«Не даром же про их продукцию постоянно Нанай расспрашивает, а Моня уточняет», — ещё подумал Егор Валетов.
— Да я уточню. Помню только, что послезавтра, — отмахнулся Боря, которого коричневая жижа едва не одолела с половина стакана с непривычки. — А, и пару мест надо оставить для пассажиров.
— Сделаем, какой разговор? — удивился охранник. — Попрошу только человечка подменить на пару часов.
Пока Боря допивал остальные полстакана под грозным взглядом подполковника, который тут же подобрел, едва одноразовый стаканчик многоразового использования опустел, как Егор позвонил Лесе.
И где-то там, за тысячи километров послышалось:
— Леся, подменишь на работе на пару часов послезавтра?
— Не знаю, — ответила Василькова, так как тоже имела планы на послезавтра. — А что надо?
— Да сгонять людей встретить с поезда, — объяснил Егор.
— Правда? — тут же обрадовалась Леся, так как тоже планировала забрать там шефа с группой лиц. — А во сколько?
— Да днём, наверное.
— И мне днём, — кивнула Василькова. — А давай ты моих и своих заберёшь сразу. А я за тебя подежурю.
— Замётано, — обрадовался, как охранник, так и бывшая диспетчер, ныне стажёрка внутренних сил. И оба сразу начали звонить Боре.
Глобальный как раз допил вторую половину стакана и мир немного поплыл. Первым до него дозвонилась Леся.
— Слушай, Борь. Отбой, — сказала Василькова с ходу. — Без тебя уже встретят. Не беспокойся.
— А, да? Ну хорошо. Отбой, так отбой, — ответил Боря и тут же переключился на вторую линию. — Егор? Короче, не надо уже никуда ехать. Встретят их там другие.
— Понял тебя, — ответил Егор и положил трубку, а затем набрал Лесю и сказал следующее. — Леся, не надо меня больше менять. Я никуда не еду.
— А, хорошо, — ответила на автомате Василькова и положила трубку.
Затем стажёрка тупо посмотрела в стену и поняла, что что-то пошло не так. Ведь как раз ей ещё надо было на вокзал. Встретить шефа. Но микроавтобус уже отменился. Самостоятельно.
«Но ведь есть ещё и внедорожник!» — вспомнила Леся со спокойной совестью вновь позвонила Глобальному.
— Боря, слушай, а опять можешь встретить? — уточнила она.
— Кого? — уже весело смеялся Глобальный, разглядывая как подполковник показывает последнюю пойманную им рыбу. А та от окна до двери. Могла быть и дальше, но для этого потребовалось бы выйти в коридор, а ходить уже не хотелось.
— Да я тебе говорю, вот как эта рука! — послышалось от Вишенки.
— Не, таких волосатых щук не бывает, — тут же ответил попутчику Боря и добавил для Леси. — Не, встретить уже никого не могу. За мной бы кто приехал.
— Так давай я за тобой тоже приеду по трассе, — тут же переориентировалась Василькова. — Когда и куда подъехать?
— Ой, я не один.
— Без проблем. Сколько вас?
Выслушав в ответ уже не твёрдое «я, он и пара нас. Ну короче, плюс один», Леся окончательно сбилась с подсчёта.
Ведь по цифрам выходило, что встречать ей нужно от трёх до двенадцати человек, а это уже и микроавтобуса не хватит. Зря бы Егора гоняла и Борю просила.
Поблагодарив Борю и отключив связь, Леся поступила, как велела служебная мудрость — снова дозвонилась до начальства.
— Бронислав Николаевич, мне человек двенадцать встречать. А, и «плюс один». Можно я служебный ПАЗик тогда закажу на такую толпу?
— Да заказывай кого хочешь, просто меня забери с приятелем, — веселился подполковник, радуясь повышению. — У меня тут и рыбак, и сантехник, и собутыльник как раз. Мы отмечаем. Только… тс-с-с. Никому!
И пока шеф зашипел, Леся на всякий случай дописала ещё четырёх человек в блокнотик и смело связалась с водителем ПАЗика. Всё-таки уже выходило человек пятнадцать-шестнадцать, а может быть и ещё один.
«Скинутся все по сотке на бензин, и в обиде никто не останется», — ещё подумала стажёрка.
Дело оставалось за малым — забрать. И довольная Василькова, заказав мотор, внесла в календарик заветную дату с указанием точного времени и платформы места прибытия.
* * *
Когда неполные двое суток пролетели как пара часов, а вагон-ресторан знал Борю и Броню лично в лицо, эти двое вывалились на платформу, едва удерживая подмышкой по очереди спортивную сумку.
— Да я тебе говорю. Сом… ик!
— Какой сомик?
— Ну, сом. Ик! Стоит и сосёт, — уверял Глобального икающий подполковник с одним погоном майора, так как полностью поменять комплектацию обмундирования и прочих отличительных знаков так и не довелось.
Заболтались.
— У кого сосёт? — не понял Боря, так как после отправленного в туалете текста рыжему брату мало что понимал. Тем более, при чём тут сомик?
«Или даже — Сомов?» — уточнил внутренний голос: «Не понятно! Но звучит интересно. Всё-таки Сомова мы помним».
Вишенка, немного подумав, добавил:
— Кто у кого сосёт, не наша, Боря, забота. А я тебе говорю про… ик… Траву!
— А, траву! — тут же въехал Глобальный и застегнув часть олимпийки на часть от куртки почти магическим образом. И объяснил попутно. — Не, траву я не курю. Я из этих… зож…ик! Зоп…жников!
— Жопников? Болеешь, что ли? — даже расстроился Броня. — Хочешь, я тебя в больничу положу? Есть что вырезать? А то таскаешь эти блядские инструменты, — тут он попытался пнуть сумку, но промазал и сам растянулся по перрону.
Только упал мягко, как будто вообще без костей. Тем временем поезд, дав гудок, начал отъезжать от первой платформы.
— Да я сам тебя положу, брат, — приподнял его, а затем и сумку Боря. Всё-таки алкоголиков надо беречь. Они ещё могут быть полезны для общества, если нормальному наркологу доверить. — Ты только признай… признай… ик…что болеешь!
— У тебя жопа болит, а я признай? — не понял Вишенка, с трудом поднявшись от мягкого и даже нежного снега. — С этим, брат, не шутят. Жопу беречь надо! Даже… ик… на рыбалке. Туда непроверенных людей брать… ик… вообще не стоит!
— Надо беречь! — не стал спорить Глобальный, сам едва стоя на ногах. — И лечиться!
Последний раз сантехник напивался так ровно никогда, так как выпускного в школе не было. Ушёл после девятого класса. А потом было некогда потому, что работал. Но тут повышение у человека, и как назло — лимонад в вагоне-ресторане не продавался. А вскоре и минералка закончилась.
«А пить надо!» — уточнил внутренний голос: «Или будут последствия».
Пока оба пытались отряхнуться, Леся почти бежала на высоких каблуках с той стороны вокзала, где ближе всего припарковался полупустой ПАЗик. Там лишь на задних сиденьях расположились люди в балаклавах с автоматами, а передние сиденья освободили для гостей-приезжих, «которых примерно человек пятнадцать будет».
Помня о том, что надолго служебный автобус задерживать нельзя, Василькова сначала махала начальнику, потом активно звала к себе, не рискуя далеко уходить на каблуках, а потом уже активно махала как человеку в форме, так и какому-то бомжу рядом с ним в олимпийке и куртке.
Но оба не реагировали.
Помня о том, что им ещё «резиновую» квартиру на въезде в свой город брать, где прописалось всего триста три человека, как уверяли спецназовцы, Леся сама побежала к платформе. Но чем ближе она подбегала к сердцу Новосибирского вокзала, тем быстрее меняла гнев на милость. Ведь рядом с начальством на перроне оказался Глобальный.
— Боря, ты как тут? — удивилась Василькова, которой он так и не позвонил.
— Я… тут, — кивнул Боря, речевой аппарат которого справлялся ничуть не лучше, чем с выбитой челюстью.
— Он тут, — даже пощупал его Вишенка и ударил себе в грудь. — Он со мной!
— А остальные где? — спросила Василькова, осмотрелась и даже обошла обоих, чтобы убедиться. Но среди разошедшихся людей, больше не было ни провожающих, ни приезжих. И поезд отходил.
— А где ещё от десяти до четырнадцати человек с вами? — не поняла Василькова и уверенно добавила. — Плюс один!
— Что? — не понял Вишенка, ощутив то странное чувство, когда лезешь в карман за бумажником, а его там нет.
— Что? — повторил Боря, понимая не больше даже с бумажником.
— Вас же в разы больше должно быть! — стояла на своём Василькова. — И Боря просил своих забрать.
Оба переглянулись.
— Ты просил? — спросил Вишенка. — Своих забрать?
— Каких моих? — не понял Боря и на всякий случай оглянулся, после чего уверенно добавил. — Нет моих!
— А ну-ка дыхни! — потребовал Бронислав у стажёрки. — Пила?
Леся поморщилась от обильного амбре от начальника:
— Уж лучше вам рот не открывать!
Вишенка почесал красный нос, которым отлично удавалось топить окружающий их серый снег на перроне. А Боря потер алое ухо, в которое вроде никто не бил, но закрывать купе нужно осторожнее.
— Где люди, я вас спрашиваю? — стояла на своём стажёрка.
— Боря… где наши люди? — прошептал полуподполковник-полумайор первым, если судить по пагонам.
— Где? — волновалась Леся. — Его, твои, и ещё плюс один!
Сантехник застыл и ещё некоторое время смотрел прямо перед собой. Так много людей сразу он никогда не терял. Но хуже того, он не мог вспомнить ни одного по имени!
«Похоже, нарколог нужен и нам самим!» — заявил внутренний голос и Глобальный рухнул на спину, не пережив потери.
Сумка взлетела под облака, а затем рухнула на Борю следом. Глядя на неё, Вишенка вдруг понял, что забыл нечто важное.
ПОРТФЕЛЬ. В КУПЕ.
— Да ну наху-у-у-й! — закричал он Лесе, трезвее прямо на глазах.
— Я и говорю, столько людей не могло пропасть незаметно! — поддержала Леся, но Вишенка её больше не слушал.
Сделав круглыми как блюдца глаза, он первым побежал к ПАЗику, крича ещё у здания вокзала:
— По коня-я-ям, мужики! Догнать пидорасов! Верну-у-уть!!!
Леся сначала отбежала пару шагов за начальником, но на каблуках не набегаешься. Затем вовсе остановилась и посмотрела на Глобального. У того сумка с документами через плечо валяется. Подходи, да бери кто хочешь. А прилетевшая в лицо сумка сверху лежит. Даже дёргать не надо.