Так если от удара так называемой «линейной молнии» на коже человека порой прорисовывается сам белёсый контур стремящейся к низу ветки, (вследствие закипания белка), то при поражении электрическим током всякое бывает. Умные люди даже классификации придумали, наблюдая за коровами на выпасе возле высоковольтного провода без изоляции.
Самого Петра учили на технике безопасности классификациям, ещё и сам читал, да многим рассказывал. Выходило, что при поражении током могут наблюдаться нарушения деятельности сердечно-сосудистой системы. Когда дыхание сбивается, нервная система в шоке, а электроожоги на долгую память остаются. А какой интенсивности будут — это уже от силы тока зависит и времени взаимодействия. Если дверной звонок, к примеру, чинишь и едва коснулся оголённых проводов, то скорее всего тебя первая стадия поражения коснулась. В этом случае лишь руку отдёрнешь и удивишься, что забыл обесточить. Так как мышцы сами рефлекторно сокращаются, сознание полное, ещё и адреналина в кровь мозг выбросит. Хорошо ему, весело,
А если ударило и отключило сознание — это уже вторая стадия поражения током. Руки-ноги подёргаются без особой нужды. Поднимешься, почешешь маковку и спросишь себя: «что это было?»
С третьей стадией уже задыхаешься, как после пробежки на скорость, и сердце заходится ходуном. А контроль рук или ног с трудом даётся. Мышцы сжимает судорогой и как не твои они. Дышать тяжело, потому что диафрагма на лёгкие давит от шокового состояния.
Одни скажут, что и сами лёгкие по сути те же — мышцы. Но то — плоскоземельщики. Потому как другие прекрасно знают, что лёгкие — внутренние органы. И никаких мышц не имеют. То есть, не способны самостоятельно растягиваться и сокращаться. Лёгкие лишь следуют за грудной клеткой, которая расширяется благодаря диафрагме и межрёберным мышцам. Но эти рядом — в гипертонусе после удара бывают.
Вот тебе и вся классификация с медициной с обтяжку!
Пётр нос алый почесал и решил, что на этой стадии и остановился. Так как четвёртая уже — клиническая смерть. Когда «мотор» встал или лёгкие не дышат, а то и мозг больше не понимает происходящего… Об этом всём хотел Пётр даже Боре напомнить, если на курсах самому не рассказали. Но сначала сократил лекцию до совета — «просто хернёй не майся и вызывай профессионального электрика. Пусть он страдает». А потом вовсе решил, что потом скажет, когда заживёт всё.
Но что — уровни? Главное — КАК ударило и КУДА!
Иной раз ведь и не заметно сразу последствий, если с током низкого напряжения получил взаимодействие. А серое вещество уже поражено. Живёшь себе спокойно пару-тройку дней, а то и неделю-месяц, а потом бах и ноги отказали. А это спинальный атрофический паралич себя проявил, намекнув, что ничего не происходит бесследно. И как в случае с бешенством, за всё надо отвечать.
Но прежде до этого мышцы будут худеть, вес сбрасывать на радость толстым. Да только слабость придёт. Ведь не похудение это, а — утилизация мёртвых тканей, через которые ток прошёл. Впрочем, часто организм просто поменяет мёртвые ткани на новые. И незаметным процесс остаётся. Пострадает человек пару дней и в себя приходит. Выздоровел вроде как.
Точно знал Пётр и то, что сложнее с головным мозгом приходится. «Если человек идиот — то это надолго» — эта фраза как раз про электриков.
Природа, конечно, позаботилась о голове, упаковав мозг не только в череп прочный, но и как следует его заизолировав. Череп как будто гидрофобный изнутри, и имеет высокое сопротивление, предохраняя головной мозг от воздействия электричества. Слабые импульсы он просто не заметит. Напряга должна быть довольной мощной, чтобы пробиться через природный барьер. Но если пробился — хорошего мало. Ведь тепло, генерируемое при этом прохождении, вызывает «коагуляцию крови в подлежащих дуральных синусах и коагуляционный некроз мозга», как говорит наука.
Ну или как сказали бы мужики на улице, доступно объяснив — наступает пиздец всему организму благодаря «цереброваскулярным осложнениям». И это определение хоть татуировкой набивай. Всё равно не запомнишь.
Проще говорить по результатам — человека ждёт инфаркт мозга и внутримозговые кровоизлияния. А всё от того, что мозг буквально закипает под высоким напряжением. И, здравствуй, некроз, тромбоз, тромбы и аневризмы. Мозг при ударе током с той же лёгкостью погасит сердце, как отлить без проблем с простатой. В лучшем случае отделаешься головными болями и нарушениями памяти. Но детей Пётр вроде бы помнил, а при похмелье голова и не так болела. Переживёт!
Но цвет пальцем ему не нравился. Если в угле испачкавшись, помыл руки — и снова светлые. То электроожог как бы пропитывает ткани тёмным. Это следствие повреждения тканей в местах входа, выхода и на пути движения тока. Электротравма, одним словом.
Снов вздохнул Пётр Иванович тяжко. Знания-то в нём, оказывается, как в книге написаны. Просто травма помогла достать с подкорки. Человек ленив и туп, но только до поры до времени. Как припрёт — всё помнит и умеет сразу.
Так сам удар током тоже классифицировать можно. Если просто ударило током и тёмное пятно образовалась — это ожог от поражения электрическим током.
Но если ток или дуга электрическая с одеждой соприкоснулась на коже, то это уже ожог термический. Он же — смешанный. Как и получилось с перчаткой, когда тепло и ток в союзе поработали.
Но перчатки хотя бы не несут ток, (хоть и имеют разную степень сопротивляемости, которую он и пытался резиной переплавленной повысить). А больше «везёт» тем, кто в момент удара током на себе что-то металлическое носил. Это уже — комбинированные поражения. Это когда ток плавит металл, опаляя кожу или откидывает тело от токонесущих предметов в обратном направлении.
Хуже было бы только в том случае, если у человека совсем кожи не было. Но кожа человека оказывает сильное сопротивление электрическому току сама по себе. И в местах входа и выхода тока как раз наблюдаются наибольшие повреждения. Эти места соприкосновения и чернеют в первую очередь. А вот насколько почернели — это уже новая классификация, по уровням поражения от электрожогов.
Понятно, что первые лёгкие и почти светлые пятна никто и не заметит. Подгорел верхний слой эпидермиса — помыли руки, смыло омертвевшие клетки, новые видно — и красивая картинка остаётся. В случае поражения первого и второго уровня человек и не задумается над последствиями. Но если смотришь на синюшные пальцы и кожу — это уже некроз кожи и подкожной клетчатки. Третий уровень.
Четвертая степень бывает, когда до самих мышц и костей пробирает. А о коже там можно уже и не думать. Разве что во время пересадки спросят, вам с африканского донора или азиатского? Белые в дефиците в последнее время, они по столбам зимой лазят тока добыть! Ну разве не папуасы?
Ухмыльнулся своим мыслям Пётр Иванович, упорно разглядывая синюшные пальцы. Он точно знал, что выживет. Будь иначе, кости болели бы так, что думать и классифицировать было бы некогда. А тут зацепило от трёх миллиметров до полсантиметра где-то. Что чётко видно на кончиках.
Им больше всего и достанется в больнице. К хирургу сунется — срежет фаланги на раз без раздумий.
«Мастурбировать уже самому не получится», — расстроился патриарх семейный, а то и клановый, если Глобальный с Новокуровыми вместе брать: «А чем ещё на вахтах заниматься тогда?»
Снова присмотрелся. Может, не всё так и плохо? Хорошо поражения видно. Это потому, что кожа имеет вид пчелиных сот, и когда ток обрывает связи этих ячеек, они малоболезненные и не сопровождаются реактивными сосудистыми реакциями.
По-настоящему больно будет потом, когда начинается процесс регенерации. И болит не сама кожа, а рецепторы, вокруг которых она растянута. А коже что? Кожа просто закипает и испаряется, когда электрик забывает о технике безопасности, понадеявшись на резиновую женщину и латексные изделия, которые собрал из какой-то хуйни, что под рукой оказалась.
— Батя, ты чего молчишь? — донеслось от Бори с переднего сиденья. — Не пугай меня!
— Да так, задумался малёх, — ответил отец и на полном серьёзе сказал. — Ты это, за баб надувных прости. Спросить должен был, конечно. А если что, не хорони меня. Просто кремируйте.
— Чего⁈
— Да Галя в курсе уже, — отмахнулся батя. — И вот этой всей суеты с похоронами не надо. Накатите хорошенько, это — да. Но меня чур просто по ветру развеять. Памятники эти убогие и таблички-хуички с ебалом недовольным — нахуй. Понял меня?
— Батя! — возмутился скорее сын, чем наследник.
— Не батькай мне, — возразил скорее родитель, чем завещатель. — Отвечай, понял или нет?
— Да понял, понял.
Внедорожник пытался подъехать к подъезду, но там стояла мусороуборочная машина. Пришлось парковаться подальше. Боря выскочил из автомобиля и дверь распахнув, отца подхватил под плечо. Под руку подлез, подхватил. Так, придерживая, и почапали понемногу к подъезду. Ноги всё же двигались. Но пока лишь процентов на двадцать.
Оставив отца у подъезда прислонённым к стенке рядом с домофоном, Боря метнулся обратно и подхватил оба пакета с провизией. Если уж отца засылает человеку на день-другой без предупреждения, то хотя бы не с пустыми руками явиться. Конечно, понятно, что оргазмы создают некий кредит доверия между разнополыми людьми, но когда холодильник пустой — это тоже решает. А на новой работе зарплату сразу авансом не дают даже рыжим.
Оставив пакеты у подъезда, Боря дверь распахнул и так же потихоньку с отцом по лестнице подниматься начал. Путь к лифту в три раза короче, но в два раза дольше получился. Ноги если и поднимались, по замыслу мозга сгибая мышцы, то разгибать их почему-то не торопились.
— Батя, в больницу давай, а?
— Нет, — стоял на своём отец. — В ванной полежу, в себя и приду.
— Завтра всё равно поедем, — заверил сын. — Понял меня? Это не обсуждается. Вот прямо с утра и поедем.
— Завтра будет завтра, — пробурчал отец.
Боря отца у лифтовой шахты, наконец, оставил. И за пакетами вернулся. Но стоило дверь открыть, как смотрит — нет пакетов.