Щекотнуло Боре по яйцам тёплой струёй. И сам резервуары опустошать начал. Да, едва не смыло потоком его встречным. Выдавить супостатка хотела конвульсией мышц, но инстинкт сильнее оказался. И только сильнее обхватили пальцы попу напрягшуюся. Чтобы подальше внутри выстрелить. Да побольше зачать.
Инстинкт всегда прав!
Застыли, не двигаясь. Она — заплакав беззвучно, едва носом хмыкая. Он — словно по голове ушибленный битой. А в каске стоял или нет — это уже другой вопрос.
Со звуком извлекаемой пробки, Боря отсоединился. И Наташку распрямил. А та стоит с глазами красными, смотрит снизу-вверх, но то дела пары секунд. Руки просто сами к себе поближе прижали, обняли плотно. Теплом он делился, когда оба разгорячённые и вспотевшие или заботой, то уже не важно.
Главное, что — надо.
— Я… — с гортанным звуком обронила Наташка. — … в ванную пойду.
— Ага, — ответил Боря, руки разжал и трусы натянул.
Свои. Семейные. Если дева почти вся обнажилась, то он по сути только куртку скинул и разулся, немного пах обнажив. За секунду две одеться удалось, выходит. Но в голове пустота. И духи бесплотные летают, с криками приглушёнными «заебись! Заебись! Заебись!».
Дверь в ванную закрылась. Вода послышалась. Сантехник на прихожку присел, в себя приходя.
«Боря, блядский ты бобёр! Чуть что, так плотину возводи, да?» — справедливо возмутился внутренний голос: «Что это было вообще! Кто так расстаётся?»
Сантехник спорить не стал. Прав, гад. По всем параметрам. Нет в нём ни силы воли, ни благоразумия. Как понюхает Наташку, все барьеры конём перескакивает. Жеребец с противовесом!
Эрекцию ту, видимо, соседи оценили. Так как в дверь требовательно застучали. Не в общую, которую Наташка даже не закрыла, а во входную сразу.
Провернув ручку замковую, Глобальный дверь открыл, с прихожей даже не поднимаясь. Сил не было встать. Всего себя отдал. Только злость одна осталась. На себя, опять же. Да, пока не женат. Но кто так поступает перед встречей с тестем?
А в проходе Оксана стоит. В халате, в бигуди, как и полагается безработным содержанкам, и с улыбкой так говорит:
— Боря! Так и знала! Ты это… — и тут она прислушалась к плеску воды в душе. — Она пока моется, может… давай?
Уже не мальчик, но мужчина, двери снова коснулся края и с криком:
— Ебись-провались, прошмандовка! — как следует её с размахом и прикрыл.
Дверь захлопнулась у озабоченной соседки перед самым носом. Руки, что немного от адреналина дрожали, курки кармана коснулись. Блокнотик с авторучкой извлёк. И с довольным видом написал и тут же вычеркнул в разделе особом «Оксана».
Нет, такие женщины ему точно не нужны. Но когда второй пункт прошёл, тут же к первому вернулся. А там одно имя — «Наташка». Застонал Боря, губы прикусил, поднялся даже, пах почесал, кулаки сжал.
«Надо, Борь», — не унимался внутренний голос.
Так и не обувшись и куртки более не касаясь, мужик решительно по коридору к ванной направился. Качало немного, стянуло все мышцы. Но решительности с каждым шагом всё больше и больше.
Коснувшись ручки ванной, он задышал даже больше. Сердце застучало как бешенное. Член от адреналина снова подскочил. Но на него уже не обращал внимания.
«НАДО, БОРЬ!» — кричал внутренний голос и пальцы провернули ручку, открыли дверь.
А там вода перестала течь. И Наташка богиней за бортиком стоит. Шторку отодвинув, улыбнулась только и сказала то, что он меньше всего ожидал:
— Борь… а давай в попку?
Тут-то внутренний голос и улетел со звуком спущенного шарика.
Глава 7Боря, я твой отец
Окончательно очнулся Боря только тогда, когда вновь оказался за рулём своего автомобиля. Последний произнесённый звук был вроде — «агр-р-р!». И тот в душе, но это не точно. Может, даже после чего-то отвечал. На автомате, борясь с сонливостью и чресла погуще напенивая. Но это не считается.
«Всё-таки у природы своё мнение в кого пихать, совать и засовывать», — заметил внутренний голос: «А люди дальше сами себе балуются, новые методы придумывают. С системой борются. Биологической».
Глобальный попытался осмыслить произошедшее. Скривился. Наташка, конечно, довольная осталась. Что-то за чаем рассказывала, к ощущениям в попке прислушиваясь. Но почти сплошь всё — позитив: и работу нашла, и сын возвращается из-за границы с впечатлениями, ещё и с невестой, а не 'со шкурой соседской, чтоб ей пусто было.
Оксана, вроде как, только и делает, что стонет по ночам. Совсем человеку заняться нечем.
Боря головой повёл и вдруг голос внутренний за рулём и расслышал. Кровь словно только сейчас куда надо вернулась.
«Ой да иди ты на хрен, Боря! Куда тебе жениться? Ты не нагулялся ещё!» — заявил собеседник, который про него больше всех прочих знал.
Такого не обмануть и не убедить в правоте своей. Даже слушать не станет. Насквозь видит, гад. Но другим не расскажет. Одного доставать будет.
Затем сантехнику полегчало. Даже сонливость отступила от осознания, насколько прав внутренний голос. Хотел расстаться, зажить по-семейному, по-человечески, а Наташка лишь одно магическое слово сказала и всё. Поплыл, солдатик. Всё-таки «анал» в преддверии двадцатилетия много стоит. Он крепче за слух цепляется, чем «зарплата». И точно сильнее бьёт по душевному равновесию, чем вопрос «третьим будешь?».
Для Бори он был как новый уровень постижения женщины. Сам никогда не настаивал, но если «да», то «ничего себе! А давайте!». Кто он такой, чтобы отказываться?
Вздохнул Глобальный, на часы взгляд переведя. Час в запасе с небольшим. Только и останется времени, что бате продукты завести.
«Яйца уже перемёрзли наверняка, а сгущёнку ножом можно резать», — прикинул внутренний голос. — «И молоко в ледышку превратилось».
Тортик только удалось спасти. Подняли с пола (всё-таки в упаковке, ничего страшного) и употребили в две хари. И обе — довольные.
«Сколько калорий сжигаешь, столько зимой и возвращать надо, плюс тысячу сверху», — заметил внутренний голос, чуждый всяких диет, зарядок и прочих мелочей жизни, пока в новую кому не впадут на пару. Зато много энергии на мыслительный процесс появилось.
Боря блокнотик достал и «Наташка» обвёл в кружочек. С Оксаной как-то проще получилось, даже объясняться не пришлось. Мужик же! Сказал — как отрезал. Это в первый раз слабину дал. То от волнения и неопытности. А теперь — достойно отшил. Пусть спит хоть со всем районом, раз про Ромку за месяц забыла.
А вот «рыжее золото» дороже оказалось. Так просто с этого наркотика не соскочить. Биологическая химия посильнее любой химической формулы будет.
«Анал, опять же, и сквиртует», — тут же напомнил внутренний голос, мигом в дружеский стан переметнувшись, как двойной агент. Но сам себе репутацию тут же и испортил, добавив: «А что дальше? Двойное проникновение?».
Боря кулак сжал, но самого себя не ударишь. Только «фига» получилась.
«А вот шиш тебе!»
К такому он ещё точно не было готов. Делить женщин с кем-то на пару — извращение. Все женщины его и точка. Ну или в каждый конкретный момент по отдельности. Вместе их тоже не собрать. Либо напьются, либо подерутся. И это пока только в теории. А что на практике будет — лучше судьбу не испытывать.
«Но проблема-то не решена. Свадьба на носу!» — возразил внутренний голос и словно очки напялил. Умный такой стоит, в галстуке. Советчик от бога.
Почесав щетину и размышляя над текущей задачей, Боря в блокнотике два предложения вывел. На одном стояло «свобода». На другом «свадьба».
Написав с десяток определений под первым, где сплошь плюсы и позитив жизненный, вскоре половину листика и занял. За габариты второго даже пришлось залезть. А затем вовсе «гарем» под вторым написал. Но тут же жирно и многоразово его зачеркнул. Чтобы наверняка. Потому что — нет, гарема после свадьбы точно не будет. Другое у них общество, биологии чуждое, на духовенство подсевшее.
«Не желает демографический кризис очевидными вещами общество решать. На скрепы оглядывается и зарплату. Первые погнулись немного, вторые просели, но всё ещё держатся».
Тут Боря одну важную деталь вспомнил. Подхватив телефон, тут же «Лида» набрал. Обменялись телефонами ещё вчера, да так и не позвонил, не написал даже. Кишинидзе зельем забвения опоил, устроив превентивным мальчишник. А она может и писала, да не во всех приложениях пока полазил.
— Боря? Я так рада тебя слышать! — тут же донёс динамик девчачий голос, что даже немного пищал от восторга. — Ты куда пропал? Будешь на обед у меня? Папу заберёшь, да? Он звонил.
— Лида! — наверное даже сурово оборвал этот поток Боря и тут же спросил. — Где кот?
— Кот? — опешила девушка.
— Лида! Кот, — снова подчеркнул Боря, прекрасно помня котёнка, которого забрал у бабки и оставил девушке.
«Ну всё! Сейчас скажет, что подруге отдала. А подруга уехала без всякого кота и всё, повод веский. Да если бы и отдала, то уже вернуть должна. А ты приедешь на обед — а нет Демона. Куда дела?», — подчеркнул внутренний голос: «А если за котом не может пару дней присмотреть, то стихи и начитанность не помогут. На кой тебе такая безжалостная? К такой только раз домой пьяненьким приди и всё, новая кома обеспечена».
Но что-то пошло не так в планах.
— Так у бабушки, — спокойно ответила Лида.
Боря даже выдохнул. Рад, что ошибся в подозрениях. Девочка-то — золотце. И борщ, и книги, молодая даже. А с папиными планами — вовсе перспективная.
— Хорошо, — ответил Боря потеплевшим голосом. — Через пару часов будем с батей твоим, жди.
— Целую, — посветлела и девушка.
— Я… тоже, — с лёгкой заминкой ответил он, словно слюной подавился.
Нет, до этого момента он ничего ей не обещал, но похоже уже к вечеру — придётся остепениться.
С тяжёлым сердцем отключив связь, Боря понял, что раз кот в безопасности, то больше причин вести себя как кобель у него нет. Нужно в себя приходить, расставаться со всеми и с кольцом решать. Желательно в ближайшие дни, потому что Стасян там уже форму наверняка примеряет. А