Боря включил режим дрели и уже не слышал.
— Вы из меня куколда делаете, да⁈ — на всякий случай уточнил мужик так громко, чтобы любовник расслышал.
Во избежание недоразумений.
Но дрель как раз выключилась. Сверлил Глобальный быстро. Инструмент хороший. Свёрла новые. Так что крик раздался по всей квартире.
Первой на него отреагировала бабка. Выскочив из кухни в коридор, она тут же заявила:
— Ни чаю попить, ни на телевизор покричать! Только трахаются ходют и ходют. Туалет то за что разгромили, вандалы? Теперя и шептуна не пустить⁈
Их комнаты вышла и Лена. В пальто. С видом, что собирается на работу, она молча принялась обувать высокие осенние кожаные сапоги. На мужа ноль внимания. Как на пустое место.
— Лена… куколда, да? — спросил почти шёпотом растерянный мужик, который уже не знал, кого бить, на кого кричать и что требовать.
Ясно одно — в семейной жизни что-то пошло не так.
— Толя, ты ещё не беси, — она обулась и подняла руку, показывая, что не хочет разговаривать. Но тут же добавила. — А раз решил доебаться до сантехника, то сам ему и заплатишь, — тут она открыла дверь в санузел и сказала показательно-громко. — А вы, молодой, приятный человек, знайте. Если решите быть моим любовником, то приходите каждый обед. И козла этого не жалейте. Пусть платит за работу хорошо. Как своей суке-секретарше, которая даже кофе подать не умеет нормально.
— Чего? — почти осип муж.
— А какого хрена она получает почти как ты, Толь? А? — тут же повернулась к нему жена. — А я тут как дура бегаю твою мать кормлю с работы каждый день. А я, может, хоть раз одна хочу покушать! В тишине! А ты, если время нашёл меня проверить, сам теперь этим занимайся. А я на работе с шефом потрахаюсь! Заодно и покушаю. Без беготни.
Она ушла, резко хлопнув дверью. Даже бабка в спину ей ничего не кричала. А Толя только дипломат поднял, ослабленный галстук поправил, потом пиджак отряхнул. Слова нужные так и не находились.
Тут Боря понял, что у обоих рыльца в пушку. Но унитаз уже встал на место. Дрель больше не нужна. Мыслей не заглушить. Да и сливная труба встала как литая. Новую даже распаковывать не пришлось. Оставалось только гибкий шланг подачи холодной воды подсоединить и сливной механизм собрать. Но это дело пары минут. Со Степанычем на шабашках ещё навострился.
Вскоре Боря вышел из санузла и с двояким чувством прошёл на кухню. Мужик сидел за столом поникший. Галстук валялся на подоконнике, пиджак висел на стуле.
Боря молча вернулся в коридор, полез в сумку за листами приёмки. И вдруг наткнулся на бутылку сливовки. Ухмыльнулся.
«Так, ну нам пить некогда, а вот мужику сейчас явно не помешает», — подсказал внутренний голос.
Вернувшись на кухню, Боря протянул листки, а рядом поставил бутылку:
— Вы это, угощайтесь. Накатите. А потом подпишите приёмку работ.
Мужик вздохнул, потёр запотевшую бутылку и спросил, глядя в глаза:
— А полегчает?
Сантехник скрывать своих мыслей на этот счёт не стал:
— Вряд ли. Но градус напряжения сбавит. Ситуация раскалена до предела. На сотрудников управляйки уже кидаетесь.
— Это да, — вздохнул мужик, достал стакан, наполнил и, понюхав, пригубил. Поцокал. — Неплохо, неплохо. Как зовут тебя?
— Боря.
— А знаешь, Боря, мы ведь с ней с самых низов пробивались. Из деревни перебрались. Пахали оба как лошади. Потом получаться что-то начало, зацепились за работу. И вот что ведь странно. Когда нищие были, то душа в душу жили. А как стало что-то появляться, в разные стороны смотреть начали. А работа… да что работа?
Боря как раз заполнил бланки и протянул под роспись:
— Нового захотелось?
— Да вроде и не хотелось. А вроде и… — и тут он признался. — Пришла такая, молоденькая, подтянутая. Тупая, как пробка, но старательная. Понимаешь?
Боря кивнул. Боря понимал. У самого блондинка до сих пор перед глазами стоит на фоне бани.
— Ну вот и расстаралась. А я… — тут его окончательно на откровения пробило. — … поплыл. Я ж старомодный. А она такие трюки там показывала. И как давай, обучать. Словечки эти ещё новые.
— Куколд? — припомнил Боря.
Теперь кивнул уже мужик и залпом стакан допил. Занюхав рукавом рубашки, продолжил:
— Долбаёб, Боря. Не куколд, а долбаёб. Я ведь пока на секретаршу смотрел, на мою Ленку кто-то другой смотрел. И видимо, тоже новому учил. А то и показывал. Но я-то свою секретутку так и… не тронул. А Ленка тут, похоже, времени не теряла.
Боря бумаги собрал, снова кивнул. Но столько в глазах мужика грусти было, что даже слова нашлись:
— Так может, обнулиться и снова влюбиться? Это же как сантехника.
— В смысле?
— Когда старая бесит, надо обновлять, — со знанием дела объяснил Глобальный, — кивнув на старый унитаз.
— Так что мне теперь расходиться? В секретаршу эту вкладывать, учить, потом…
Боря покачал головой:
— Нет. Я имел ввиду заново влюбиться в жену.
— Как это?
— Как впервые, — прикинул Боря. — Если вы жили душа в душу, то всего хватало. А сейчас вам просто не хватает времени друг на друга. Так может забыть о «работниках» и просто радоваться тому, что в доме есть? Каждый обед радоваться. Ведь если близкого человека резко не станет, в душе пусто.
— Пусто. Каждый обед, — повторил тупо мужик и в глазах вдруг загорелся огонёк. — Точно! Каждый обед! Бежать домой! И отыгрывать за любовников! А вечером… как жена и муж кушать, слушая друг друга. Точно!!! Боря, блядь, дай я тебя обниму!
И он обнял. Потом достал из кармана несколько пятитысячных купюр, сунул в руку. Эту же руку старательно пожал. А затем побежал в коридор, обулся и рванул вниз по лестнице.
Боря вытер нос, вздохнул и принялся собираться.
«Чужая душа — потёмки, конечно», — подсказал внутренний голос философским тоном: «Но людям иногда просто необходима смена ролей. Чтобы важное вспомнить. Главное».
Тут из комнаты выглянула бабка. Пританцовывая на месте, предупредила:
— Если меня в туалет сейчас же не пустят, я тут всё в каколды превращу!
Боря молча прошёл до санузла, открыл дверь, включил свет и повёл рукой в сторону новой сантехники:
— Проходите, располагайтесь. Чувствуйте себя как дома.
Бабка тут же скрылась за дверью. Боря хотел уже уйти. Но тут периферийное зрение зацепило за фиолетовый край в комнате через приоткрытую дверь. Любопытство взыграло.
Боря не искал ответа насчёт того, почему решил зайти и проверить? Но когда вошёл в комнату, то увидел посредине портрет почти обнажённого мужчины. И на том портрете, среди кистей и тюбиков красок, изображался мужик, который убежал первым, спешно одеваясь, чтобы не быть побитым за тягу к искусству.
«Боря, кошки-матрёшки! Так это натурщик!» — удивился внутренний голос: «А мы уже всех развели и поженили. Но правильно говорят: не судите и не судимы будете».
Покидал квартиру Глобальный со смежными ощущениями. Но очень надеялся про себя, что в этой семье придут к согласию. Вот только унитаз глава семейства выкинуть забыл. Тот так сиротливо и стоял у лифта.
Припомнив чаевые за выполненный заказ, Боря решил помочь. Подхватив унитаз, вышел с ним на улицу и оставил у мусорки. Задумался. С этого ракурса тот показался не так уж и плох.
Сантехник тут же набрал Степаныча:
— Слушай, а тебе унитаз не нужен?
— Куда мне, Борь?
— Ну, на дачу давай отвезём.
— Так там нет сортира.
— Так давай сделаем в следующем году. Скважину не долго пробить.
— Шутник ты, Боря… зачем мне теперь дача? — ответил Степаныч с грустинкой в голосе и Глобальный тут же перевёл тему, а затем распрощался.
Телефон у автомобиля зазвонил тут же. Звонила Наталья. Пока устраивался поудобнее за рулём и заводил мотор, тело припомнило все приятные ощущения, связанные с этой рыжей милфой, а разум выслушал интересное предложение.
— Борь… я тут готовлю. Ты придёшь на ужин?
— Ужин? Приду! — ответил тут же Глобальный без раздумий, не столько желая есть, сколько уже представив, как будет отмечать окончание первого рабочего дня на интенсиве.
Весело и задорно, но без грамма алкоголя и никотина.
«А это уже какой-то ЗОЖ получается!» — тут же прикинул внутренний голос: «Но главное — семью ощутить. Хотя бы понюхать, что это такое».
— Только не знаю, во сколько освобожусь, — добавил сантехник женщине приятной наружности.
Считать её любовницей он не смел, так как не был женат, да и она не замужем. А насчёт точного статуса можно и вечером определиться.
— О, не переживай… я дождусь, — ответила счастливая Наталья. — Столько лет ждала…
Борис улыбнулся. Не было никаких сомнений, что дождётся. Вот только бы не рисовала других мужиков украдкой.
Искусство должно быть открытым и основанным на взаимопонимании.
Глава 18Смеркалось…
Когда солнце клонится на закат, город погружается в суету перед отходом ко сну. Но столько всего интересного может произойти за эти уже нерабочие часы, что успевай головой вертеть.
У кого как вечер проходит. Боря, например, успел пройтись по трём одиночным заявкам, подкручивая краны, подтягивая трубы и меняя прохудившиеся резинки. Попутно зашёл в магазин взять хорошего вина к ужину. А вот его начальник управляющей компании «Светлый путь» — Антон Иванов, примерял платье в кабинете у зеркала и считал минуты до конца рабочего дня.
Пусть его давно и считал «излишне-продвинутым» весь район, платье Антон всё же купил не себе, а любовнице. А сейчас представлял, как та будет в нём выглядеть. И решал в уме загадку на тему «сколько понадобится времени охраннику, чтобы выдворить толпу посетителей из здания, чтобы пройти в соседний двор, сесть в автомобиль и укатить домой». Хотел уйти пораньше, чтобы любовница то платье могла примерить. А он, соответственно, снять его с неё под медленную музыку.
А потом что? Потом домой, ужинать с семьёй. Там давно не спрашивают, где он задерживается час-другой. В городе всё-таки вечерний час-пик, пробки и «работы много, люди совсем озверели».