— О, дорогуша. Да на тебе лица нет. Беременна, что ли?
— А что, если… так? — усмехнулась Кира, вымучив из себя улыбку.
По утрам её пока не тошнило, но после того, что с ней сделал Боря, должна быть как минимум тройня. А то и на два раза хватит.
«Должны же быть какие-то последствия, когда человек кончает как конь», — ещё подумала девушка. Но все мысли перебила гостья.
— Я слышала, что если заниматься сексом, то дети заводятся, — поделилась с ней Зоя. — А пока тренируюсь.
— Теория? — с ноткой сарказма в голосе спросила Кира, глядя на многострадальное одеяло, которое придётся сжечь в камине. Или пожертвовать замерзающим в Антарктиде.
«Мужики так только рады будут», — ещё подумала девушка, но Зоя покачала головой и ответила на полном серьёзе:
— Практика! Практика и только практика! Я столько всяких игрушек понакупила, что золотую скидочную карточку сделали. Буду расширяться.
— Куда расширяться?
— Не куда, а где, — уточнила Зоя и блаженно улыбнулась. — Я ведь даже конские прикупила. А потом смотрю, а у них — драконьи есть! Как говорится, был бы спрос, будет и предложение. Поэтому к Боре буду готовится тщательно. И когда станут «матерью драконов», сразу к нему.
— В смысле, к Боре⁈ — подскочила Кира, ещё не дослушав.
— Так, а к кому ещё-то? — ответила шёпотом Похлёбкина, оглядываясь. — Человек надёжный. Приютил, накормил, ремонт теперь делает. Где я ещё такого мужика-то найду? Нет, вы позвольте, но время Арсенов давно прошло. Теперь дело за Борисами. Я знаю, что говорю. Я — ответственная доминатрикс.
— Кто? — переспросила в лёгком шоке Кира.
— Домина, — кивнула Зоя. — Ну, госпожа. Вы в каком веке живёте? Вы уверены, что живёте, вообще?
И шок Князевой сразу стал окончательным. Только руки к телефону потянулись. А дальше история ясная — развод, расход и девичья фамилия. А папе можно сказать, что прошла любовь, завяли помидоры. Пусть шапку назад забирает. И ботинки.
Но только палец телефон разблокировал, как телефон Бори вдруг сам подсветился. Глядя на него, Кира из шока и вышла. И тут же поняла, что Зоя ТОЛЬКО СОБИРАЕТСЯ всё это предпринять. А пока только членами закупилась и ТОЛЬКО СОБИРАЕТСЯ к практике переходить.
«А от пальчика до дракона путь не близкий», — ещё подумала Кира и уверенно надавила на приём.
— Слу-у-ушай, — донеслось от возлюбленного, на которого как оказалось, спрос даже в посёлке. А по городу вообще никто не считал. — А не хочешь прокатиться?
— Ты чего это… на свидание меня зовёшь? — всё тем же ошарашенным голосом спросила Князева, отмечая, что выбирают его многие, а звонит и приглашает — её!
— Да, именно на свидание! В… этот… как его… в ресторан! — ответил Глобальный и сразу правила обозначил, чтобы время не теряли и подольше вдвоём побыли. — Только сразу идём. В том, в чём есть. Никакой там косметики, прихорашиваний. Не будем терять ни минуты. Ты только это… это самое… Можешь на соседнюю улицу сама прийти?
Кира кашлянула и вспомнила, что она — леди. А за леди заезжают, дверь для них открывают и вообще при случае на руках носят.
«А здесь что за хуйня происходит?» — промелькнуло в голове юной предпринимательницы, которая впервые не знала, что предпринять.
— А ты что, заехать за мной не можешь? Я же только куртку и успею накинуть за минутку. Ну и обуться.
— И шапку надень! — тут же включил режим «забота о ближнем» Боря. — Я тут… это самое… это самое… машину завожу. Пока дойдёшь, как раз и прогрею.
— Бегу, Боря! — заявила мадмуазель, которая очень хотела стать мадам и действительно побежала.
Сначала к зимней куртке и сапогам, а заодно — к папе.
Князев уже на пороге стоит с автоматом через плечо. Зина ему пулемётную ленту поправляет, щекой снайперку придерживая. Или патроны подаёт, тут уж сразу не разобрать сбоку. А двое верных оруженосцев дверь придерживают. Все идут в бой открыто, сразу к автомобилю на улице, не через гараж, как ранее бывало. И дух перемен уже гордо веет над посёлком Жёлтое золото.
— Пап, подвезёшь? — только и спросила Кира, с одной стороны переживая за папу, а с другой даже рада, что мутные мужики из дома уходят.
«Остались только мутные гости. Но те хотя бы просто извращенцы», — промелькнуло в голове, пока у вешалки возилась.
— Не могу, дочка, дело у нас. Серьёзное. А ты лучше дальше сама как-нибудь. Не маленькая, — ответил папа и взглянув на неё как в последний раз, вздохнул и вышел на улицу.
Чего не сделаешь ради любви дочери к отдельно взятому человеку?
Оруженосцы с автоматами и пистолетами и почётная подавательница патронов рядом гурьбой поплелись.
Кира проводила их взглядом до автомобиля с порога. И следом выбежала. Успела только сумочку прихватить. О косметике в такой ситуации уже и не думаешь. Такси до соседней улицы с города тоже сразу не доедет.
«Опять всё приходится делать самой», — вздохнула девушка, но вспомнив о Зое, тут же решила за мужика бороться. У неё всё-таки для этого есть молодость, естественная красота и «изюминка», которой один Боря и может наслаждаться.
* * *
Немного ранее.
Лапоть упал и разбился с хрустом костей. На пару секунд словно ветер перестал дуть. Мир погрузился в тишину. Боря уже морально приготовился к крикам и скупым мужским слезам, что очевидно последуют далее, но всё оказалось не так.
Лапоть лишь перевернулся на спину, поперебирал пальцами и убедившись в их работоспособности, заявил:
— Слушай, а давай в травмпункт после мастерской заедем.
— Какой мастерской? — опешил Боря, глядя на неестественно вывернутую руку в обратную относительно локтя сторону у товарища.
«Не у всякого хоккеиста могло так ловко сломаться», — отметил это дело внутренний голос и добавил в смеси ужаса и восхищения: «Во даёт!»
— Ну, тебе же в мастерскую надо было, — добавил Лапоть вполне себе спокойный внешне, залитый адреналином по уши внутривенно. — Ща тачилу загоним. Заберёшь меня, сразу в трампункт и рванём. Ты только за руль меня посади.
— Лапоть, да ебанись! — вновь немного за день позволил себе выругаться Глобальный. — Как ты собрался машину вести с одной рукой?
— А как я БТР водил с осколочным ранением? На эмоциях! Хуйня — война, Борь! Главное — манёвры, — уверенно заявил Лапоть, лёжа на льду и чуть тише попросил. — Помоги только подняться и покажи куда ехать. А дальше я сам, только звон в ушах пройдёт. Это же как на велосипеде. Один раз научился и… всё.
Боря действительно помог подняться, придержав за здоровый локоть. Но едва Лапоть приобрёл вертикальное положение, как повторил:
— Всё!
После чего тут же согнулся помолам и начал отчаянно блевать.
«Ахуеть! У него ещё и сотряс!» — заявил внутренний голос, уверенно поставив диагноз между звуками «бу-э!» и «о, бля, картошечка!».
— Просто пиздец! Просто пизде-е-ец, — протянул Боря, не зная держать ему блюющего мужика, который юность почуял или метнуться за элитным внедорожником, который в десятке метров.
«Стоит рядом, сука, а не дотянуться!» — тут же заявил внутренний голос: «Спорим, потом ещё и на химчистку придётся потратиться?».
Так и не решившись отпустить Лаптя, Боря только телефон достал. Но когда собрался звонить Роману, чтобы одевался во что горазд и бежал с соседней улицы хоть голышом, так не вовремя вспомнилось, что телефон рыжего у него как раз в руках, а жидких терминаторов пока под кожу так и не запустили, чтобы информацией о местоположении друг друга делиться.
Звонить Князю, учитывая то, что Боря уже давно должен был отправиться за долгом, тоже было не разумно. Номера Зины не знал.
«Василькова наверняка всё ещё сидит, завернутся в одеяло за столом. Егор на службе», — следом додумал сантехник.
Так что ничего не оставалось делать, как позвонить Кире.
— Слу-у-ушай, — начал Боря издалека. — А не хочешь прокатиться?
— Ты чего это… на свидание меня зовёшь? — тут же всё поняла Князева, включив голос кокетки после слова «привет».
— Да, именно на свидание! В… этот… как его… в ресторан! — на ходу прикинул Глобальный, уворачиваясь от попыток заблевать ему ботинки и уточнил. — Только сразу идём. В том, в чём есть. Никакой там косметики, прихорашиваний. Не будем терять ни минуты. Ты только это… это самое… Можешь на соседнюю улицу сама прийти?
— А ты что, заехать за мной не можешь? Я же только куртку и успею накинуть за минутку. Ну и обуться.
— И шапку надень! — тут же включил режим «забота о ближнем» Боря. — Я тут… это самое… это самое… машину завожу. Пока дойдёшь, как раз и прогрею.
— Бегу, Боря! — заявила кокетка и первой положила трубку.
Как и подобает спешащей женщине, на каблуках, без шапки, позабыв про всё на свете, кроме сумочки, она и предстала перед ним через пару минут, махая ещё с другого конца улицы.
Встретились без поцелуев. Сложно целоваться, когда шатающийся человек перечисляет ингредиенты на льду под ногами.
— Что с ним? — сразу спросила Кира.
Лаптя она знала, как человека, который временами сотрудничал с отцом, временами — воевал. Пили и дрались друг с другом они каждый квартал примерно поровну. А о последнем своём отношении к объекту папа упомянуть забыл.
— Да вот, иди к тебе, а он тут упал. Надо помочь теперь, — вздохнул обречённо сантехник и передав локоть товарища девушке, чтобы придержала, метнулся к автомобилю и подогнал его поближе.
Лапоть попытался сдержаться, потом сдержался, а потом снова как никогда принялся метать коржи.
«Видимо, за все пьянки накопилось», — ещё подумал Лаптев, не согласный с кармическим ответом.
Бухал то он тогда, а очистка — сейчас.
«В багажник его сади! Заблюёт же всё! А там хотя бы пакеты мусорные, выкинуть можно», — заявил тем временем внутренний голос Бориса.
Но Боря припомнил, что даже собаку в багажник не садил. Однако, исполнение «арии блющего» не прекращалось. Даже когда вроде бы было уже нечем, Лапоть продолжал издавать просто звуки. Тут то Глобальный и понял, что надо вернуть его в горизонтальное положение. И просто сложил заднее сиденье.