Это вау-эффект от знакомства со Стасяном привёл к взрывному росту продаж абонементов в спортзал. На весь следующий год абонементы были выкуплены. И даже тот факт, что чудаковатый мужик больше в спортзале не появлялся, его фотографий в полный рост и духа незримого присутствия хватало, чтобы место было наполнено позитивным развитием и люди стремились к большему.
«Благо, новые батареи в Юности теперь работают что надо», — напомнил внутренний голос и с тоской намекнул, что беременным заниматься сексом можно: «Не зря же полный холодильник морепродуктов в холодильнике оставила. Или ты думал это в благодарность за то, что денег за работу не взял? О, нет. Боря. Женщины порой логичнее и последовательнее нас. Мы просто… проще».
Сантехник думал. Сантехник молчал. Сантехник сопел. Наконец, сантехник уснул…
Проснувшись 9 декабря от звука телевизора, включённого прибывшей хозяйкой с племянницей, ремонтник расслышал краем уха, что иноагенту Илье Яшину дали 8,5 лет за распространение фейков. Остальные иноагенты по большей части отчалили в Израиль и Прибалтику и уже не могли быть в курсе последних событий внутри страны. Они чётко отделили себя от неё и потеряли всякие моральные права считаться гражданами данного государства. А что они уже там себе говорили, никого особо и не волновало.
«Разглагольствовать каждый горазд», — вяло заметил внутренний голос, пробуждаясь: «А в тяжёлые для страны времена ты либо её поддерживаешь, либо вон с поля. Третьего варианта не бывает. На двух стульях не усидеть. Глубинный народ не простит».
Яшин и прочее либеральное удобрение из альтернативной элиты сантехника интересовали мало. Его больше заботило то, как поймать и остановить Вову, стребовав с него за новые обои и потолок для Дашки. Самой беременной подруге заниматься такой суетой не с руки.
«Ей нужно меньше волноваться и больше кушать витамином», — даже растаял внутренний голос: «Но судя по всему, вопросом, как сломать лицо Володе, озадачена уже половина района. А общество всегда право».
Сами трубы стоили, конечно, копейки. Но каждый из жителей третьего подъезда был вынужден скинуться сантехнику по той причине, что долбить плиты и изолировать соседей друг от друга пришлось полный рабочий день. Строители надёжно забетонировали каждую трубу, чтобы не играла и не рассчитывали на извлечение как минимум тридцать лет. И пробиваться через слой ещё не устоявшегося бетона новостройки приходилось с трудом.
«Вечером руки гудели так, что никакого мастурбатора не надо», — напомнил внутренний голос.
Первое, что пообещал Боря Дарье, соседу-заказчику сверху и всем жителям подъезда номер три по стояку, это самому сломать лицо мега-сантехнику, гига-строителю и альфа-производителю работ, если под руку попадётся.
— А как он вообще может спокойно работать? — спросила заметно повеселевшая с утра Дашка, когда по трубам вновь потекла вода и снова можно было мыть посуду.
«Как мало человеку для бытового счастья надо», — заметил внутренний голос, глядя на её весёлую улыбку.
Судя по движению в трубе, все соседи в едином порыве начали перемывать накопленные за прошлые дни горы.
— Как, как… как в сказке, — пробурчал Боря, наливая кофе из кофеварки. — Понятно, что никаких разрядов у него нет и не было, как и строительного или сантехнического образования за плечами. ПТУ и техникумы обходят таких людей стороной, в отличие от видеокурсов по ютубу.
— Каких курсов? — спросила Дашка.
— Таких, с монтажами и пятым удачным дублем от «професи-аналов», — объяснил Боря.
— Зато не обходит самомнение и самоуверенность, — улыбнулась хозяюшка, подрезая бутербродов временному хозяину в доме.
Даже чмокнула в щёчку, пока пялил в стену. Боря вздохнул, оценив жест. Дашка радовалась и возбуждались соски, что видно через топик. Ходит без лифчика. Но в глазах девушки стояла печаль. Увы, в квартире они были не одни.
Хозяйка спортзала постоянно смотрела в сторону племянницы. И взгляд был виноватым, со сноской-пояснением «я бы на тебя накинулась. Но дети, сам понимаешь».
Погладив двухдневную щетину, Боря понимал. И что секса будет меньше, как собственный ребёнок родится. И что прямо сейчас это был бы секс не во всех позициях. Плечи всё-таки настолько болят, хоть рук не поднимай. А ему ещё обои клеить. И за промышленным феном в джип переться. Потолок сам себя не натянет.
Брился сантехник в последний раз ещё в доме Битиных, когда проржавевшие алюминиевые батареи на биметаллические менял и перезапускал отопление. Но это дело десятое. Главное, что Ламборджини Шаца обратно в гараж без единой царапины загнал. Где-то на очереди дел загонит и джип Биты в мастерскую. Но пока не до него. Надо делать то, что другие сделали не так.
А нет ничего хуже, чем за кем-то переделывать. Проще с нуля начать.
Но ему как раз нужно было всё делать правильно. И для получения пятого разряда квалификации попотеть придётся. Конкретно — выучить конструктивные особенности различных видов оборудования и распознавать технические условия для различных видов работ. А если выучил, то должен знать правила испытаний на балансировку. И с этим справился? Тогда должен уметь составлять построения для сложной разметки, а также хоть на глаз определять и устранять износ деталей. Но лучше пользоваться. оборудованием. Задача не сложная.
Но и торопится не надо. Лучше подождать до лета. А если он сразу сдаст ещё и на пятый разряд в свои неполные двадцать лет до дня рождения, то вместо уважения как к специалисту, получит недоумевающий взгляд работодателя и восклицание «чё ты мне голову морочишь? Ты где бумаги купил⁈ Ты же ещё молодой! Какой пятый разряд?».
При этом людей, заказывающих ремонт, разряды вообще не интересовали. Русские люди верили в каждого мастера заочно. Даже в тех, кто хотя бы обозначал стремление сделать ремонт или исполнить работу.
Конечно, Боря ничего покупать не собирался в плане бумаг и дипломов, так как знал на зубок всё, что касается своей профессии. Но и доказывать то, что он не верблюд — не стоило.
Всему своё время.
Так ещё дворник Аполлинарий Соломонович говорил, выходя в метель на работу с утра, но никогда — на ночь глядя. Мол, люди с утра спокойнее.
— Боря, я в магазин! Ленка тут поиграет пока, ничего? — донеслось от Дарьи из коридора и сантехник остался с обоями и обойным клеем один на один.
Не то, чтобы их учили в ПТУ имени Артёмия Тапочкина и обои клеить. Но в гараже же клеил. До сих пор висят. Пожелтели, правда. И в пятнах.
«Но главное обозначить намеренье!» — напомнил внутренний голос.
Боря вздохнул, потянулся и уже собирался взяться за работу, как на кухню зашла маленькая Ленка. Ей лет пять всего. Пришла с телефоном у уха. Пара косичек с цветными резиночками. Важная вся. Лепечет что-то в ответ, разговаривает с кем-то всю.
Всё бы ничего, но вдруг резко руками к газовой плите потянулась и давай поворачивать все конфорки одну за другой. Глобальный только рот открыл от удивления, пропустив начало представления.
А из динамика телефона уже следом доносится приятный женский голос:
— Всё включила? До чего послушный ребёнок. Теперь закрой все окна и жди. Мы проверим подачу газа с базы, а ты пока считай до ста и никуда не уходи.
«Вот так живёшь, думая, что тебя не коснётся. И твои родственники и знакомые умнее. А потом — бац. И всё… коснулось», — первым отметил это дело внутренний голос.
— До ста я не умею, — ответила Лена тем временем.
— Это десять раз по десять, — терпеливо разъясняла женщина на чистом русском языке.
— Хорошо, — добавил ребёнок.
— Как досчитаешь, найди спички и зажигай, — продолжила умная тётя. — Так мы поймём, что всё хорошо. И твоей маме с тётей не о чем беспокоиться. Ты ведь у мамы умница?
— Умница! — воскликнул довольный своей помощью ребёнок.
— Тогда считай и зажигай, — повторила терпеливая тётя.
— Ага, поняла, — ответила маленькая Лена и посмотрев на закрытое окно, спокойно начала считать. — Лаз, два, тли…
Затем маленькие ручки потянулись к верхней выдвигашке в столешнице, где покоилась пачка со спичками.
Боря дожидаться конца преставления не стал. Просто сразу перекрыл подачу газа на счётчике и закрыл все конфорки. С заметным трудом, как можно спокойнее, взял у ребёнка телефон и вышел в другую комнату.
Затем сантехник плотно закрыл дверь и только там его прорвало:
— Вы охуели там в край, черти ёбанные⁈ На детей покусились? Я тебя, падаль, с того света достану и не только по Польше говном западэнским размажу, но и всех нахуй в Ла-Манш скину следом и сверху нассу!
Боря кричал несколько минут к ряду, пока не понял, что в телефоне давно отключилась связь. Тогда он разбил телефон о стену и долго и старательно его топтал. Руки тряслись, глаза налились кровью. Адреналин хлестал через край.
Глобальный не сразу понял, что стоит у окна, тяжело дыша, а на него в проходе стоит и смотрит Дашка, позади которой плачет ребёнок, у которого отобрали и разбили телефон. А рядом с ними стоит Татьяна Юрьевна с полным пакетом продуктов.
— Боря… ты чего? — удивилась Дашка.
— Чего-чего, — невпопад ответил обычно спокойный как танк Боря и поспешно вышел, пока снова не прорвало. Только одевая верхнюю одежду в коридоре, он бросил через плечо. — Рано ей ещё телефоны носить! А если дали — следите, с кем разговаривает!
И ушёл, пока снова чего-то не наговорил. Внутри сантехника бурлил огонь. Душа стремилась на фронт.
«Рвать паскуд!» — кричал внутренний голос.
Ребёнок перестал плакать, обнял Дашку. Та застыла, глядя на дверь. Конечно понятно, что в таком состоянии обои не наклеить. В гневе можно лишь карать и разрушать миры.
И только Татьяна Юрьевна, опустив пакеты на пол, томно вздохнула, отмечая как поплыла от столь строго голоса мужчины. Лучшего господина не то, что в городе, но во всей области не найти!
— Ле-е-ен, — протянула Дашка, опустившись на коленки перед ребёнком. — А что случилось?
— Я разговаливала с тётей по телефону, — ответил ребёнок. Послушный. Исполнительный. И доверчивый.