От вкусной картинки за столом аппетит разыгрался. Яркое там всё, здоровое, свежее. Ясно, что не лапша быстрого приготовления.
Принюхиваясь к запахам, Боря обнаружил, что мясом не пахло. Женщиной вот немного пахло. Хорошие такие духи, терпкие, ненавязчивые. Нужные, как огурцы на грядках.
«Но какой стол без мяса? Нарезка не в счёт», — заметил внутренний голос: «Видимо, Битина на ужин ждёт».
Зоя включила медленную, расслабляющую музыку из персонального плей-листа, подготовленного по такому случаю. А затем, не усидев, приблизилась к объекту своего внимания. Уж больно вкусно пахло от мужчины. Не каким-нибудь там огуречным лосьоном, а дорогими духами.
«Знает себе цену», — прикинула Похлёбкина: «Ну да, всё верно. Элитный специалист навозом пахнуть не будет. Ну а что музыку в автомобиле забыл, так что теперь? На мороз его посылать, что ли? И так без куртки пришёл, сразу в образе. Готовился, а я подхватила, все планы сбила, работе помешала».
Если бы Зоя Ивановна знала, что духи французские на Борисе Глобальном остались на шапке ещё со вчерашнего вечера, когда проводил время в доме Князя на соседней улице, то даже это не лишило бы её уверенности отпраздновать как следует. Откровенно признаться, теперь её ни один немного потный мужчина не смог бы увести её с пути похоти и разврата. Напротив, немало бы этому поспособствовал своим видом, статью и возможной фразой «часики тикают!». Уж она бы показала, где основной механизм.
Произнеси мужчина подобное прямо сейчас, она бы просто добавила: «Так давайте подведём ходики! И у меня тут и отверстие есть, куда ключик вставить можно».
Но мужчина в образе сантехника молчал. Приходилось додумывать.
«Мы же как встретились, он даже дышал тяжело. Наверное, холотропное дыхание практиковал или йогу в автомобиле, настраиваясь на работу», — подумала женщина и сама вздохнула: «А может, просто хотел меня очень? А я, дура, пришла и переняла инициативу? А оно мне нужно было? Эх, поторопилась! Что же теперь будет?»
И Зое снова стало так грустно, что не может поделиться радостью с окружающими, что расстроилась. Такой мужчина рядом пропадал, а её даже никто с ним не сфотографирует.
«Может, если бы мои друзья и родственники знали, что я живу с мужчиной, то пришли хотя бы на него посмотреть?» — мелькнуло в голове женщины сорокалетнего возраста, которая давно не носила короткой причёски, зато носила короткое платье по случаю.
И судя по мандражу в ногах, с её гладких после лазерной депиляции ног вот-вот сползут мягкие, нежные и почти невесомые трусики. А этот суровый мужчина-монолит замер с вытаращенными глазами и всё никак не начинает танца. Почему так?
«Может, музыка не понравилась?» — ещё подумала Зоя: «Или настраивается?»
— Ой, а чего это вы не танцуете? — спросила она робко и тут же сама нашла ответ. — А, точно! Деньги… Простите меня, я не столько опытная в этих делах. Сами понимаете… первый раз.
— Всё бывает в первый раз, — кивнул Боря, не раз сталкиваясь с людьми, которые теряются, глядя на текущую трубу, батарею или забитый слив.
И вот уже не декан кафедры перед тобой, а растерянный мальчишка с вопросом «чего это оно?». И не дама бальзаковского возраста, что пожила и знает, а взволнованная девочка, которой жалко коврики мочить. Инструкции к взрослой жизни почему-то не выдают. В школах не учат.
«Зато катеты и гипотенузы всем, сука, пригодились», — пробурчал внутренний голос: «Не удивительно, что дама Биту попросила решить вопрос. Он сразу и позвонил на кипише».
Зоя убежала на кухню и быстро прибежала обратно с парой пятитысячных купюр. Одну сунула под тарелку, «на десерт», а другой повела перед стриптизёром-сантехником, немного подтанцовывая и как бы призывно увлекая в танец.
«Боря, ну за пятёру можно и предварительно потанцевать, раз просят», — тут заявил внутренний голос Глобальному и добил доводами: «Джип-то чем заправлять? Последний хуй без соли-и-и-и… Не забыл?»
Глобальный не забыл. Он прекрасно помнил, что старой работы уже нет, а на новую ещё не взяли. А денег вообще нет до конца декабря, пока со счёта Степаныч миллион его не снимет. Не прошёл ещё квартал. Тянется время, как до зарплаты. От этих мыслей хоть танцуй, хоть пляши. Ни горячо, ни холодно.
Но купюра во внешнем кармане была уже вполне себе настоящая. Прямо здесь и сейчас. Отчего сначала одна ножка прокрутилась у сантехника, затем другая. Лёгкий твист.
Боря немного повёл бёдрами, чуть дрогнул руками, подыгрывая весёлой женщине. В целом — немного и выходило. Танец в стиле минимализма. Но для слабовидящей без очков женщины, что снова присела за столом метрах в трёх-четырёх от него, воображение дорисовало всё остальное.
— Ох, танцуйте! — распылялась она, уже оставив крупную купюру и подумывая подтянуться к другой. — Танцуйте же, сорванец!
Конечно, расплывчатое пятно перед ней было гораздо хуже, чем высокий, опрятный мужчина. И раздумывая над решением задачи, Зоя едва не рванула за очками к камину. Но они так не подходили её макияжу. А надевать линзы ещё дольше! Это на второй этаж подниматься, в спальную. Тогда от неё точно последние стриптизёры сбегут.
И умная почти с самого рождения дама, звеня всеми растревоженными внутренними струнами души, лишь подвинула поближе стул с мягкой спинкой. Тот жутко заскрипел, царапая паркетный пол, а потом и вовсе издал неприличный звук.
Зоя подскочила, подхватив бокалы, чтобы — не дай бог! — ничего такого не подумали. Она девушка приличная и пукать себе в обществе стриптизёров не позволит. Даже в собственном доме.
Однако, взять бокалы и бутылку дорого вина — быстро получилось. А вот открыть — нет.
— Ой, мужчина, вы мне не поможете? — спросила она, с ненавистью глядя на пробку. — Как вас зовут, кстати?
— Боря я, — ответил Глобальный, отметив для себя, что Битин совсем за человека его не считает. Даже имени её его назвал.
— Тогда помогите, Борис.
А Зоя что? Она ведь и не пила никогда в одиночестве. Ровно с тех пор, как одна жить начала и до корпоративов во «взрослые» годы не дотянула.
А почему не пила? Да потом, что требовался хотя посредник для возлияний. Всё на мужике завёрнуто. Захочешь банку с огурцами открыть — нужен. Бутылку открыть — нужен. Пробку достать от вина — тем более нужен.
Похлёбкина прекрасно знала, что напиваться без мужчин хорошим вином и шампанским могут себе позволить только женщины с сильными руками. И лучше бы, чтобы не болели ни плечи, ни запястья. А то как этого мужчину удержать потом?
— Почему бы и нет? — добавил Глобальный и действительно помог с вином.
Судя по столу, человек ждёт гостей. Помочь не сложно. Жаль, что за стол не пригласят. Но такова его рабочая доля.
«Обслуживать, подтанцовывать и не мандеть. Совсем эта элита нас за людей не считает», — заметил внутренний голос и тут же начал подкалывать: «Давай, холоп, пляши за пятёрку. Сейчас напьётся сей патриций и будет на тебя ноги ставить, пока трубы делать будешь, а ты терпи, чернь. За всё уплачено!»
Боря немного разозлился, поднапрягся. Пробка мгновенно вышла на извлечение штопором. А от всех манипуляций даже лямка штанов на правом плече расстегнулась.
«Ну да ничего страшного. Другая есть», — ещё подумал Боря.
Но пока наливал вино в предложенные бокалы, от внимания Зои лямка никуда не делась. И женщина с хорошим воображением, глядя на самое начало распутства, как водится, тут же додумала себе остальное.
«Ну, понеслась!» — раздалось в её голове и щёки зарделись алыми красками.
Как будто это она стояла на морозе и битый час лопатой снег кидала.
«Боря, давай быстрей! Там мужики голодные сидят!» — подстегнул тем временем внутренний голос Глобального.
Глядя на салат «цезарь», у самого сантехника идея возникла. Деньги — это хорошо, но плату можно и «натурой» взять.
— А можно я… — собирался было изложить уже план насчёт оплаты работы салатиком в том числе сантехник, но Зоя вдруг только томно глаза прикрыла и чуть откинув голову назад воскликнула:
— Можно, Борис! Вам даже… нужно!
Она так бы и застыла в этой трагической позе, ожидая мгновенных поцелуев и последующего разврата. Чего ещё ждать от мужчины, что так бесстыдно начал оголяться с лямки рядом с ней?
Но тут входная дверь открылась. Дунуло холодом по ногам. И на пороге всякий человек, имеющий зрение, мог бы разглядеть низкорослого, в меру упитанного мужчину в норковой шапке, куртке с капюшоном на меху и с пышным букетом цветов в руках, где алели порядка сорока алых и одна белая по центру.
— Зоя! Я всё понял! — закричал с порога бывший директор компании «Миссис, мисс и какой-то кипарис», а ныне просто разведённый мужчина под пятьдесят.
Он же — Карен Георгиевич Ванесян по паспорту. Его больше никто не называл «Васик». Зато у него всё чаще требовал алиментов и «подтянуть связи», чтобы устроить очередного ребёнка в школу получше, а то и сразу в институт помочь поступить. И лучше сразу в Москву.
А вот до работы его дети почему-то ещё не доросли.
— Я всё понял, Зоя! — побежал он навстречу даме сердца, не разуваясь. — Я не могу без тебя! Зоя… За…
Когда Карен забежал в столовую, перед ним так и стояла женщина в лёгком наклоне назад, а перед ней высокой статный мужчина, чернявый, зеленоглазый и с недвусмысленно расстёгнутой подтяжкой на плече.
Между ними бутылка вина и бокалы. Что тут ещё скажешь? И так всё ясно.
— … ебись устроились! — наконец, договорил он.
Боря ничего и не говорил. Спокойно долил вино по бокалам. А Зоя, напротив, прищурилась на новое пятно в проходе, потом улыбнулась и столько в ней сразу страсти разыгралось, что воскликнула:
— Карен! — и ринулась к нему. — Каренчик!
Карен давно был не молод, но горячая кровь ещё не остыла. Швырнув в именинницу букетом, он приблизился к противнику, а затем едва не сошёлся в рукопашную. Правда, вместо кулаков махая перед собой сложенными пальцами. В основном сложенные в знаки «вай, вай, вай!».
Боря, глядя на эти «тройные персты», сначала подумал, что к жене Биты любовник нагрянул, а он некстати третьим оказался.