Вместо звёзд, однако, в глазах появилась идея. Боря сходил в комнату вполне себе на своих двоих. И вернулся с гитарой. Водрузив табуретку у окна, присел, настроил струны и выдал без подготовки:
Za или протиV — вопрос не стоит.
Через Ла-Манш дух нам велит.
По самый Нью-Йорк вернём и Аляску.
NATO-SATAN, ясно тебе?
Стасян посветлел лицом, повернулся к артисту и улыбнулся так, что сбежал бы любой враг из окопов хоть в экзокостюме.
А Боря лишь взял проигрыш и продолжил:
Польша, очнись, покури пассатижи.
Франция, руки давай ещё выше.
Немцы зигуют, это понятно.
Бриты воюют по клавишам внятно.
Все обступили, это беда.
Только зимой им хватает ума.
В толк не возьмёт безумный блондин,
Что Родина — это не только бензин.
Карлы, Терезы, да вашу же мать!
С ебалом на вынос кто дал вам решать?
Рыжих себе хоть всех заберите,
Пятнистых котлетой от нас приманите.
Все либералы свистят старику,
А может и дуют, то знать ни к чему.
Нам ебанина во век не сдалась.
Байден по-русски — «бидон». Вот же мразь!
Кишинидзе тоже посветлел лицом, повернулся следом. Ругать чужих политиков — не только нужно, но и необходимо, чтобы свои боялись. Потому что своим, которые по факту чужие, так как свои так не поступают, хоть на макушку ссы, а всё без толку. Не вздрогнут даже.
Боря, глядя в окно, продолжил лабать:
Мы не Европа, не Азия мы.
Русские — север, нам всё до звезды.
ZОV он как глас, Бог и боги за нас.
А Полководец ведёт в трудный час.
Есть и союзники, дай им всем Небо:
Мира Донбассу, сербам — победы,
Помним про Днестр, с нами Кавказ!
Предки взирают на нас в трудный час.
Ничто не забыто, никто не забыт:
Финские палки, балтийский акцент,
Отзывы с мовой мы все записали.
Позже расскажете, что предлагали.
Мир, ты безумен, мы новый несём.
Там, где фашистов в море снесёт.
Трупы волной ближе к статуе Смерти.
А нам с Альма-матер поближе к бессмертью.
Боря поднялся, подошёл к столу с гитарой и поставив ногу на табуретку, продолжил:
Орки, орда! Полки, пора!
А либералам на нары тогда.
Гнусно молчать, ещё хуже кричать,
Когда призывает Родина-Мать!
Нет, Макаревич, Россия — не ты.
Алла, Галчонок — вы нам до пизды.
Спите покрепче, жрите побольше…
Каждый предатель хочет попроще.
Стасян с Кишинизде переглянулись, впечатлённые порывом творчества, а Боря и не думал умолкать:
Нет, не нужны нам айфоны, поверь,
Когда отбирают из семьи детей.
Можешь под радугой долго ходить,
Только запомни — придётся ответить.
Ядерной радугой мир расцветёт,
Если вражина в толк не возьмёт:
Мир — это в целом, для всех, без изъян.
Но если нет русских… зачем он всем нам?
Струна порвалась. Боря отложил гитару, не успев израсходовать весь порыв. Но для впечатления хватило и этого. Стасян аплодировал стоя, макушкой почёсываясь о лампочку. Финалом выступления та тоже оказалась довольна и просто взорвалась. Но соседние пока горели. И глядя на них примерно секунду, подумать о жизни Кишинидзе не дал. Сменив стаканы, он улучшил момент и подлил с точностью робота-бармена.
Творчество надо поощрять!
— Одно, жалко, мужики, — заметил Стасян, доставая осколки стекла из волос и вновь присаживаясь. — Глори-Холов теперь своих потеряю… А так и не понял, кого больше любил, Хлашку или Глашку. Борь… может, ты найдёшь мою сладкую парочку? Они же как в две головки одну головку у ног тогда шерудили, я с тех пор вообще спать не могу. Одну эту картину наяву и во снах только и вижу!
«Чего-о-о?» — спросил внутренний голос Глобального, но голова почему-то только кивнула. Рот даже сам открылся и слова сами прозвучали:
— Конечно, братан. Найду хоть все глори-холы по району. Ты только не думай об этом, и так за это переживай.
— Только смотри, ты обещал, — уточнил Стасян. — Ну там, в засаде вместо меня посидеть, если придётся. Или чё там потребуется для поимки… да?
— Да.
— Я-то хз, — внёс ясности крановщик, очевидно убрав режим паузы с опьянения. — Но как Хромов скажет, так и будет… Да… или чё?
— Замётано, — кивнул Боря, ощущая накатывающую лёгкость в голове. — Да я ради тебя все глори-холлы на районе обследую и без засад всяких.
— Вот это по-мужски! — добавил Арсен.
Испепелив края зажигалкой, и метко сдув пламя над адским варевом, Кишинидзе снова протянул стакан теперь уже певцу, а не «сопле зелёной, которая ходит тут и умничает».
Вот как раз в этот момент и прозвучало легендарное:
— Ну, за внутреннее Азовское море!
Боря кивнул. Надо.
«Второй стакан даже лучше пойдёт. Чтобы и Чёрное море стало внутренним, раз не понимают по-хорошему», — добавил внутренний голос и добавил уверенно: «В Крым хочу. На море. Мы обязаны посмотреть на море, Борь!»
Никто не сказал «дзинь» на этот раз, чёкнулись молча, и так внутри звенит. Но каждый снова до дна.
Если первый удар яда организм нейтрализовал ужином, то со вторым — не справился. Боря понял, что что-то не так, да назад уже не отмотать.
Организм оказался умней. Не желая умирать, пока не построен дом и не зачат сын, а также осознав полную непричастность к лесопосадкам, он после второго же тоста со своим участием вытащил белый флаг.
Боря сначала ощутил лёгкость в теле. Затем миновав фазу звёзд, сразу перешёл к падению, рухнув с табуретки метеоритом поближе к мусорному ведру.
Жаль, посадочных полос возле него не оказалось.
«Роботы, суки, не предусмотрели».
Дальше — провал с мелькающими картинками.
Глава 2Надо так надо
Людям со слабым сердцем не стоило начинать играть в рулетку здоровья. Проиграть можно на два вздоха. Назад пути нет. А пятилитровой канистре хоть бы хны.
Судя по ощущениям, Боря умирал. Возможно, даже навсегда. Сначала вроде ангел-хранитель не доработал. Или дело случая приключилось. А дальше уже как повезёт проснуться. И пробуждение сильно зависело от здоровья печени и почек испытуемого.
Но если сам Боря умирал, то творчество в Глобальном не желало угасать. Отравленный, но разгорячённый мозг поэта продолжал работать в автономном режиме, намекая на то, что он может потрудиться и подобно дельфину. Ведь как известно, у дельфинов мозг никогда не спит! И спать им некогда: ещё столько океана не исследовано.
Странного хватало по эту сторону дурманящей пелены. Так сразу после вероломного нападения гравитации и встречи с враждебно настроенным полом, Боря очутился в мягком кожаном кресле с бокалом бренди в одной руке и длинной кубинской сигарой в другой. Пока не зажжённой. Но долго ли прикурить, раз уж в разнос пошёл? Сам он вместо домашних шорт и майки с принтом «КиШ» был почему-то уже в атласном костюме-тройке и пиджаке, с золотыми манжетами и запонками. Красиво? Бесспорно!
Дополняло картину падения то, что перед ним стояла женщина на столь высоких каблуках и платформе, словно человек собирался долго ходить по лужам, не замочив ног. Но вместо удобных резиновых сапог или галош предпочёл такие мини-ходули.
Была дева румяна, озорна и в юбке-поясе. Улыбалась со всей ответственностью. Мини-юбкой эту полоску ткани можно было назвать пару сантиметров назад, ровно до той стадии, когда спереди не начали проглядываться розовые трусики без всякого прогиба в мостик. А когда стыд начинается — уже и не скажешь. Возможно, родилась без него. Дефектная.
Боря смотрел на розовый край без осуждения и чует, как тепло по телу разливается. Чем больше смотрит, тем больше в нём доброты копится. Дева-то — хороша! В лёгком обтягивающем топике на массивной груди, с просвечивающимися, набухшими сосками. Она что-то шепчет ему страстно, подавая скрытые намёки пухлыми губами. А чтобы на мелочи не отвлекался и по губам читать не вздумал себе всякое, ритмично машет алым флагом с надписью «СССР».
Мозг тут же объяснил вместо поисковика, что надпись можно толковать двояко. С одной стороны, это именно Союз Советских Социалистических Республик. Первая попытка человечества создать справедливое, равноправное государство. Правда, от той попытки рядом ни одного стоящего коммуниста на десяток километров не осталось, как в пургу не всматривайся. А вот с другой стороны это скорее: «Солидность, Стиль, Слава, но и — Работа».
«Увы, без работы первые три получаются только у мажоров», — уточнил внутренний голос, как кричащий проводник в пещере.
Даже с эхом выходило. Тем самым мозг сантехника как бы давал выбор, намекая на то, что будешь работать — всё у тебя будет. И деньги придут, и признание бытовых заслуг не за горами. И всё — не смотря на строй и общую политическую обстановку. Потому что обстановка меняется, а работа всегда была и будет.
«Рабочие мужики всегда нужны. Потому что другие тоже знают, но… не умеют. Родители номер один и два их не научили», — тут же добавил внутренний голос: «А ты — трудяга. Знаешь, умеешь и можешь. Значит, рядом с тобой девушки хорошенькие виться будут. Они любят успешных».
Боря даже улыбнулся от такого признание. А действительно, почему бы в успешным не записаться и сантехникам? Рабочий человек всегда на вес золота в мире эффективных менеджеров, руководителей и экспертов-советчиков, что становятся робкими котятами, когда батарея течь начинает или трубу прорывает. Не говоря уже о засорах. Тут не каждый рукава закатает и возьмётся прочистить!
Девушка перестала махать флагом, водрузила его с определённой долей почтительности рядом с креслом в золотую подставку и заговорила, перестав шевелить грудью массивной. Губы-вареники захлопали, словно человек от пчёл пострадал или на ос наткнулся (а то и шмель не глядя засадил с апперкота).