ль.
Руки пошарили в сумке, извлекли ключ и всунули в замочную скважину. Вот только ключ… не подошёл.
На Борю как ушат холодной водой вылили. Стал тыкать ключом, но тот не подходил даже формой. Другой замок, не родной.
Глобальный подхватил телефон из кармана и принялся звонить председателю.
— Телефон выключен или не доступен… — ответил робот.
Глаза расширились от удивления. Внутри заклокотало. От возмущения. Будь у него в руках гитара, он наверняка разбил бы её о ворота. Но вместо этого лишь кулаками застучал по металлу… Да всё без толку.
— Ёбаный в рот!!! МОЁ!!! ОТДАЙТЕ!!! — кричал и возмущался Глобальный несколько минут к ряду, швыряя вещи, пиная сумку и ворота.
И так гневался, пока из соседнего гаража не вышел Лёня.
— О, дембельнулся, что ли? — буркнул тот, лениво почёсывая порядком опустившееся пузо. — И что орёшь? Нет председателя!
— А где он⁈
— Да я ебу, Борь? Я за ним не слежу.
— Он там… машину ставит? — почти по слогам, закипая от гнева, спросил Боря, просто не понимая за что ему такая подлость прилетела от человека, которому доверял.
— Конечно, ставит. Каждый день почти, — ответил Лёня и улыбнулся недобро. — Я ж тебе говорил, мне ключ давай. Такой херни бы не было. А ты… ну да ладно.
Боря рванул к нему в гараж, забегая следом.
— Ты чего? — повернулся сосед.
— УШМ дай!
— Зачем?
Боря не объяснял. Только болгарку подхватил, нашёл глазами удлинитель, прокинул на улицу и уже минуту спустя без зазрения совести пилил ворота. Искры летели, крошка металлическая сыпалась. Но Боря не обращал на это внимания. Глаз своих не жалел. Как и зудящих пальцев рук. А вот гнев из горячего становился холодным.
Замок, усиленный по контуру, выпилить не удалось, пришлось срезать ворота целиком, снимая с петель. Внутри обнаружился внедорожник председателя. Без сигнализации, с опущенными окнами.
Глобальный включил свет, поставил на нейтралку и выкатил автомобиль наполовину, открыв доступ к погребу. После чего поднял доски перекрытия и спустился вниз.
Через несколько минут Боря вылез из погреба с трёхлитровой банкой. Но вместо огурцов или помидоров в ней были разноцветные крупные купюры. Однако, целостность банки была нарушена. И часть банкнот сгнила в сырости, где давно не откачивали воду, а часть была погрызена живностью, что также завелась по явному недосмотру.
Боря высыпал наличность прямо на асфальт, собирая наиболее уцелевшие купюры. И с ненавистью посмотрел на пластиковую крышку, которую погрызли маленькие, но настойчивые зубки. Откупорили, остальное доделала плесень. Часть накоплений как корова языком слизнула. Спасти, предложив обмен банку, можно было не так уж и много.
— Сука! Сука! СУКА!!! — только ещё больше разогрелся Боря. — Что это за хозяин⁈
В этот момент к нему снова подошёл Лёня и спросил вроде невзначай:
— Э, ты же не собираешься меня делать соучастником?
Находясь в состоянии покоя, Боря бы только бровь вскинул. И ответил, что гараж его, и деньги его, никакого взлома с проникновением нет.
Он был как раскачанный зуб в лунке. Не хватало лишь последнего движения. И этим движением стал вопрос Лёни.
Внутренний голос просто намекнул, что гараж у него уже отжали. И председатель давно переписал его на себя. А его как пыль болотную с сапог стряхнули и забыли.
Но даже в этом случае Боря снова потянулся к телефону. Убедиться. Повтор звонка. На этот раз пошёл гудок. Да только на том конце звонок скинули.
Это стало последней каплей.
— ДА ХУЙ ТЕБЕ, А НЕ МОЙ ГАРАЖ! — подскочил Боря, ворвался в гараж, откупорил старую бочку с застоявшимся дизтопливом и бросил под автомобиль.
После чего в состоянии аффекта поджог ближайшую тряпку и нервно бросил в чёрную растекающуюся лужу. Отработка долго лизала пламя, затем нехотя закоптила. Едва побежали огоньки по поверхности, как гараж заволокло чёрными клубами.
Лёня, подцепив удлинитель и спрятав УШМ, подозрительно быстро закрыл свой гараж и побежал на выход. Тогда как Боря уходил медленно, с двоякими ощущениями.
Захваченный гараж горел, сдетонировал бензин в бензобаке внедорожника, и тот быстро превращался в хлам. Но месть не радовала. Боря даже первым вызвал пожарных, открыл для них во всю ширь общие ворота на территорию. И пошёл куда глаза глядят.
Гараж для него пропал так же верно, как отобрала кусочек души Светлана. Слушая отдалённый гул сирен, но не глядя на чёрные клубы дыма, Боря так и завалился в банк с чумазым лицом. Вместо простецкого парфюма воняя гарью, он попросил спасти остатки наличности.
С брезгливым видом оператор надела перчатки, маску и принялась рыться частью в погрызенной, частью в подъеденной грибком, наличке.
— Ну что ж вы так? В банке надо было хранить, — бурчал её приглушённый голос.
— Я и хранил в банке.
— В сберегательном! — поправила девушка.
Боря спорить не стал. Денег потерял немало, это да. Но те, что остались, своей новизной и хрустом банкнот внушали надежду и даже некоторую уверенность в завтрашнем дне. Да только этот день стремительно подходил к концу.
Пролистав немногочисленные контакты, Боря остановился на «Степаныч». Но вспомнив о его жене, пролистал дальше.
Волей-неволей, ноги понесли по направлению к сестре.
«Правильно, Борь. Пора решать квартирный вопрос», — подбодрил внутренний голос: «Шоколадку только не забудь племяшу купить. Ты всё-таки стал дядей».
Глава 13О большой мечте и маленькой радости
Дуня Бесстыжая встретила бледной, взлохмаченной. Вся какая-то заполошная, на суете. Говорят, что мальчики не воруют красоту у матерей. Но с сестрой был обратный случай, как будто девочку родила, а природа всё вернуть потом забыла.
Роды её не скрасили, округлили бёдра и щёки. Зато постродовой синдром прибавил активности. Она набрала лишний десяток килограмм и теперь активно их сжигала, игнорируя сон ночами и полностью посвящая себя ребёнку. Судя по виду.
Синяки под глазами врать не будут.
Вопросов, почему не встретила на перроне, у Бори даже не возникло. Глобальный лишь посочувствовал сестре и пробубнил о просьбе переночевать.
С порога он тут же был отправлен в… ванную. И не просто мыть руки, а мыться. Даже полотенце выдали с тапочками.
Боря подспудно не ждал тёплого приёма. Но бегая из комнаты в комнату с пелёнками-распашонками, гладя, настирывая и убирая, сестра попутно начистила и нажарила целую сковороду картошки с луком и грибами, настрогала салатов. А вместо ужина с кружкой чая и печеньками, получился накрыт семейный стол. Первый на памяти Глобального с момента, как ушёл отец.
Лёша с малым гуляли на ночь глядя с коляской по району. А когда пришли и сонного Пашку вручили Боре в руки, он понял, что не сможет качать права.
«Неплохо бы, конечно, двушку разделить, и взять ипотеку на остаток суммы для комнаты-студии, но им с Пашкой тесно в однушке будет». — словно прозвучал в голове голос матери: «Дуня в декрете не работает и ещё пару лет не будет, а Лёша один не потянет семью и ипотеку».
Лёша, хоть и приговорил шоколадку за чаем в одну харю, стал проще. Сам говорил, смотрел без злобы. И даже охотно расспрашивал о жизни в армии. Украдкой, с завистью, смотрел на висящую форму с эполетами на вешалке.
— Старшина, значит? — прикинул он. — Выходить, ты там прапорщиком мог там остаться?
— Мог, да не захотел, — ответил Боря. — Хватит с меня армии. На себя работать хочу.
— Ух, брат. Наработаться ты ещё успеешь, — усмехнулся навязанный родственник и понёс Пашку укладывать спать.
Ребёнок сонно зевал, наигравшись с дядей.
Причин, почему изменился Лёша, было много. Сестра шепнула, намывая посуду, что рождение сына и обилие работы напрочь перекрыли ему возможность играть в компьютер.
— Не до танчиков-хуянчиков теперь, Борь. Пашет как лошадь, — призналась сеструха. — Вот только на ночь глядя с малым и гуляет. А поскольку старая видеокарта сгорела, а новые премиальные стоят как автомобили благодаря майнерам и дефициту во всём мире, обновлять компьютер нет смысла. Там всё надо менять, говорит. Старая материнка на ладан дышит. А на новую другой процессор нужен. Короче, колом встал тот компьютер и хер бы с ним. Вот в ноутбуке офисном и работает.
Боря не разбирался в компьютерах, лишь кивнул. Как можно играть часами напролёт безотрывно от монитора, он не понимал. Столько усидчивости у него не было. За эти пару часов можно батареи установить или три подхода на штангу устроить. Или на Свету. С перерывами.
При мысли о Свете, зубы сжались. Боря ушёл на балкон проветриться. Курить привычку не приобрёл, но подышать свежим воздухом не помешало. Именно за этим занятием его и застал телефонный звонок.
Смартфон подцепил домашний вай-фай и теперь во весь экран растянулась фотография Максима Витальевича. Председатель звонил по видеосвязи.
— Что за люди? — пробурчал Боря, и скинул звонок. — И так гараж отжал, ещё и на обычном звонке экономит.
Но вызов повторился. Палец нехотя скользнул вбок.
— Боря, блядь! — тут же начал кричать председатель, едва не теряя очки от усердия. — Вандал ёбаный! Ты совсем там после армейки кукухой поехал⁈
Выглядел председатель загорелым. Он сидел за столом в гавайской рубашке и в широкополосной шляпе. А перед ним на столе стояли разноцветные коктейли. Пальм и банановых деревьев вокруг не видно, но Боря был уверен, что похититель чужого имущества отдыхает за границей.
Выслушав поток слов, отслуживший сантехник с усмешкой ответил:
— Ты чё думал я так просто обиду проглочу? Отжал гараж и всё? Не тронет тебя никто? Да хуй угадал! Я за отцовское наследие ещё и твой гараж спалю.
— Я тебя за поджог посажу!
— Сначала найди.
Председатель от негодования аж очки снял. Красное от гнева лицо отображало много эмоций. И чтобы не сорвать голос, Максим Витальевич перешёл на злой шёпот:
— Хули ты творишь? Кто у тебя чего отжимал-то? Я понять не могу! Ты объясни мне, а я послушаю. Ты же был не дурак. Что случилось? В голову настучали? Так я обратно настучу, чтобы вернулось всё как раньше.