— Между кем?
— Между теми, кто на джипах ездит и часы по миллиону носит и теми, кто последним хлебом делиться готов, — и Стасян сам посмотрел пристальнее любой бабки. — Или ты тоже шапки золотые хочешь носить, чтобы голову пустую прикрывать?
Боря шапок вообще не носил, так как потеплело. И в салоне ездил прогретом. Но притом и сам на джипе ездил. Поэтому в спор решил не вступать. Всё равно проиграет.
Стараясь не обращать на крановщика внимания, он только снова к бабушке снова обратился:
— Мне бы племянника покрестить. Так где что узнать можно насчёт этого?
— А чего тут знать? — хмыкнула та и показала рукой в направлении севера. — Там церковная лавка. Сходи, там все расценки и висят на листочке. Покупай, да крестись. А то ходят тут, вынюхивают ладан на халяву, а потом образа со стыда плачут.
Вышел Боря из храма, как будто оплёванный. Вот зачем так?
Рядом Стасян морщился, постоянно повторяя:
— Нет духовности, Борь. Нету её! И душно здесь. Но не телу. Все эти церкви, что в центре города — для красоты они. Глаз радовать. А наполненности нет. Лёгкости духа не ощущается. Душой тяжело тут, понимаешь? Слишком близко к вокзалу. Чую, не то это место, где дети кричать не будут. Любые. А младенец так из кожи вон лезть будет, лишь бы скорее ушли отсюда. Не место это силы, Боря. Давай другое искать.
— Какие ещё места силы? — не понял сантехник. — Мне просто племянника крестить надо.
— Просто, да не просто! — возразил Стасян, но так толком объяснить и не смог, что имеет ввиду.
То ли своё место надо искать, по духу. То ли время не то, не подходящее. То ли кушать хочет и потому снова вредничает.
Шац уже возле отдельно стоящего домика стоял и руками махал. Сюда, мол. Подошли оба, а там церковная лавка оказалась. Открыта от рассвета и до заката, судя по расписанию. На входе дверь бронированная. Внутри ещё одна бабка сидит. С глазами пустыми.
И эта продавщица свеч и церковной утвари перед собой в пространство смотрела. Но в них сразу искра появилась, едва потенциальных покупателей расслышала. Зашевелюсь сразу на зов колокольчика над дверью, подскочила у прилавка и давай снова жизнедеятельность изображать.
— А как бы насчёт крещения разузнать всё? — сделал ещё одну попытку Боря получить информацию.
Бабка губами поплямкала. Потом посмотрела, как на недалёкого. Но раз самый недалёкий бывает платежеспособен, молча показала на листик формата А4.
Присмотрелся Боря, а там расценки все: и отпевание, и причастие, и «просто свечку поставить». Всё есть по прейскуранту. Даже крещение. С цифрами длинными, что как минимум короткие номера напоминают. А как максимум к городским стремятся.
Но помимо самих обрядов, которые на север из пустынь далёких занесло одним переходом через Византию, тут же прямо в скобочках и ценники на атрибутику указаны. А там всё от свечек до рубашек и распашонок.
Только плати.
«Такие на рынке не купить, недостаточный уровень благости тогда», — посочувствовал внутренний голос, глядя на такое дело и посоветовал прочитать примечание ещё раз под звёздочкой.
А там пометка насчёт тех, кто хитрить пытается в этом вопросе. А чтобы совсем понятно было и вопросы насчёт налогооблажения не возникали, ниже ещё одно примечание висело, где чёрным по белому написано:
«Не торговля, а распространение. Не товар, а церковная утварь. Не цена, а пожертвование. А свечка, купленная не здесь — это копейка, украденная у храма».
Теперь поморщился уже Боря. Обкрадывать людей не хотелось. Свечки купить не долго. Но при этом тут же стояла касса с бумажными деньгами на сдачу, считыватель карты и даже куар-код для продвинутых. Ведь свечка стоило далеко не копейку. В прейскуранте вообще не было копеек и почти всё было округлено хотя бы до пары нулей.
— Как может крестик столько стоить? — первым возмутился Стасян. — Он что у вас, из золота? А как же фарисеи? Зачем Христос изгонял их из храма господня и презирал с мытарями на пару?
— Затем, — коротко ответила не продавщица, а сборщица пожертвований с бейджиком на рубашке и тем самым победила.
Все трое входящих переглянулись. Хотелось бы получить несколько более развернутый ответ, но бабка снова зависла взглядом прямо перед собой и так просто сдаваться не собиралась.
У неё своё на всё виденье. Внутреннее.
— Соединение восстанавливает, — буркнул Шац и снова первым вышел из лавки, чтобы не ругаться.
Потому что не ругаться при таком подходе уже не получалось.
— А почему рубашка по цене кольчуги? — добавил Стасян.
— Потому, — ответила бабка в платочке в любую погоду, не меняя кислого выражения лица.
— Так, а… — хотел спросить что-то ещё крановщик.
Видимо про свечи, которые предлагали по цене тех, что продают в аптеке. Но договорить не дали.
— Стасян! — оборвал его Боря и достав телефон, начал фотографировать и быстро складывать на калькуляторе цены.
— Понял, выхожу.
Следом вышел и Глобальный со слегка озадаченным видом. На то, чтобы крестить племянника, попутно крестившись самому, крестить сестру и отца ребёнка, где всё по обряду, выходила такая же сумма как сумма первоначального взноса по ипотеке на однокомнатную квартиру. Причём не студию и не малосемейку.
«Если внести первый платёж прямо сейчас и даже ничего не докидывать, кроме обязательных платежей, то как раз через двадцать лет Пашке просто ключи от квартиры в руку и положишь», — заметил внутренний голос.
— Что, Боря? — хмыкнул Шац с пониманием, пока до автомобиля обратно шли. — Вопросы меркантильного мира преобладают над духовной повесткой? Не, ну если прямо надо, то сделаем. Не вопрос. Ты только скажи.
Боря лишь покачал головой. А крепко задумавшись, выдал:
— Да мне кажется, что когда вырастет и сам поймёт, нужно ему это или нет. Кто я такой, чтобы за него решать носить ему крест или нет?
«А всё остальное не выбор, а принуждение», — метко добавил внутренний голос, ссылаясь на какой-то свой внутренний листик с пометками.
Глава 10Дом, чей-то дом
Элитный посёлок Жёлтое золото располагался в живописном месте, среди густого леса. Притом не далеко, но и не близко за городом. Тихое и спокойное местечко. Здесь почти никогда ничего не происходило в плане суеты. И точно никогда не было воровства, разбоя и краж.
Однако, на поверку оказалось, что это не лучшее место для охранников. За последний квартал они менялись как перчатки у брезгливой дамы.
Если первых охранников в посёлке набрал сам Шац, то едва он отбыл служить, как Князев поставил своих людей. После проверки прокураторы в доках как раз нашлась пара резюме от некоего Семёна и Михаила. Ребята опытные и сговорчивые ещё по самому сотрудничеству на складах, где Князь часто хранил контейнеры с особым грузом или прикарманивал чужие под шумок. Там редко, когда поднимали шумиху. Ведь по документам контейнеры всё ещё были на месте. Кто часто проверять будет? Мелкие владельцы крупные контейнеры в доках не держат, а у крупных времени нет кататься на добро своё смотреть. Плюс страховка, если всё же обнаруживалось, что груз утерян.
Все в плюсе.
Однако, когда у самого Князева пропал контейнер с краденной им же до этого гуманитарной помощью, что-то пошло не так. Прокуратура следом нагрянула и давай шерстить. Тогда Князь своих охранников и перевёл под шумок на новое место работы. Как бы чего не нашли, за что срок можно впаять. Не дело это — документы проверять и камеры просматривать. Другое дело, когда нужные люди видео подотрут и докладные потеряют, чтобы лишним грузом не оседали на полках. Или в электронном варианте на твердотельных дисках места не занимали. Или на жёстких, если совсем старые компьютеры.
Но едва Семён с Михаилом попали в Жёлтое Золото, как око правосудия закрылось в доках и переместилось уже сюда. Вместе со следственным комитетом. Самому Князеву, правда, распознать звоночки не довелось. Он качественно и быстро взлетел на небо прямой доставкой вместе с компаньоном Битиным.
Но ребята в высоких погонах на этот раз сработали быстро, и охранники даже не все видео подтереть успели. А пока лишнее чистили, сами под общую гребёнку попали и загремели в места не столь отдалённые всё равно. За сокрытие улик, покровительство и укрывательство.
Что укрывали? Да хотя бы оружие. Куда делось — дело десятое, но точно мимо этого КПП ездило, а значит — причастны.
Когда на смену Семёну и Михаилу пришёл охранник Егор, которого уже Боря пристроил, отрекомендовав новому председателю посёлка — полковнику Вишенке, никто тоже подлянки не ждал.
Затих посёлок после всех проверок, вроде, уехали лишние люди в погонах, членов секты с собой прихватив, чтобы дважды не ездить. Но снова подвёл охранник, проворовавшись уже в секс-шопе. Словно карма какая над Жёлтым Золотом довлела, снова и снова всех, кто на проходной здесь работал — на нары отправляя.
После этого, сам полковник внутренних войск задумался крепко. Кого же теперь ставить? Одно взял, так к жене начал приставать. Писек в телефоне вроде не было обнаружено, (ребята проверили). Но чего это она туда-сюда ездила мимо него на КПП постоянно? Уволил его к чёртовой бабушке Бронислав Николаевич от греха подальше.
А кого теперь брать, когда у самого посёлка репутация теперь не то, чтобы блестящая. Оружие тут, охранники сели, сектанты развелись, того и гладишь, не Жёлтым золотом станет, а Золотым дождём посёлок. Тогда точно никто жить не захочет.
На помощь неожиданно пришла жена и посоветовала взять инвалида.
— Раз всё равно больше ничего происходить не будет из твоих силовых структур устраиваться после твоего разноса, то какая разница? — так и сказала Елизавета Валерьевна Вишенка. — Можно даже найти таких, кто не пьёт и не курит. Много ли на ту пенсию по инвалидности выпьешь и накуришься? А если им ездить далеко, то пусть у нас душ принимают, питаются горячим и работают по две смены сразу, а то и по двое суток. У нас всё равно две ванной комнаты. А во вторую я только убираться захожу. Там же никто не бывает. Зачем только такую домину купил?