ти? И ждёшь ответа от неба, поедая пельмени в одиночестве.
Грустно уходить с поста, не дотянув до пенсии!
Новое место работы совсем не радовало Сергеева. Если лейтенанта Колокольцева просто понизили до младшего лейтенанта и перевели в другой район, то ему начальник убытка на два миллиона не простил. Зато чётко сказал, что Андрей теперь служит в охране элитного посёлка где-то в Подмосковье. И пусть ещё доволен будет.
Там, мол, вообще не на кого положиться. А раз Сергеев сам на службу положил, то теперь будет жить на КПП первый месяц вовсе без оплаты. А если найдут замену, то иногда даже сможет ходить домой. Но только пешком. На бензин в ближайшее время ему точно не хватит.
А всё почему? Да потому, что сам Ламборджини Урус себя не починит!
— Где я тебе три миллиона на восстановление-то возьму? — возмутился ещё начальник. И тоже с приставкой «бывший».
Правда, откуда взялся миллион-другой сверху на ремонт и восстановление элитного внедорожника, начальник не говорил.
«Видимо, издержки перепоручений по служебной лестнице», — решил Сергеев.
Собирая рюкзак со всем необходимым «в скорую командировку» на службу подальше от линии метро, он только припомнил, что в бане начальник был более словоохотлив. Как и на корпоративе.
Сергеев даже случай припомнил. Так они всем отделом знали, что двоюродный брат начальника работал в исправительной колонии где-то на Дальнем Востоке и работа та была тяжкая даже будучи начальником. Но начальство всегда знает, как подсластить пилюлю ссылки. Со времён декабристов повелось.
Конкретно, этот начальник, к примеру, на работу в колонию брал лишь тех женщин, кто соглашался с ним спать. А тех, кто отказывался, увольнял под различными предлогами. Так и обновил штат вплоть до последней престарелой уборщицы. На выходе получалось, что в колонии работают одни красотки из женского персонала с области. Потому все конкурсы красоты среди сотрудниц исправительных учреждений оставалось за ними.
Благодарственные письма, грамоты и внимание прессы к нелёгким победам сотрудниц до того разрослось, что двоюродный брат начальника вскоре сам начал получать грамоты за добросовестную службу, обрастать рекомендациями и ездить на рыбалку и охоту туда, где не ступала нога человека. И, как следствие, был повышен с переводом в Подмосковье. Чтобы поближе к основным структурам и их основным деятелям находится. Человек всё-таки предприимчивый, находчивый, весёлый.
Его молодому сменщику осталась лишь кадровая дыра, когда почти все сотрудницы вдруг резко ушли в декрет, а новые приходить на службу или переводиться к нему отказывались.
Слухи, мол, ходят. Некрасивые.
Решив, что карма не работает, жизнь — говно, а люди в ней букашки, капитан Сергеев со злостью запихал в раздутый рюкзак ещё восемь пачек сухой лапши и со злостью затянул лямку.
Охранник, так охранник!
Да пусть хоть в будку посадят на полставки. Надо лаять — будет лаять! Всё равно теперь злой как собака. И добрее не станет.
СМС только последнее отправит на сто рублей, ведь дети — это святое. Крестьянам на лечение от бешенства в конце девятнадцатого века всё-таки всей губернией собирали, чтобы до Одессы добраться могли на исцеление вакциной. А до этого даже до Парижа ездили. Без паспортов. Автостопом. И ничего, как-то жили.
А сейчас что? Волки уже людей не кусают, но люди сами как волки. Так что, либо показывай зубы как все, либо хвост поджимай и беги из последних сил. Третьего не дано.
* * *
Вика молчала всю дорогу, глядя перед собой с видом «что же я наделала?»
Только в аптеку по пути заехали. Таксист подождал, общаясь на хинди с малой родиной по видео звонку, пока блондинка вернётся с обезболивающими.
Молчал и Борис, порой щупая подбородок. С горем пополам вернулись в посёлок. Подъехали к КПП, посигналили. Но открывать никто не спешил. Там уже сидел новый охранник, пока без бейджика, но пристально присматривался и сверялся со списками.
Некоторое время он лишь качал головой и тыкал в листик. А когда водитель опустил стекло, оказалось, что бурчит насчёт усиленной безопасности.
Мол, если номер автомобиля не в списке внесённых в реестр обладателей владельцев транспорта, проживающих на территории посёлка, то хода нет.
— Так это же такси! Вон у меня и шашечка есть, — возмутился охранник с акцентом, поправляя чалму. — Ты чего, уважаемый? Мне здесь людей высаживать? Но ведь оплатили до самого дома! А если звезду понизят?
С недоумением глядя на охранника, Вика возмутилась с заднего сиденья, крича из-за тонированного стела:
— Что вы творите?
— Работаю! — не стал скрывать раздражения Сергеев.
— С такой работой ни одна доставка не проедет, — возмутилась блондинка, научившись за день спорить с кем угодно. Всё-таки не на работе. — Да и мы легко одеты!
— Не положено, — стоял на своё Сергеев без каких-либо эмоций на лице.
— Мы в третий раз в больницу не поедем! — предупредила Лопырёва.
— Не положено, — повторил Сергеев.
Хоть гранатой в него кинь — и ухом не поведёт. А где-то в глубине души даже рад будет, что заставил людей пройтись.
Таксист пожал плечами и высадил их у КПП.
— Извините, обстоятельства. Чем элитнее посёлок, тем наглее его охранники.
— Да ладно, чего уж теперь? — не стала снижать ему рейтинга Вика, больше за сантехника переживая.
Боре пришлось чапать до коттеджа в шлёпанцах и шортах. Совсем не пустить на территорию посёлка охранник всё же не мог, так как Вика протянула паспорт, что совпадал с данными о владельцах и проживающих лицах. А те с собой кого хочешь в гости могут приглашать. Хоть музыкантов, хоть клоунов, хоть аниматоров.
«Только пусть пешочком от КПП к дому добираются», — твёрдо решил Сергеев.
Раз его жизнь мучает, то он в долгу перед другими людьми не останется. Пусть страдают. Ему не жалко…
Снег давно растаял. Вроде не по сугробам шли. Но пока добрались до коттеджа, у Вики зуб на зуб не попадал, а у Глобального ноги посинели в цвет опухшему и отёкшему лицу. Шорты для января не лучший выбор даже в Подмосковье.
— Боря, прости, — принялась извиняться Вика, но этого и горячего чая очевидно было мало для гостя. И временно исполняющая обязанности хозяйки тут же придумала. — Я сейчас сауну включу! Мигом отогреемся. А то простынешь весь. Как потом куда-то ехать?
И она убежала. Глобальный же не стал рта открывать, чтобы добавить «было бы на чём ехать». Только глаза грустные-грустные. И планы большие, как долг вернуть.
Электрическая сауна прогрелась довольно быстро. Финская электропечь подняла температуру до 90 градусов за какие-то семь-восемь минут, что даже в небольшом помещении было показателем. А к двадцатой минуте термометр на стенке показывал уже сто двадцать.
Боря присел на верхней полке, закутанный в пушистое полотенце и продолжал молчать, очень стараясь не кашлять. Сибиряк — это не тот, кто не болеет и не мёрзнет. Это в первую очередь тот, кто тепло одевается. А у него ноги не чувствовались. И ком в горле расплывался ангиной. Глотай не глотай — не проглотить.
Согревался сантехник с грустным, опушим лицом и всё понять не мог, откуда столько приключений на его голову?
«Зачем мы вообще задержались в столице?» — отметил внутренний голос, весьма немногословный в последние дни.
— Дурака какого-то наняли, — донеслось от собеседницы с нижней полки. — Почему люди такие злые вообще? Сидит себе в тепле, получает наверняка немало. Но нет, надо обязательно вредничать. Власть показывать. Как думаешь, он вообще хоть одну смс голодающим Африки через фонд Мавроди в жизни отправил?
Боря молчал, лишь глаза скосил. Вика сидела пониже, но без движений. Мысли одни без содержания.
Она толком не знала, как подливать с ковшика в печку на камни, чтобы пар шёл, но ничего чинить не пришлось. Но помнила, что обычно в бане потеют. Тогда как у самой бледнокожей, мелкокостной блондинки с первым типом кожи, даже лоб не потел.
«Все жизненные соки из неё давно природа забрала», — отметил этот момент внутренний голос.
Да, ей было тепло, но в организме словно не хватало жидкости. Сбрасывать из лишнего веса ей было нечего. Скорее наоборот, набрать бы килограмм пять, чтобы грудь подросла и родить можно было нормально.
Боря и не знал, что на работе в «Женском рае» за глаза Лопырёву называли «ведьмой». Ела как все, не отказывала себе в сладостях, пила газировки. Но не толстела.
СКОЛЬКО УГОДНО ЕЛА, НО НЕ ТОЛСТЕЛА.
Клиенты оздоровительно-спортивного центра часто расспрашивали у неё о методах похудения и диетах. И просили записать видео-уроки, порекомендовать отсебятину с истиной или рассказать чисто из жалости о мега-секрете. Но тыкая в них шоколадкой, жирным пончиком или давясь пиццей на перекусах, Виктория Лопырёва лишь пожимала узкими плечами. И отвечала:
— Да я бы рада! Но… не толстеется!
Если бы в стране не запретили Инстаграмм, она наверняка могла бы вести блог ЗОЖе и мотивировать людей худеть. Но Вика вела лишь администрацию бизнеса Ларисы Борисовны, часто пропускала завтрак и не понимала зачем перекусывать ночью.
Не хотелось и всё тут!
Тут следовало добавить, что дело в режиме. В детском доме в ночи к холодильнику ходить Вике было бесполезно, так как его не было в общем доступе. А последний ужин заканчивался в 19.00. Кефир же, который давали в 21.00 незадолго перед отбоем, она ненавидела и всегда отдавала его подружкам. Вот и привыкла не есть.
Сложно есть, когда есть нечего.
Когда же на Викторию Лопырёву обрушилось изобилие в коттедже с новой жизнью и стал доступен заказ любых блюд с доставкой или продуктов в холодильнике, на всё это богатство она смотрела с недоумением. Вроде интересно попробовать разное, а вроде от большого выбора ничего толком и не хочется.
Потому — ведьма. Потому — маленькая, низкая, худенькая. Лишь глаза выразительные.
Повернув тонкую шею к измученному гостю, эти глаза уставились на сантехника.