Вишенка скис. Действительно, жучки работали исправно. Но на них лишь редкий скрип и звуки шагов и Леся песенки поёт, убираясь по дому в наушниках. Зарплату отрабатывает
Кто ещё был? Кира поставки чая обсуждала с поставщиками, а Зина подружке жаловалась на сорванную свадьбу. Проверили всё и всех. В одном случае действительно — чай, никаких шифровок. В другом подруга как подруга, правда немного проститутка. Но не злоупотребляет. А сверху чётко поставили приказ «малый бизнес не кошмарить».
— Так, может, подвал? Подпол? Гараж на улице? — перечислил возможные варианты майор, всё ещё очень надеясь на лычки подполковника.
— На улице никаких строений нет, кроме беседки и сетки под волейбол и большой теннис, — продолжила отчёт Василькова, действительно искренне желая помочь следствию.
Всё-таки парень оказался мудаком и пропал с радаров. Только на экране телевизора его и видно. А Боря ни в чём не виноват. Он за тем домом со строениями только приглядывал. И за сиделку заплатил исправно. А теперь и сиделка не нужна, и Рома исчез, и Зоя на радостях о ней забыла, как о подруге. Словно другую подругу завела.
«Вот так отчитываешь, отчитываешь человека всю неделю, а он раз и исчез», — подумала Василькова и продолжила отчёт:
— Никаких подвалов я не обнаружила. Даже цокольного этажа нет. Гараж только и сауна внутренняя с комнатой отдыха и душевой. Там я лазить боюсь. Только пыль протёрла. Но тазики и вехотки не выглядят подозрительно. Вы скажите куда ещё залезть, я залезу. В камин ещё сегодня залезла, потом отмывалась час к ряду. Трубочиста пора Князевым вызывать. А то на Новый Год Санта-Клаус в такую трубу даже не насерет. Не то, что пролазить не будет.
Вишенка расплылся в кресле.
«Вот так дела! Так начальство и самому трубу скоро прочистит. Так никакие вложения в баню не окупятся», — подумал председатель.
Оружие в дом заехало. Это знал точно. Даже — неоднократно заезжало и немножко выезжало. А куда делось? Кто его знает? Нету.
«Мистика какая-то!» — ещё подумал Вишенка, но тут в дверь постучали.
— Ладно, идите и служите дальше, Василькова.
— Есть!
Отправив Лесю дальше выполнять свой гражданский долг искать до последнего хоть под последним половичком, майор получил известие, что убит правая рука Князева. Некто гражданин Битин.
— Прилетел с Турции. А через несколько часов по возвращению в город взорвали в автомобиле, — отчитался ему уже официальный служащий. — По камерам отмотали, лицо заметили, автоматика распознала. Ехал до перекрёстка, а потом — бац. «Подрывник» сработал. Его почерк.
— Куда «бац»? Чего «бац»? — уточнил Вишенка, так как любил детали, а не художественное описание.
А данные как раз не сходились. Так как ранее Подрывник часто работал на самого Князева.
«Может, поссорились?» — ещё подумал майор и пригвоздил подчинённого взглядом.
— Только кольцо и осталось обручальное. С гравировкой «с любовью, С. Е. Битину», где С. Е это Сергей Евгеньевич', — немного смущённо доложил докладчик. Отпечатки у нас в базе есть, но проверить не удалось, сами понимаете. Всё сгорело. А зубы по каким-то подвалам похоже делал. Нет медицинской карты. Даже в поликлинике местной не прописан Битин. У частников пару раз триппер лечил. Но там только группа крови.
— А что машина? — окончательно скис майор.
— Выгорело всё подчистую, как из бочки бензином полили. Подрывник своё дело знает. Пробили по базе транспорт. Внедорожник по корпусу подходит. Там несколько лет однотипные делали, правда. Не отличить. Но таких в городе немного. Номер на двигателе совпадает. Без номеров только был.
— Почему без номеров? — приподнял бровь Вишенка, пытаясь понять зачем Князю убирать своего человека. С другой стороны — в Турцию его оправил. С глаз подальше. Тоже показатель, что поссорились.
— Погонять, может, на ночь глядя решил? — предположил докладчик.
— Хочешь сказать, что он штрафов испугался? — усмехнулся Вишенка. — Он же на джипе ездит и в элитном посёлке живёт!
— Не могу знать, — вытянулся по струнке подчинённый, ощущая недовольство начальства и тут же добавил тише. — Жене сообщить?
— А где она? — переспросил Вишенка.
— Так в Турции осталась.
— Ну так и нахер человеку отдых портить? — поморщился председатель. — Приедет, сама узнает. По прилёту сообщим. Пробей пока, были ли у неё мотивы? Конфликтовали, может?
— Полагаете, это она Подрывнику мужа заказала?
— У богатых свои причуды, — грозно повёл бровями майор и показал на выход. — Работаем!
Снова посмотрев на доску с подозреваемыми, Вишенка решительно перечеркнул фотографию Битина. Затем поставил на фотографии Князева вопрос.
Звонок в кабинет вновь всё переиграл. Звонил полковник Кашин и в строгой форме потребовал результатов до новогодних корпоративов.
— Есть выдать результаты! — отдал честь Вишенка.
Всё-таки и у стен есть уши, а значит, могут быть и глаза.
После чего Бронислав Николаевич достал из стола папка по делу Князева. Взвесил в руке. Выходило грамм семьсот. Вместе с парой свидетелей. Вымогательство, разбой, это куда ни шло. А по уходу от налогов на десятки миллионов можно и со смежными ведомствами доработать. Лет на пять-семь вытянет. А как колоть начнут, может и до десятки дотянет.
Проходя мимо зеркала, Вишенка остановился и сдул пылинку с погона. У новогодней ёлки лучше будет смотреться в праздничном кителе с погонами подполковника. А дальше пенсия и хоть трава не расти. Посёлком заниматься надо!
«Не Шаца же за жопу брать в самом деле», — ещё подумал майор и пошёл собирать группу захвата.
Долечиться подозреваемый может и в областном лазарете. А по Подрывнику после праздников доработают.
Глава 16Киллер Иванов-2
Киллер Иванов привык к точности в деталях и последовательности действий.
Когда прилетел аванс, он сразу взялся за работу. Цель была поражена с гарантией в сто процентов. Больше просто нет. Если кто-то говорит, что сделал больше или выложился на двести-триста процентов, то он бесполезный, необразованный еблан. Либо переделывал работу по два-три раза. Что только подтверждает предыдущее утверждение.
Когда вместо оставшегося гонорара заказчик ушёл в глухое подполье и перестал брать трубку, отвечать на сообщения, а затем и вовсе перешёл на переадресацию, пришло понимание — обманули с оплатой.
Только симки зря потратил. Опять у цыган новые брать. Паспортов у них много. Как и людей, которым безразлична их судьба в системе.
Но за половину цены киллер работать не желал. Руслан даже считал, что обесценивая работу других, люди множат отношения на ноль, что недопустимо при профессиональном подходе. Профессиональном деле. И особенно недопустимо — в особых профессиях.
Репутация страдает.
С привычным педантичным подходом к работе, киллер Иванов слепил и покрасил новый заряд и пошёл в магазин за новой машинкой.
Если Князь решил его кинуть, то сам полетит далеко под небо. Автомобили его в городе известные. Ближайший в больнице стоит. Друг по камерам пробил. От маячков не отделается. Останется только время подгадать, когда за новогодними покупками в город отправится.
А он отправится! Все отправляются.
Проблема в подходе. Князев словно думал, что любого исполнителя можно списать. Но он никогда не был на войне.
Её нельзя представить, в неё можно только окунуться, вляпаться, хлебнуть по полной. Заносчивый писатель может заявить, что достаточно воображения для полного погружения. Но нет, киллер Иванов точно знал, что каждый писатель, сценарист, режиссёр и журналист может идти козе в трещину с их воображением и привычными подходами, если над ним не летали пакеты Градов и Торнадо не били в сотне метров от мест привычной прогулки.
Ибо всё, что они себе представляют — чушь. Жизнь страшнее.
Можно сколько угодно смотреть в детстве и юношестве фильмы о войне, слушать песни о ней, знать наизусть. Но когда просыпаешься среди ночи от взрывов, от которых подпрыгивает дом — это другое. Это нельзя поставить на паузу, сходить за попкорном или сделать перерыв. Можно только принять как есть.
Жизнь как данность!
Проблема Князева заключалась в том, что что он всё ещё считал себя взрослым. Но киллер Иванов воспринимал его как ребёнка. Не важно бородатый это ребёнок, усатый. Важнее, что не обстрелянный. Пороха не нюхавший.
На всех подобных «гражданских со светлыми глазами» Иванов смотрел как на детей. Он был старше их на целую жизнь. Трахать таких гражданских лиц в тылу, заводить с ними семьи, брать обязательства — всё равно, что иметь дело с детьми. Хрен его знает, как он проявит себя, этот небитый и благополучный малыш, когда жизнь немножечко прижмет.
Как человек или как чмо отреагирует? И какое дерьмо из него полезет?
Чуть ближе к пониманию мира для Иванова были инвалиды. Люди после многочисленных операций, прошедшие по грани жизни и смерти и сумевшие вернуться. То, что они пережили, можно было приравнять к войне. А вот детишки, которые выглядят как взрослые дяди и тети, бесили. И оставалось лишь жалеть, что обряды инициации остались в далёком прошлом. Через них как раз и становились взрослыми.
«Чёрная полоса» жизни была ни при чём. Если бы не война, Руслан Иванов жил бы дома и не держался за ненавистную работу, (потому что иначе нечем платить за жилье). Но война пришла, дыхнула пожарищами, облизнула как следует и эта смесь, что пропитала его с ног до головы, не высохнет. Её нельзя утопить в вине, прокурить, заебать. Можно только на время отвлечься.
Отвлекался киллер Иванов в работе. А если эту работу ценили лишь на половину, то это уже проблема заказчика. Раз на фронт он идти не собирался исправлять косяки кровью, значит сто грамм фронтовых нальют и поставят ему уже на надгробную плиту. Рядом с траурной лентой.
* * *
Майор Вишенка в то же время читал распечатку звонков и сообщений Князя. Начало либо стёрли подчистую, либо телефон новый. Но технари только развели руками.