— Ты куда разбежался? Кто тебе ребёнка на руки без бумаг выдаст?
— Не отдадут сразу, так выкраду, — спокойно, с полной уверенностью в голосе добавил Стасян. — Ей же там лучше будет. В тылу.
— Я тебе выкраду! — и старший брат показал кулак. — Раз собрался делать дело, так подготовься к нему основательно. Оформи всё, справки возьми. Полгода послужишь — начальство на встречу пойдёт, подсобит. В это решении суеты быть не может.
— Какие полгода? — Стасян развёл руками, показывая на тела, на вскрики за закрытой дверью блиндажа. — Я не уверен, что у меня эти полгода будут!
— Никто не уверен, — ответил на выдохе, выпустив дым, Могила. — Но нам с тобой ещё Польшу делить, так что… настраивайся на затяжной бег. Жилы не рви. Не время сгорать. Так, тлей понемногу, следи за фитилём. И я тебя очень прошу. Не пытайся спасти всех и сразу. Голова должна быть холодной.
Стасян замер, сделав непроницаемое лицо. Даже курить расхотелось.
— Брат, не могу я тебя отпустить, — тяжело добавил Могила. — Сам понимаешь, до полноценной ротации нам ещё как до Луны пешком. Пока обучат, пока в ход пустят, пока разберёмся на территории, отстроим всё, вернём, посадим, договоримся, отступим немного, расстроимся, вернёмся подальше, закрепимся, обезоружим, понадеемся, расстроимся снова и дальше сами, ни на кого не надеясь, уже ка-а-ак пойдём, пиздюлей развешивая. Ну ты нас знаешь!
Стасян молчал. Воздух вокруг него словно сгустился. Раз брат в шутку переводит, можно и подраться. Не как со старшим по званию, а по-братски, за правду. Когда никто не видит.
— Стасян, блядь! — быстро распознал этот взгляд старший брат, игнорируя позывной.
Он, когда за правду, не только гирю дальше бросит, и на штангу больше блинов повесит, но и заломать может. Стоит только психануть. Мелкий не в них, конечно, пошёл. Соседский. Слабый и безвольный. А малой может. Стасян — другой. Снаружи неприглядный, а внутри — кремень.
— Максимум — «трёхсотым» в госпиталь, — добавил Могила. — Но они все не так далеко, как тебе хотелось бы. До дома не успеешь сгонять, даже если ранение тебе организовать. А самострел просекут на раз. Не вздумай! Это там, на гражданке, люди жрут, с трудом от стола поднимаясь, трахаются со страхом забеременеть и верят в плоскую землю, а нам нельзя. Понял меня? За нами долг перед Родиной. Священный Долг!
Ответить Стасян не успел. В блиндаже за дверью раздались выстрелы.
Следом в окопе показался Будённый и сразу заявил:
— Итак, ковбои, у меня новость. Мы то их расположение не знали, а они о нашем прекрасно осведомлены. А это значит, что…
Он не договорил.
В воздухе засвистели снаряды, вновь терзая измученную землю. И сколько бы многострадальной крови она не впитала, только добрее урожаи будут. Было бы кому засаживать и заботиться.
Доброй житнице не хватало лишь крепкого хозяина. А на немецком он будет говорить, на английском или по-русски, это уже зависело от солдат в окопах.
Потому — копают. Потому — порой смотрят в небо. С надеждой и верой, что всё будет хорошо.
Глава 20Все, как сказал мужчина
В то же время.
Сибирь.
Элитный жилищный комплекс «Жёлтое золото».
Когда Боря подошёл к Роме в сугробе, тот сучил из снега ножами, показывая мужественный мохнатый зад и почему-то напрочь бритые яйца, как будто к кастрации готовился. А вот тёрто-красного богатыря, который быстро терял в размерах после купания снегом, было даже жалко с точки зрения мужской солидарности. Смотреть на такую картину больно любому мужчине.
Пытаясь не довести это дело с уменьшением половых органов в снегу до крайней точки, Глобальный помог брату выбраться.
— Ты как? В порядке? — первым делом спросил сантехник, осматривая рыжего.
А на том ни царапины. Только взгляд лихой, придурковатый.
«Но, сука, довольный», — добавил внутренний голос.
— Да, — сначала ответил, а потом подумал Рома. Ощупал себя и говорит. — А вы чего все голые?
Боря посмотрел на Зою в трусиках, где материи так мало, что ни капли не удержит, случись что. Перевёл взгляд на свои трусы, в которых можно дюжину яиц унести. И задумался. А действительно?
Но следом Глобальный посмотрел на голую Лесю, что делала неумелые попытки прикрыться. Выбирать приходилось между левой грудью, правой и припорошенным снегом мини-кустиком. А рук было всего две. Поэтому Василькова предпочла прикрыть глаза. По одной руке на каждый глаз.
— Ой, я этого ничего не вижу, — сказала она таким тоном невинным, что веришь ей сразу.
Но Боря-то видел. И быстро сделал вывод, что рыжий сменил объект своего почитания.
«Надолго ли?» — хмыкнул внутренний голос.
— Это вы чего голые? — переадресовал Боря. Но не дожидаясь, ответа, быстро повёл всех в тепло повелительным тоном. — Идёмте!
Сначала они оббежали дом, с восклицаниями «ой, бля!» и «пиздец-пиздец-пиздец!». Так как ноги щипало от снега.
Ближе всего к ним оказалась сауна в гостевом домике.
— Туда! — прикинул сантехник, предчувствуя долгий разговор в парилке с братом.
«Походу, гены», — прикинул внутренний голос: «Но что ты ему собрался сказать, если сам мотаешься как говно в проруби?»
Едва зашли внутрь, как Боря понял, что света в помещении нет. А значит, нет и отопления. Обогреться не получится. В этот момент русский сантехник и осознал истинное преимущество бани перед сауной и пообещал, что для себя будет строить только баню с печкой-каменкой. В такую приводи хоть ораву голых гостей. Всех обогреет. В любое время суток. Только дровами прежде запасись.
Пробежка всё же оказалась не без результата. Удалось раздобыть последнее свежее полотенце и простыню в комнате отдыха. Ресурсы отдали самым обнажённым людям. Так полотенце забрал себе Рома, а в простыню укуталась Леся. Со снегом в причёске и одеянии-тоге она походила на умудрённого годами патриция, потерявшего сандалии. Но истинное благородство читалось в глазах.
Боря невольно улыбнулся, отметив эту картину. А у неё глаза влюблённые-влюблённые. Об Антоне уже и думать забыла.
«Да они два сапога — пара», — тут же добавил внутренний голос: «В этом даже есть плюсы. Не надо уже миллиона искать на то, чтобы вызволить бывшего начальника. Пусть сидят на пару с новым бывшим начальником. Можно даже, в одной камере».
Игнорируя наготу, Леся была настолько спокойной, насколько возможно девушке, что уже не в поисках, а нашла принца и ждёт, что её вот-вот подсадят на лошадь.
Она с невозмутимым видом держала рыжего за руку, ожидая подставленную ногу, а там — прыг в седло и на закат. Тогда Боря и понял, что дело серьёзное. Руки брат не отдёргивал. Напротив, улыбался глупо.
«А это значит — всё, пиздец. Про Свету уже забыл. Пиши-пропало», — добавил внутренний голос, припоминая детали близкородственных отношений.
Теплее за мыслями не становилось. Тоненькая как хворостинка Зоя, что так некстати отдалась в объятья фитнеса и растопила последний жирок, так просто стучала зубами. Но синеющие губы толком не могли сформулировать претензию.
Домой ей хотелось? Или домой к тому, кто делает дом? Или домой к кому-либо ещё?
«В дом Зои бесполезно, там тоже дубак», — мыслил в том же направлении и внутренний голос Глобального с поправкой на местность.
— Гиблое дело. Мы все здесь замёрзнем, — прикинул Боря и повёл свою команду-прорыва на очередное закаливание. — Бежим в гараж!
Новый забег с восклицанием «ой, ой, ой, мне ещё рожать!» и «бля, почему он такой колючий?» закончился совсем не в гараже, а на улице во внедорожнике Биты. Решив, что света нет и в гараже, Боря просто запихал их в салон первого автомобиля, который стоял открытым и не требовал выгона из гаража.
Ключи с документами и телефоном Романа всё равно остались в горящем доме. Завести мотор ни одного автомобиля не получится без взлома системы. А заводить авто путём наложения одного проводка на другой получалось хорошо лишь в плохих голливудских фильмах.
Положение патовое!
Сев за руль и взявшись за голову, Глобальный взвыл.
«Что же делать? Бежать до дома Битиных?» — прикинул внутренний голос: «Но там тоже дубак. Разве что удастся одеться. Но туда целую улицу бежать! Перемёрзнут все нахер».
Бежать никуда не пришлось. На Лепестковую улицу вдруг заехал пожарный расчёт. Он двигался в два автомобиля со стороны КПП. На улицу перед автомобилем быстро высыпали мужики в костюмах пожарников и быстро перегородили дорогу.
Боря выбежал им навстречу, но одеяла для него не оказалось. Только вопрос:
— Где пожар?
— Дома, где же ещё! — ответил Глобальный и показал на дом, где ещё немного вырывался дымок из двух открытых окон.
Пожарные сразу побежали туда, куда показала рука человека. В направлении крыльца. А Глобальный с ощущением первой мини-победы за день, разглядел автомобиль Князя.
О, как он ему был сейчас рад!
Князев подъехал на улицу с другой стороны посёлка, вырулив на Лепестковую с улицы Берёзовой. Поравнявшись с Борей, водитель остановился. Окно автомобиля приоткрылось:
— Я не понял, что за кипишь? — донеслось от временно исполняющего обязанности главы элитного посёлка. Ну не выбранный же председатель рулим всем, в самом деле.
Истинный управитель с недоумением рассматривал сантехника в трусах. И уже подумывал, стоит ли вообще брать таких в родственники?
— Князь, выручай, — обратился Боря. — Люди в машине полуголые, замёрзнут нахер. В тепло всех надо. Давай к тебе в дом, а?
— Говно вопрос, — быстро сориентировался в ситуации человек, что всё-таки мог стать тестем, и тут же сделал каменное лицо. Его собственные пленники-то никуда из дома не делись. — Бля-я-я… Хотя-я-я, ладно. Поехали!
Они пересадили Зою, Лесю и Романа к нему в автомобиль, а Боря сел на переднее сиденье, грея руки над печкой.
— Что случилось-то? — прозвучал резонный вопрос.
— Пожар, — ответил Боря, толком не понимая откуда тот взялся.