— В смысле с металлическими? — не поняла Кира. — Зачем?
— Как зачем? — больше переживала за безопасность Фридрих. — Жарко, конечно, но металлические листы отлично от осколков защищают. Знаешь, когда над городом ракеты летают самодельные всегда есть шанс, что часть из них прилетит возле твоего дома. А осколки стёкла на раз пробивают. Не говоря уже о прямом попадании. Но сетка — решает.
— Куда ты меня везёшь⁈ — округлила глаза Кира.
Зина лишь улыбнулась и добавила:
— Да это частный случай. Всё хорошо будет. Если бы у Израиля не было мощной поддержки, его бы давно не существовало.
Кира вздохнула и набрала номер Глобального. В лучшем случае приедет потом к ним и останется. В худшем — с продажей активов поможет.
Зачем они ей все тут без отца?
* * *
Боря как раз приехал в собственную квартиру, подаренную матери и убеждал Галину Константиновну, что жить в трёшке гораздо просторнее, чем в однушке.
— Мам, да я там даже лучше ремонт сделаю! Я смежную стену уберу. У тебя кухня хоть со столовой вместе будет. Огромна-а-ая.
— Да зачем мне одной огромную? — уже привыкла к новому обиталищу мать и не желала и слышать о том, чтобы его покинуть.
— Сможешь по дюжине человек за стол усаживать, — всё же не сдавался Боря. — Чего ты тут ютиться будешь? Если хочешь, даже аквариум тебе там бахну. Во всю стену! На рыбок будешь смотреть. Говорят, успокаивает.
— На кой чёрт мне твой аквариум? Мне и тут хорошо! — совсем не желала успокаиваться мама и взяла сына под руку. — Борь, не выселяй меня никуда, а? Дай для себя пожить!
— Да не собираясь я тебя выселять, ты чего? Я же хотел тебе ещё просторнее сделать, пока возможность подходящая, — объяснил Боря, уже понимая, что на квартиру придётся занимать у Шаца.
Но три миллиона от шестнадцати — это не так уж и много. Плюс себе за перегон и рубля не просил.
«Даже бензин и билеты сам оплачивал», — напомнил внутренний голос: «А трансфер? А услуги боди-гарда для купюр? А за нервы? А? А⁈ А?!!»
Спорить с ним было бесполезно. Глобальный только на кухню ушёл. Холодильник открыл, рассола хлебнул. Хорошо. А затем присел за барную стойку вместо стола пирожки есть с капустой.
Чудесно!
«Хорошие пирожки, с душой сделаны», — одобрил внутренний голос, попавшись на вкусняшку вместо горячих диспутов.
Пока жевал, Боря отца набрал:
— Бать, дальнобойщиком пойдёшь?
— Пойду, а… — тут отец понял вопрос и добавил. — Куда идти? Помню пошли мы как-то раз нахуй, а там очередь. Пришлось людей вперёд пропустить.
— В Москву, — ответил Боря. — В основном. А так по всей России.
Сантехник попытался припомнить, куда дел подложку с участка.
«Вроде, катается в аренде. Но всегда можно забрать для других аренд», — прикинул внутренний голос, пока хозяин дела накопившиеся разбирал.
— Короче, куда скажут, туда и поедешь, — подытожил Боря. — Так ты как? Согласен?
— Я активно за! — заметно повеселел Пётр Иванович Глобальный. — А ты что задумал? Знакомствами обрастаешь?
Боря вытер руки в пирожке о рабочую спецовку, залез в сумку и достал золотой лом на реализацию, чтобы ещё раз глянуть.
— Ты, батя, работай. И ни о чём не думай. График тебе какой хочешь подберут. Кстати, по части знакомств. У нас по золоту спецов в роду нет?
— Да откуда? — удивился отец. — Мы что, евреи?
— Точно! Евреи же! — воскликнул Боря и тут же распрощавшись с отцом, позвонил одному знакомому продюсеру. — Моисей Лазаревич, как поживаете?
— Ой-вэй, Борис. А я как раз хотел вам звонить, — даже не думал отвечать на неинтересные вопросы Коба. — А мы тут на студии сидим, пишемся. Пришлось местную арендовать, чтобы в Москву по пустякам не ездить. С одной песней всё-таки альбома не выйдет. С твоей старой песней, уже, конечно можно макси-сингл выдать, если каверов впихнуть, акустическую версию и запись с симфоническим оркестром. Но что-то подсказывает мне, что одних «арбузов» и «фэнтезях» тут мало будет. Может, ещё что-то подкинете? Мне-то самому не надо, но контракт одному рыжему исполнять приходится. Иначе все по миру пойдёт.
— Займусь на днях, Моисей Лазаревич, — тут же пообещал Боря, припоминая все песни, которые сочинил в последнее время.
Однако, «спасибо» он так и не услышал. Ни от брата, ни от продюсера. И вряд ли группа вообще упомянет его автором текста. Но звонил неунывающий сантехник не поэтому.
— А у вас нет знакомых людей, кто бы мог по золоту подсказать? И подучить?
— Во-первых, даже не знаю, это обидно, что насчёт золота сразу звонят Кобе или похвально? Неужели вы-таки думаете, что у каждого еврея есть знакомый ювелир? А во-вторых, могу дать ещё и контакт юриста и стоматолога!
— Пока не надо, — Боря на всякий случай попытался пошатать зуб, но те выдержали все вправления челюстей и пока не сыпались. — Но теперь точно знаю куда обратиться.
— Борис… не затягивайте только с песней, — сделал тише голос продюсер. — Сами понимаете, брат у вас эталонный распиздяй. А вложил я свои. Так что ближайший отпуск ему раньше следующего года не светит.
— А это правильно! — даже похвалил Глобальный. — Держите там его в ежовых рукавицах. И… скинете номер ювелира?
— Об чём вопрос? Вы — мне, я — вам. Рука руку моет…
— … если сантехника не подводит, — добавил Боря, но уже в отключенный телефон.
Села батарея.
Быстро поставив гаджет для связи на зарядку, Боря вернулся на кухню доесть пирожки, но тут в коридоре послышался вскрик. И он рванул туда.
Мама выскочила из душа в халате на мокрое тело и принялась жаловаться именно на душ:
— Ну за что он так со мной? Я просила нежно, а он как треснет! Меня чуть на две части не разрубило струёй!
Боря улыбнулся, зашёл в ванную и выключил душ.
— Так ты напор на всю не включай. Привыкла ручку до конца проворачивать. Я же тебе всё новое провёл. Там довольно четверти оборота для хорошей струи. Чем выше дом, тем больше напор по трубам дают. А если включаешь на всю, то дверки душа закрывай. Или коврики постели. Резиновые.
— Ой, точно. Соседей сейчас затопим.
На это замечание сантехник лишь улыбнулся:
— Да не затопим. Тут все в гидроизоляции, прослойка, потом цемент, потом плитка, не считая плиточного клея и затирки. Можешь хоть водные вечеринки устраивать. И капли к соседям не просочится.
— Боря, я всё равно переживаю. Сходи к соседям, спроси. Мало ли что? Мне ещё тут жить!
Проще было сделать, чем спорить. И сын, обув тапочки, шустро спустился по лестнице. И тут же понял, что стоит перед квартирой Лиды. Если подумать, то совсем недавно они на пару ругали бабку, паяли батарею и участвовали во вселенском потопе в подъезде, а теперь она поступает в Щукинку в Москве.
«А тут уже наверняка живёт какой-нибудь хрен с горы», — добавил внутренний голос.
Боря не стал звонить. Только прислушался на секунду и уже собирался уходить, как дверь распахнулась, а Лида в халате с домашним переносным телефоном в руке вышла на площадку, чтобы по другому телефону в руке снять показания счётчиков.
Общая дверь открыта соседями. Их глаза встретились.
Обронили одновременно:
— Боря⁈
— Лида⁈
Она тут же поправила полы халата, словно распахнутая шея в современном мире всё ещё считается верхом неприличия.
— У тебя это… это самое, — добавил Боря в лёгком шоке. — С потолка не капает?
— У меня не то, что с потолка капает, — тут же ответила она, глядя глазами невинными в упор и улыбаясь брекетами. — У меня душа ревёт!
И хозяйка напрочь забыла про счётчики, и про телефон, что всё ещё говорил голосом подруги с нижнего этажа.
«Той, то собаку держит. А может уже и — мужа», — прикинул внутренний голос: «Столько времени уже прошло. Месяца, два, считай. Или это было в прошлой жизни?»
Сглотнув резко возникший в горле ком, Лида распихала телефоны по карманам и вдруг выпалила:
— И вообще по тебе чердак протекает!
Боря вдруг понял, что его схватили за грудак и потянули на себя. А давать отпор девушкам он не привык. Тем более с брекетами. Беззащитные девушки в них какие-то, более робкие. Честно говоря, он и сам нет-нет, да видел ночами мокрые джинсы с колготками за бортиком ванной.
Они начали целоваться ещё на пороге. Не губы в губы и разошлись, с долгими разговорами и выяснениями, а резкий такой неистовый напор, словно у обоих трубы сорвало. И весь мир вокруг сейчас зальёт!
Не снимая тапочек, он шагнул за порог и где-то не периферии оставалось понимание того, что одним поездом приехали.
«Значит, к тебе рванула, а поступать и не думала. Главное, отцу отпор дать!» — прикинул внутренний голос, пока Боря искал куда приземлить её попу среди прихожей.
Так и не нашёл, куда приземлиться. Придержал на себе.
Но Лидия проворнее оказалась. И просто на него взобралась, как на дерево и ногами обхватила. Тут-то халат и дал слабину на поясе.
Мгновенно перед Борей девичья краса обнажилась.
Тогда Глобальный и понял, что быстрой беседой «с залитой соседкой» не отделается.
«Тут ещё сушить и мочить, мочить и сушить, если в цензурной версии изъясняться», — добавил внутренний голос.
А после всё равно повторить придётся.
Глава 17В клещах
Матвей Алексеевич Лопырёв открыл глаза, глядя в белый потолок на слепящие лампы. Их три. Но горит две из трёх. Значит, глубокая ночь. Ночное дежурство.
Одна лампа прямо над ним, целится в глаза. А он на кровати у самой стенки. Это всё, что видно хорошо и сразу. Но в целом зрение расплывалось, никак не желая сфокусироваться на деталях. В глазах как песок насыпан.
Хуже того, он ничего не слышал. В мире словно вообще не осталось звуков. Только шум в голове. И едва он поднял правую руку, как оказалось, что и та в бинтах.
«Вот зараза!» — подумал Шац: «Походу, полевой перевязкой не обошлось».
Тогда пациент попытался приподняться весь, но в боку кольнуло. Обратно растянулся по подушке, морщась как от кислого лимона.