Однако, слишком хорошо шли дела у Алагаморова. И старые привычки себя не изжили. Вот и на новом месте под Новосибирском он вспомнил, что рук за воровство нынче не отрубают, а за мошенничество в особо крупном размере можно и на домашнем аресте посидеть, картины рисуя. Главное, не мелочиться и брать сколько дают. А желательно украсть вообще всё. Чтобы потом легче было часть отдать, когда попросят.
Долго матерился майор Вишенка, что не дают ему закончить дело с оружием. Но майоры смежных структур из столиц обладали большей властью над заштатным провинциалом. К том же собственные генералы по области рекомендовали «сотрудничать и оказывать всяческое взаимодействие». Да взять хотя бы генерал Дронова — а тот херни не скажет, по рангу не положено. Да и коллег понять можно. С кем не бывает нарваться на всяких там Глори-Холлов и прочих Блоб-Джобов? Работа. Издержки.
Пока Алагаморов делал ремонт в новом коттедже и менял обстановку, вёл себя тише воды, ниже травы. Но уже осенью 2022 года вновь начал безобразничать, запустив людей работать по области. А к началу зимы словно башню ему снесло. Новых адептов набрал и объявил себя Мессией.
— В их случае — Антихристом, чтоб их всех черти драли, — пояснил подчинённым Вишенка и этот момент. — А служат всем демонам до кучи, сатанизмом прикрываясь. Но никаких чувств верующих мы тут не заденем. Потому что на Сатану и прочих демонов разнарядки ещё не было. По ним можно работать. Вопросы?
Вопросов у сотрудников не было. Работа есть работа…
В тот вечер улица Лепестковая заполнилась престижными автомобилями. Радиочастоты наполнились песнопениями и чавканьем «старых, проверенных сотрудниц», принимающих в свои ряды «адептов новой веры» через удовлетворение плоти и явное удовольствие чресл. Слушая это безобразие какое-то время, майор приказал своим агентам немедленно внедриться и разнюхать обстановку на месте, чтобы лучше понимать о чём речь. Требовалось и визуальное подтверждение.
Над чем думал Вишенка? Да хотя бы над сомнениями. Может, это вовсе не к Князю перетекло оружие, а старейшина его за нос водит? Всё-таки через забор от Шаца живёт. Может, туннель какой между домами прокопали и там склад у них подземный? А он на наживку с перевозкой клюнул и так легко попался?
Столичные агенты тоже не собирались отставать в получении разведданных и тоже решили немедленно внедриться, чтобы послушать чавканье и поучаствовать в акции «минет за душу». Благо уже несколько месяцев без нормальных оргий в глубинке обитают. Так почему бы не совместить приятное с полезным? Не часто шампанское с масками на халяву раздают и в халаты чёрные переодевают. Что не говори, а весёлые у сатанистов ритуалы и женщины голенькие ходят. Смотреть приятно.
Так соседние конкурирующие между собой улицы с разведчиками на Осенней, на которой обитало семейство Битиных и Берёзовой, где проживали Князевы, в один вечер лишилось всех наблюдателей.
Все на Лепестковую подались!
В глаза сатанистам посмотреть. И до того шумно и тесно вдруг на той улице стало, что даже жена председателя на Сосновой возмущаться начала. От КПП до собственного «первого» дома вроде рукой подать, а с таким обилием временных гостей жизни никакой не стало. Не пройти, не проехать. Даже доставка добраться не может!
* * *
В это же время.
До того, как на Лепестковой загорелись ритуальные костры, Роман Новокуров орудовал топором. Ловко разделывая небольшие полешки на щепки, он напевал себе под нос песенку про ёлочку, которой было в лесу холодно и по этому поводу её забрали домой. Погреться.
Выбор песни был прост. Сам работник до того продрог за полный рабочий декабрьский день на улице у дома Зои, что под вечер решил отогреться как следует.
Сейчас баньку растопит, потом с Лесей пропотеет, потом что-нибудь бахнет на ночь из винотеки Шаца и на боковую. А завтра останется лишь закончить штукатурку крыльца и всё, Зою можно переселять в прогретый дом. Отопление там уже запущено и за сутки от инея отойдёт даже последний пыльный закуток на крыше.
Баня у Шаца была универсальная. В парной стояла как электропечь, что заводилась с кнопки и регулировала подачу тепла поградусно, так и простая печь-каменка с трубой, обложенная камнями, на которые можно было лить воду хоть вёдрами. Тогда как электропечь вовсе стояла без камней и не делала даже намёков на то, что её стоит поливать с ковша, чтобы поддать пару.
Рома об этом всё прекрасно знал, так как уже парился с братом. И Боря показал ему что и как делать. Но разве в нажатии кнопки есть душа?
Поэтому орудуя топориком и оттёсывая небольшие полешки, рыжий работник предвкушал посидеть на лавке и пропотеть как следует с «живым паром». Василькова ещё веничком по нему пройдёт, массаж поделает. А он ей отомстит. Пару раз. Чтобы наверняка прочувствовала. Заодно и баню покажет. Ведь с Зоей сиделке париться было некогда. И баню ту Леся по жизни в глаза не видела.
Закинув полную охапку дров в баню, Рома открыл поддувало, оттянул перекрытие воздуховода печки, поджёг спичку и следом газетку. Оранжевый огонёк побежал по рекламной газете с заголовком «впервые в Новосибирске группа „Город на Неве!“ спешите слышать!».
Роме было не до новостей. Как приехал с Германии, не знал куда с работой податься. Потом брат телефон забрал, потом вернул, но нагрузил работой на свежем воздухе. А теперь так наработался, что в глаза бы тот телефон не видел.
Но телефон как назло, зазвонил. Скосив взгляд на дисплей, Рома заметил одно слово «горе-продюсер». Так с общего с Борей согласия они прозвали Кобу. Он же — Моисей Лазаревич. Человек, который однажды обещал ему золотые горы и Олимп на сдачу, пока с братом делали Кобе трубы за видеокарту. И за деньги — его соседям.
Из чувства вялого интереса, Рома ответил на звонок, вновь подкидывая дров в топку, уже до максимума. Так, что даже не закрывалась.
— Ало.
— Роман⁈ — спросил Коба голосом, полным энтузиазма.
— Я-я, — ответил по приобретённой немецкой привычке парень.
— Роман, да где вас черти носят? — возмутился продюсер. — Весь вечер звоню! А разве я звоню по пустякам? Нет, ну вот вы мне скажите?
Придавив кочергой края полешек, и добавив ногой, рыжик банщик почти закрыл печку. Почти. Осталась изрядная щель. Но что от неё может случиться? Прогорит — добавит.
Не обращая на проём внимания, Новокуров продолжил разговор:
— Работал. Что случилось?
— Я таки намерен сказать, что всё и сразу, Роман! — в этот момент голос Моисея Лазаревича как струна зазвенел. — Случилось!
— Так, а что случилось? — вяло поинтересовался усталый работник.
— Роман, таки слушайте меня и не прогадает. Так вы узнаете, что группа «Город на Неве» посмотрела ваш клип и он сделал им хорошо. А там, где хорошо, там всегда шелестит. Шелестит! А не звенит, Роман. — сделал он упор на этом слове.
— Как это… клип? — Рома задумался и почесал кочергой нос. — В смысле, не звенит?
Нос от такого внимания стал чёрным. Так как минуту назад работник чистил кочергой старую золу, убирал нагар со стен и залез кочергой в печку как следует, «чтобы потом не дымило».
Конечно, Рома сразу потёр нос свободной рукой, чем сделал только хуже. Боевая раскраска мгновенно заняла половину лица. Учитывая волосы, что и так были в цементе, замазке, различных химических составах, пене и шпатлёвке, на противника можно было идти хоть в лобовую атаку. Не всякий устоит морально.
— А теперь внимание, Роман. Если будете слушать меня, по жизни никакого звона. Только шелест, — вырулил Коба и тут же договорил. — Группа намедни поссорилась с солистом. Он ушёл, хлопнув дверью перед самым концертом. И это в то время, когда ребята уже распаковали чемоданы в гостинице. Концерт в Новосибирске пока перенесён. Группа в поиске нового солиста и весь день устраивает слушанья на замену. Судя по моим данным, пока их только тошнит и подташнивает от «оголтелой попсы и криповых образов»… я правильно сказал это слово? Криповые?
— Правильно, — ответил Роман в состоянии шока и выронил кочергу.
Он и думать забыл про баню и холод в ногах. Напротив, сердце забилось быстро-быстро от предвкушения чего-то важного. Это был его шанс! Тот, что выпадает один на миллион.
Коба продолжал жаловаться:
— Я звоню вам и Борису с обеда, но натыкаюсь на голосовые. И это тот момент, когда стоит заявить о себе, пока группа в нашей области? Нет, ну вы скажите мне. Только сразу. Вы сможете быть в Новосибирске в течение часа? Я буду ждать вас у гостиницы «бобёр, енот и какой-то рот» в холле на первом этаже.
— Вы хотели сказать Бобернот и лерот? Гостиница, которую построили ещё немцы? — округлил глаза Новокуров, так как это была одна из самых престижных гостиниц города, пусть за время пандемии её и выкупили армяне.
— А я как сказал? — удивился Коба. — Надеюсь, вы уже в дороге и вас любит мама Бога. Так как ребята в любой момент могут психануть и вновь… как там они это сказали… «дать по тапкам». Смею заверить, что именно так мне и сказал их генеральный менеджер.
— ЕДУ! — Рома выскочил из бани и побежал к забору в полураздетом состоянии, на ходу застёгивая испачканную куртку и натягивая непослушную, колом вставшую от пота спортивную шапку.
Обнаружив кучу припаркованных автомобилей вдоль забора, он побежал прямо к проходной, по пути пытаясь вызвать такси.
С недоумением разглядывая грязного рыжего черта, что на миг показался за невысоким забором (в своей верхней части), старейшина перекрестился и приготовился ко встрече с хозяином.
«Ну вот и час мой пришёл», — ещё подумал Алагаморов.
Но чёрт с подсвечиваемыми чёрными рогами и не думал приближаться. Напротив, промелькнул за машинами и исчез, как будто и не было.
Не намёк даже. Так, лёгкое сомнение.
Тогда схватившийся за сердце Алагаморов громко выдохнул и заявил под облака:
— Да с мягким знаком я завяжу! Небу нужно придумать что-то посерьёзнее!
С теми словами он плотно закрыл дверь, предварительно запустив в дом последних неофитов и произнёс уже вглубь: