— Конечно, пойдём!
— А если не найдём ничего? Тогда чего? — тут же встал на другую сторону Глобальный. — Мэрии скажем, что не очень-то новый торговый центр и нужен району, да? И неустойку за свой счёт?
— Тогда… не пойдём, — совсем скис майор, явно ограниченный в возможностях. — Ты чего от меня-то хочешь? Чтобы я условия работ гастербайтеров проверял? Девять уехало с той стройки, сотню пригнали на следующий сезон. В следующем году сколько будет — вообще не известно. Это тебе не прогноз погоды, нельзя предсказать. Не от квот же зависит. Люди же не овощи. Сколько надо, столько и завезут. Проверку проходить не должны.
Но Глобальный не сдавался:
— Давайте хотя бы секту на районе закроем. Их же запретили всех. Нет?
— Ну, одних запретили, а других… не очень, — подумал майор, который платил ипотеку «имени сверхприбыли банка одного дня».
Глобальный брови сдвинул и снова поинтересовался:
— Ну они же — секта?
— Пока не косячат, не особо, — уточнил Хромов. — Ты признаки определения секты-то знаешь? Нам вот методички не выдают. А что туда вписывать по существу? Попрошайничество? А если сами подают? Вымогательство? Доказать ещё надо. Угрозы? Вилами по воде писано. Или даже — ростовщичество, если совсем архаично смотреть?
И Хромов крепко задумался, вдруг осознав, что сам состоит в секте благодаря такому подходу.
— Так людей из секты доставать будем? Или подождём? — всё же спросил Боря, разгорячившись. — Что там с засадой? Я Стасяну обещал, что все Глори-Холлы его на районе будут.
— Какой ещё засадой? — уточнил перегруженный информацией майор и ещё больше посуровел. Тут бы теперь самому из секты выйти, последнего платежа дождавшись. Это, конечно, если по пути в финансовую пирамиду не ввязался с пенсиями…
От той мысли на правом усе даже белый волос словно только что появился. Взбеленился Хромов:
— А что я тебе, по всему району засады устрою? Затихарятся сейчас, как пить дать. К весне, может, вылезут. Там люди, знаешь, не дураки совсем. Могут вообще в другой район уйти. А там мои полномочия… всё.
Но Боря не желал сдаваться:
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Так всё уже сдали. Ориентировки по описанию Станислава Евгеньевича составили и разослали по городу. Может чего и зацепится. Но на большее пока не стоит рассчитывать, — уточнил майор. — А ещё знаешь, как бывает? Один раз попробуют — прокатило. Другой раз либо аппетиты растут, и хапают уже как следует, либо обдумывают все и прекращают. И всё. Некого уже искать.
— Короче, не будет засады? — уточнил Боря.
— Сегодня точно нет, — ответил майор, порой искренне не понимая, почему нельзя применять табельное в кабинете.
— Тогда иду по повестке! — выложил козырь на стол сантехник.
— Как? Сам? — удивился участковый, но тут же прищурился. — А повестка-то есть?
— Нет. Но… задолбало всё! — признался Боря. — Почему по-человечески всё нельзя делать?
— Потому что в Конституцию нет такой строчки, — уточнил майор. — А куда ты разбежался-то? А батареи в участке кто менять будет?
— Пусть Вольфыч и меняет, — хмыкнул Боря, поднялся, но остановился у порога, повернулся. — А-а, ну да. Он же не умеет. Ну «мужика на час» вызывайте. Может, заодно и ремонт сделают. Вам и секстантам. Заодно «жучки» там поставят, фото-доказательства с уликами на оргии найдут. У них время много, если почасово договорится. Ещё есть вариант «мужинёк на денёк». Пользуйтесь!
— Ты давай без этих, хиханек и хаханек, — поднялся и майор. — Ты что думаешь, за нас тут специально обученные псы работают? Да любая псина взвоет от этих бесконечных писулек! Давай как мужики разберёмся. Я тебе характеристику пишу. Сугубо положительную. Человек ты рабочий, району как специалист нужный. Берёшь и на работу относишь. Тебя там обратно забирают с распростёртыми объятьями, бронируют, а ты нам… батареи весной поменяешь.
— Да достал ты меня с этими батареями, майор! — загорелся Боря. — Не нужна мне твоя «бронь»! Я добровольцем пойду!
Майор стукнул по столу, но ничего не сказал. Не понимает же молокосос, что внутренняя территория страны больше, чем внешний периметр. И внутренние войска порой даже больше беречь надо, чем внешние. Не даром же силовиков больше, чем армии. Не будет порядка внутри — не удержим границы. А какой порядок, если батарея капает? А остальное — разговоры. Вопрос лишь в том, к чему они проводят? К «клевете», «даче ложных» или «поимке на месте с поличным»?
Закусив обиду пряником, повернулся к окну Хромов и принялся чай пить уже как следует. Сёрбая и с признаками злости на лице. Даже конфеты с печеньем к себе поближе подвинул. Не будет больше доброго чаепития.
Разговор окончен!
Боря из участка заведённый выскочил, во внедорожник сел и на руль смотрел с минуту, в себя приходя. Переборщил, конечно, с негативом. Действительно, ни одной собаки на участке нет с чутьём и навыками. С другой стороны, нечего за живое задевать. Всего-то и хотелось, что Стасяну с делами амурными помочь. И так с Дашкой не красиво получилось.
А батареи? Да что батареи? Сделает, конечно. По весне, как отопление выключат. Или, когда аварийку на прорыв вызовут и краны поставят, старьё под ноль спилив и сдав на лом.
Самому сантехнику в подвал соваться уже не хотелось. Казённых сапог ради этого дела так и не выдали. А если хочет ломать систему майор, так пусть с себя и начнёт. Секта сама с района на пенсию не уйдёт.
Но тут телефон зазвонил, выводя из мрачных дум и ответа искать не пришлось. По видеосвязи на Бнего Леся Василькова вышла. Как от диспетчера отмазаться можно было, уже не работает. Как от девушки — попробуй.
— Да, Леся?
— Боря, ты обещал! — с ходу напомнила она.
— Сейчас буду.
«Обнуляй список дел перед долгой дорогой», — напомнил и внутренний голос.
Закончив разговор, Боря вздохнул, вышел из салона, залез в багажник и достав металлическую стяжку, кусок резины и отвёртку «на плюс», что в народе зовётся «крестовой» вернулся в участок.
Затянуть резинку на месте протечки на трубе недолго. На горячую так сразу прикипит. До весны продержит. А больше участок номер Семь от него помощи не дождётся, пока сам работать не начнёт.
Глава 5Не аномальная зона
Зима меняет людей. Одних утепляет внешне, других делает суровее лицом. Но некоторые меняются настолько чрезмерно, что сразу и не признать!
Так подъезжая к подъезду, Боря никак не мог понять, что за бабка стоит у мусорки? Даже потянулся за телефоном, чтобы поскорее Лесю позвать. А потом присмотрелся и рука дрогнула.
Замер… Леся! Василькова! Диспетчерша!
В зимней одежде девушка и так не на выданье идёт. Ей бы до остановки дожить и обратно без ампутации вернуться при снегопаде, метели и холоде. До такси всё равно не дозвониться в непогоду. Когда снег сыплет и ветер задувает, деталей гендерных не разглядеть. Достоинств не подчеркнуть. Ушки там у неё красивые или ресницы — не видно ни зги. Всё шарфом колючим прикрыто. Но сумкой Леси можно было убивать полярных волков!
«Одного меткого удара по хребтине на раз хватит», — заметил внутренний голос.
Это была именно грузовая сумка со всем необходимым для передачки на зону, а не какая-нибудь жалкая женская сумочка с губнушкой и кормом для пони. То есть — морковкой с пальчик. Не в этом случае. Провизией в сумке можно было роту накормить.
Глядя на обновлённую Лесю, можно было подумать, что не до губнушки ей. А может и вовсе никогда с собой не носила? А всё полезное пихала по карманам обширной куртки с подкладкой из пуховых перьев и капюшоном потёртым. Так смотришь и не можешь насмотреться. На ногах бывшей коллеги унты с остатками бисера. Что довольно тепло. Но если года три назад они выглядели как «вау-унты!» и из бисеринок состояли целые узоры, то теперь обувь больше походила на «ох-них-валенки» со стоптанной подошвой или в народе имели более ёмкое определение — «говнодавы».
«Бабушка плохого не посоветует. Главное, что ноги в тепле», — заявил внутренний голос Борису и рука окончательно опустила телефон.
«Знакомься наугад или лучше не рисковать?» — мог подумать случайный прохожий, поглядывая на промерзающую объёмную бабищу лет пятидесяти с сумкой с ближайшего развала рынка, в которой очевидно воровала цемент со стройки. И конечно, выбирал последнее, быстро ускоряя ход и так и не решаясь попросить закурить. Ведь такая могла курить только самокрутки!
И невдомёк ему, горемыке, что под броней из зимних атрибутов, купленных по рекомендации, (а то и сразу подаренных бабушкой внучке), скрывалась симпатичная полненькая девушка лет двадцати с хвостиком, где хвостик тот — не больше корнишона.
Но правду знал только Боря… Внешность на этот раз была не просто обманчива, но обезопасила бы Лесю даже в том случае, вздумай та мыть полы в камере заключенных за изнасилование. Ведь даже в наклоне, без швабры, с таким парадом можно было обойтись без охраны.
«Потому что… ну не вариант!» — признался внутренний голос.
Что же случилось с Лесей за пару дней?
Диспетчерша в этот день на работу не собиралась. Просто привычка осталась куртку носить, а остальное — как-то само случилось. Не каждый же день директор выходной объявляет по случаю проверки. А что пил всю ночь и ей выговаривал, названивая, так это дело десятое. Кому ещё звонить начальнику? Годы уже не те. Претенденток не так много.
Леся думала так: «главное, что не пристаёт на работе. Вот прошлый приставал, мужественность свою выставляя напоказ. И где он теперь? А то-то же! Жизнь всё расставляет по местам».
На зону Лесю Василькову теперь как магнитом тянуло. Спеша исполнить эту тягу, она и превращаясь в сугробик у подъезда. В раздутой пышной мешковине по этому случаю не так холодно, как красивым стройным шмыгающим взад-вперёд по району проституткам с застарелым циститом, но тоже хорошего мало. Леся и сама уже шмыгала носом, потирая красные ноздри варежкой. Ещё бы минутку и… ещё бы минутку могла подождать ради такого дела!