шапкой-ушанкой без ушей перешагнул.
Уши почему-то были завернуты на голову, что по мнению немки было верхом непрактичности. Ясно-понятно, что теплее будет, если вниз их опустить. Иначе какой смысл?
— Гражданочка, — обратился к ней старший лейтенант Кишинидзе строго, но без агрессии. — Что вы здесь делаете?
— Чаю пью, — ответила Кристина и на чайник кивнула. — Вы будете? Я сейчас снова подогрею.
Не то, чтобы немцы привыкли незнакомых людей чаем почивать. Ещё и в квартиру вторгшихся без разрешения. Но бабушка научила её основам гостеприимства. И говорила даже незадолго перед смертью, что лет тридцать назад в Европе тоже помнили, что это такое. Да потом «советы» ушли, а НАТО пришло. И на дверях вдруг замки стали вешать. А сами двери предпочитали с тех пор как можно надёжнее ставить. Желательно близкие к сейфовым. Стоит ли говорить, что количество сейфов в домах преумножилось?
Старлей от такой наглости ошалел. Вот домушники пошли. Ходят по дому в халатах, чаи распевают. Ещё и полы замочили зачем-то.
«А-а-а!» — тут же подумал Кишинидзе: «Это чтобы следы замести. Хитрый план!»
Обиженная корова, которую перестали дёргать за соски, сняла маску и трагически покачала головой. Надпись на планшете высветилась «эко-капут, вы провалили зелёную повестку!»
Арсен хмыкнул. Вот до чего техника дошла. Присел за стол, разглядывая картинку. Воровка в халате от него никуда не убежит. От планшета же не убежала. Отвлёк гаджет. А девушка всё-таки видная. Когда ему ещё с девушками знакомиться, как не на службе? Бегает весь день по району, списки пострадавших от действий сектантов сверяет. Даже жениться некогда.
Вот и прошлая жена говорила, что на работе своей женат. Потом ушла к айтишнику. Те всегда пашут на удалёнке. Ну а что не радует её как мужик, то дело десятое. Главное, что радует, как муж. И дома полная чаша. Захотят, электриков позовут и проводку всю на раз сделают, а не по комнатам копят. Захотят, стены выровняют и обои новые поклеят. А то и сантехнику «под ключ» во всей квартире справят на раз. А самое обидное, что ролы с доставкой хоть каждый день себе позволить заказывать могут, а в гости не зовут. Жлобы.
Вздохнул Кишинидзе. Ролы он любил. Но больше люля-кебаб предпочитал.
Угощения из мяса никто не предложил, увы. Зато чай тут как тут на столе возник, и сахара уже подсыпают в кружку. С видом довольным, улыбчивым и доброжелательным.
«Ага!» — снова подумал служивый: «клофелина мне в чай хочет насыпать, бдительность мою усыпить!».
Но доброжелательность блондинки никуда не дела. Она даже рядом присела и тоже себе чая обновила. А между тем спросила:
— А вы не знаете, что это за система вентиляции такая, что стихами говорит? Я сама обладательница умного дома, но с таким ещё не сталкивалась.
Кишинидзе тут же все теории и рабочие версии позабыл. Хлебанул кипятка только, кашлянул, переспросил:
— Что, простите?
— Ну, вентиляция… умная, — повторила блондинка и на решетку кивнула.
Затихли оба, прислушались. Ничего не происходило примерно минуту. Старший лейтенант уже хотел новую версию придумать насчёт психологических расстройств подозреваемой, но тут в возникшей тишине действительно откуда-то снизу приглушённо донеслось:
Там чудеса, там леший бродит!
Русалка на ветвях сидит.
И давай Пушкина разгонять. Который Александр Сергеевич. Бойко так, с выражением. Голос молодой, женский, но с надрывом. Как будто плакала девушка полчаса к ряду. А потом и водички попить не дали. Сразу на табуретку поставили и отрабатывать за поэзию заставили.
Теперь по всей вентиляции и транслирует для всех желающих. Но много ли тех желающих стихи ныне послушать?
Кишинидзе был не дурак, потому сразу смекнул, что соседи литературно-озабоченные попались. Но ему-то до них какое дело? Ему домушницу раскалывать надо, следы в лужах искать на линолеуме и если бог сыска милостив окажется, то и банду глори-хольщиков накрыть удастся.
«В паре работают. Женской. Могли быть жёнами кому-то, а они — чудят, на себя работают», — подумал старлей.
И едва он об этом подумал, как в дверь снова постучали.
— О, это, наверное, Боря, — прикинула Кристина, снова подскочив, но тут же сама добавила. — Но у него же ключи есть!
— Боря, ключи… — сначала растерялся Арсен, а затем сопоставил пазл из четырёх кусочков (Боря, сантехник, ключи, вода под ногами) в одну небольшую картинку. — Сантехник что ли? Борис Глобальный?
Это понятно, что Сомов ему ключи отдал. А тот и рад людям помогать от потопов избавляться. Батареи нынче не те пошли. Протекают одна за другой. Или водяной какой свой появился? Да кто ж его зимой ждёт! Словно напасть какая-то на улице Ленина, проклятие.
Много ещё чего сразу старлей подумал.
— Да, именно он. Боря за батареей отправился, — добавила немка и губу прикусила. — Но зачем стучит? Он же открытой дверь оставил… Забыл?
— А сейчас и проверим, — прошептал Кишинидзе и мигом за стенкой спрятался. — Засаду устроим!
С прятками оказалось весьма своевременна процедура, так как дверь после очередного стука открылась. И Кристина с недоумением на двух мужчин в строгих одеждах уставилась.
— А вы верите в бога? — заявил один из них, улыбаясь фарфоровой улыбкой.
Неестественной такой, натянутой словно на манекен. В коридор глянув украдкой, он дальше к ней пошёл без всякого приглашения.
Кристина неопределённо покачала головой. А напарник его дверь плотно прикрыл и добавил:
— А мы верим. Иначе как объяснить тот факт, что он перед нами дважды двери открывает? А ещё говорят, что снаряд дважды в одну воронку не падает!
— Что? — не поняла ничего Кристина. — Кто вы?
Оба с одобрением посмотрели на стол, где играла лёгкая фоновая музыка из планшета, а рядом телефон валялся новый. И зарядки есть к обоим. Удобно. Искать не надо.
— Джоб, я комнату проверю, а ты кухню бери, — даже не стал скрывать человек в чёрном своих намерений.
— Идёт, Блоб, — добавил второй, ухмыляясь. И к Кристине руку протянул. — Как таких грешниц и не проверить? Все в геенне огненной гореть будут, но… попозже.
— Не подходите! — шагнула от неясной угрозы за стол немка, вжимаясь в холодильник спиной.
Кишинидзе статью супергероя не обладал. Но с тех пор, как кровь начала играть и с гормонами перемешиваться, чётко для себя определил, что пиздюлей по жизни намерен получать только ради женского пола. А ещё он очень не любил, когда грязные руки к чистым и вкусно пахнущим шампунькой девушкам в халате тянутся. Потому действовал быстро и без долгих рассусоливай. Едва заметил макушку в шапке-гандонке в зоне поражения, как тут же подхватил подогреваемый чайник с плиты и без всякого обозначения крестика на мишени по макушке той огрел.