о не меняется. Будет новый день и новые люди. И снова то же самое. Только улыбаться хочется всё меньше и меньше.
«Чего мужику сорок-плюс от кармы прилететь может? Только в табло. Запаздывает с раздачей благ Провидение. Видимо, в следующей жизни повезёт. А пока сижу, работаю, жду», — подумывал Егор, остро сожалея, что уже не так молод, чтобы отправиться на заработки за длинным рублём в какие-нибудь ебеня, раз на фронт жена не пускает, мама против и весь выводок дочерей в нагрузку идёт.
Четверо оставшихся в одиночестве женщин в квартирке, мол, к беде. Да и вообще «4» — символ смерти у китайцев. А как у русских — не ясно. Все цифры, что не «666», вроде нормально заходят. Если речь не о ценниках в магазине. Или в квитках платёжек.
Когда на пороге УК «Светлый путь» оказался рыжик парень с длинными волосами, Егор прищурился. Чем-то тот напоминал тот Бориса Глобального.
«Да где тот Боря-то? Уволился и даже слова не сказал на прощание. А сам трубки не берёт», — вздохнул Егор Павлович Валетов.
Рыжий парень подошёл прямо к нему, поздоровался, что само по себе немало и с ходу выпалил:
— Ты же Егор, да? Егор Палыч?
— Ну, да… Но давай без отчества. Я ещё не настолько стар.
— А я Рома. Борин брат, — представился посетитель и достал пачку из внутреннего кармана пуховика. — Пойдём, покурим, что ли? Поболтаем.
Егор уже три раза на улицу с утра выходил просто так, порожняком. «Опустошить баллоны», как в разведке назвали бы этот манёвр. Поэтому охотно вышел «для дела» и угостился сигареткой от парня в костюме сантехника.
«Может, привет от Бори передаст?» — ещё подумал Валетов.
— А Боря-то где? — прикурил первым Егор, первым и поинтересовался.
— Да хрен знает. Со вчерашнего трубку не берёт, — признался рыжий, прикуривая следом от предложенной зажигалки. — На отца, походу, обиделся. Тот с матерью моей теперь живёт. Я сам не понимаю, что у них происходит. Но лица загадочные-загадочные.
— Ну у вас и Санта-Барбара.
— Ага, и кот.
— Какой кот? — не понял охранник.
— Да, походу, дикий, — вздохнул Рома. — Демоном назвали. Маленький, главное. А как в палец вцепился при встрече, до сих пор с утра нарывает. Жаль у моей аллергия, я бы себе забрал. Вместо охраны в квартиру. Такими и должны быть настоящие коты, а не чмошниками лысыми в угоду моде. Вот толку от тех лысых зимой? Они и летом мёрзнут!
С Романом Петровичем Новокуровым Егор был знаком лишь заочно. Тот вроде как лишь числился на рабочем балансе. А работал за него то огромный мужик с лопатами-руками, то чернявый брательник. Но скрыть их родство легко. Фамилии разные.
«Отлично устроился», — хмыкнул Егор Павлович: «Глобальный пашет, а Новокуров по заграницам катается».
И тут рыжий заговорил. Как начал первым, так и не остановить. Снова затянувшись первой сигаретой, Егор узнал про Германию подробности и девушку беременную бонусом. А как вторую раскурили, речь о весеннем призыве пошла. Сразу на полтора года, вроде. Но это не точно.
— Добровольцем пойти, что ли? — вздохнул Рома. — Всё толку больше. Хоть заработаю что-то. Но видишь в чём дело. Срочка-то никуда не денется.
— Я слышал, что на фронт перевестись можно только три месяца спустя, — кивнул Егор, уже изучив данный вопрос вдоль и поперёк. — Для этого необходимо подписать соответствующий контракт, который указан в абзаце второго пункта первой статьи тридцать четвёртой Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе».
Чего ещё делать, как не газеты читать и муть всякую запоминать?
— Но ты уверен, что тебя за три месяца натаскают? — прищурился охранник.
— Там видно будет, — ответил Роман, в сущности не уверенный ни в чём. И популярно объяснил, что только сантехнического опыта у него теперь до хрена. Ни один немец не догонит, а вот денег ни хрена. И тут хоть в Форбс входи. С другого края.
От слов тех даже симпатия у охранника к нему появилась. Хоть на обед домой веди и борщом угощай. Свой же в доску! Тоже нищий, но весёлый. Но при этом есть где жить, есть кого любить, и пришёл не в лохмотьях.
— Так и что? — спросил Егор, устав от всех этих схем и хитросплетений в конторе. — Ты решил, на полном серьёзе поработать? Ты ведь пойми. По бумагам у нас полный штат, а как толчок засорится, так Боря один по всему району работает. А как уволился, только аварийка одна и работает теперь. С ребятами из центра. А толчки частники чистят. Правда, часто другим частникам потом ремонтировать приходится. Договора-то никто не заключает.
— Так, а что делать? — пожал плечами Роман. — Поработаю до весны, потом служба. Надо ещё на свадьбу предварительно насобирать. Хоть и символическая, а кольца, роспись, стол накрыть… Сам понимаешь, всё надо. Чтобы по-людски было.
— Да понимаю, сам троих рощу. А ты это… подработать не хочешь? — вздохнул охранник, припоминая о том, что не всё ещё украдено в подвале и даже сейфы закрытые остались.
— А кто не хочет? — переспросил Рома.
И оба уже засобирались в тепло, как вдруг прямо на тротуар заехал микроавтобус без стёкол на местах пассажиров, а с монолитным корпусом. Чтобы меньше заглядывали.
— Ну пизде-е-ец, — только и успел протянуть Егор Павлович, перепугавшись даже больше обычного.
Такой он уже видел, когда осенью Антона Сергеевича в наручники упаковывали. Ничего не изменилось и на этот раз. Из микроавтобуса посыпали мужики в камуфляжах, в балаклавах и с автоматами наперевес. И как давай через сугробы перекатываться, что никаким старушкам и не снилось.
Сердце Егора на паузу встало, руки поднял сразу. Виновен, мол. Хотя бы в том, что не успел почистить подход и подъезд. Только один подполз и остался. Ну или — перекат. А остальное уже сами пусть доказывают.
Роман рядом повторил жест с руками. Но мужики с автоматами, скатившись как с горки детвора, на них не обратили никакого внимания. Лишь подвинули в сторону, чтобы на проходе не стояли и в здание ворвались с разбега.
— Даже не спросили — где он? — хмыкнул Егор.
— А кто — он? — уточнил Новокуров.
— Известно кто, — ответил охранник и на эмоциях по третьей раскурили. — Начальник! Спиздят вечно всё, что плохо лежит. А Леся ему вообще как раба. То чай принеси, то пыль протри, а я с опцией дворника без ставки. Хоть бы премию какую начислил к Новому году.
— Ну да, это как-то… неправильно! — поддержал Рома, начальника того в глаза ещё ни разу не видя.
— А что делать? Суетимся, — выпустил белое облачко Валетов. — Начальство же.
— Ну да, за работу держаться надо, — посочувствовал Роман, но не сильно.
Следом автомобили прокуратуры прибыли. Понаставили транспортных средств прямо у входа. Друг друга за руку поддерживают, переваливают сугробы, спускаются, скользят, хохочут и причитают.
Если тротуар в снегу, а дворник с утра на работу не вышел почему-то, то официально бордюра и нет. Зато есть служебная необходимость. Возникнет острая необходимость — трактор пригонят. Пара таких даже на балансе конторы числится, да никто никогда их по району не видел.
Докуривая, Егор почти не удивился, когда на пороге конторы вдруг возникли люди в погонах и строгих одеждах под шубами, меховыми пальто и красивыми шапками. Не спортивные гондонки, как на нём и «новобранце от сантехнического дела», а богатые головные уборы. Как будто только с манекенов взяли на неделе высокой моды в Париже.
Но и они скатываются с горки, как бабки шумные. Все только дворника почему-то костерят.
А их, как свидетелей такого дела, тут же попросили войти в здание следом.
— А это без проблем, — ещё загодя потушил окурок и первый, и второй собеседник. Всё-таки стояли под табличкой «не курить».
Загнав то ли понятых, то ли допрашиваемых в один кабинет с диспетчером Олесей Васильковой, люди в форме принялись расспрашивать всякое. В том числе обо всех сотрудниках, включая ранее работавших. Вроде Нины Альбертовны.
— А при чём тут моя бабушка? — переспрашивала следователя Леся. — Она уже полгода тут не работает, я за неё… стажируюсь.
— Эм… работаете? — уточнил тот.
— Замещаю, — смутилась диспетчер. — Но кто ещё работать-то за такую зарплату пойдёт работать? А я… стажёр. Мне полезно не есть ничего. Говорят, похудею.
— Вот скажи мне, стажёр, а кто ещё работает? — прямо уточнил следователь, устав от изучения кипы бумаг, которые обнаружились в кабинете начальства. — Вот прям… работает-работает.
— Боря работал, — призналась Леся и тут же поправилась. — Эм… Борис Петрович Глобальный. У него самые высокие показатели были. Думаю, это за всё время существование показателей.
— А где он? — почесал под зимней фуражкой следователь.
— Уволили.
— Кто уволил?
— Начальник и уволил, — припомнила Леся. — Ну… заставил уйти Борю по собственному.
— А причины?
— Боря в кипятке стоял, спасая подъезд от последующего замораживания и на эмоциях попросил его… ну… «не воровать», — робко добавила Василькова.
— Значит, начальник заставил «передовика» уйти потому, что тот работал как следует? — усмехнулся следователь.
— Выходит, что так.
— Это не редкость, когда передовиков производства гнобят, — посочувствовал рядом сотрудник прокуратуры. — Выделяются слишком.
— Так и получается, — добавила Леся. — Боря много работал. И часто краску за свои покупал. И расходники.
— Расходники, говорите? — следователь протянул распечатку из кипы документов. — Вот же бланк с расходными материалами на складе. Зачем покупать?
Егор с Лесей переглянулись и углубились в чтение. Но из всего списка в подвале едва ли десятую часть можно было найти…
— И ту с дефектами, — объяснил охранник как бы между делом.
— Понятно, — хмыкнул следователь. — Значит, расходники мимо конторы проходили. Кто ещё в штате есть? Чтобы прямо… работал. Ну или хотя бы… существовал.
— Роман Петрович Глобальный есть, — тут же припомнил Валетов.
— А где он? — снова уточнил следователь. — Работает или числится?