— Что там опять происходит⁈ — не понял Глобальный.
Ускорив шаг, сантехник прибыл на территорию. А там Шац стоит, руки на голову сложив. И молчит. Только у бани крыльца больше нет.
Было и не стало!
— Ты куда бычок бросил? — наконец, подозрительно тихо спросил Лопырёв.
— В баночку. Под крыльцо, — ответил тихо крановщик, отмечая торчащие в сугробе тапочки на краю участка, что совсем недавно у коврика стояли.
А коврик тот ещё пойди поищи!
— Так в баночку или под крыльцо? — медленно и ещё тише добавил Матвей Алексеевич.
Всё-таки с философской точки зрения человек не может ничего потерять, так как ничем не владеет. Всё дано ему на время. С пометкой «поиграй и забудь». А у некоторых и то отведённое время сократить могут на нервной почве. Так чего расстраиваться?
— В баночку, — таким тихим шёпотом ответил, что полёвка рядом громче пробежала. — Под крыльцо, — добавил он уже одними губами, скорее обозначив звуки, чем произнеся.
Замерли все втроём. Помолчали.
Дымок стелется над землей прогретой. Веник дубовый догорает у забора. Подкова на берёзе висит, что совсем недавно у входа в баню висела. А крыльца нет. Как и двери. Та дороги валяется. Взрывной волной беседку покосило, стол перевернуло. Но кирпичная кладка мангальной зоны устояла. Как и корпус бани в целом. Блочный, надёжный.
Стасян тут же прикинул на глаз зону разрушения и о потерях отчитался:
— Да тут дверь сменить только, окна вставить новые и сама баня как новая будет. А вместо этого маленького крыльца я тебе целую зону отдыха сделаю, с беседкой срастив, — и крановщик начал вдруг мерить всё широкими руками и на глаз прикидывать. — Всё под единым козырьком будет. Настил деревянный сделаю.
— Настил? — хмыкнул Шац.
— Ну, да, — кивнул Стасян. — Как в Японии будет. Сад камней разведёшь или вроде того. Ну или ёлки бери и стриги, поливай. Ты на яму-то посмотри. Копать уже не надо. Бочку с цементом закопаю. И такой столб подпорочный будет, хоть колоннаду на него ставь. Или хочешь я тебе пруд тут же и организую? В таком хочешь — рыбачь. Хочешь — прорубь. Ща померю… — и в качестве доказательства своих намерений крановщик тут же в яму и спрыгнул.
А у ямы дна и до этого не было видно. В дыму всё и земля как уголёк чёрная. Солнце не настолько встало, чтобы с горизонта поглубже заглядывать.
Быстро всё произошло. Боря только к краю ямы приблизился:
— Стасян?
— Нормально всё! — донеслось метров с пяти, судя по звуку. — Лестницу только дайте! Сам не вылезу.
Щац выдохнул тяжело и сказав:
— А я уже думал всё, оправдал позывной. Вот не человек, а сущее наказание! — чертыхаясь, Лопырёв сам за лестницей и пошёл за здание.
— Есть закурить? — спросил Стасян из глубины, словно не зная чем ещё заняться в прохладной и дымной полутьме.
— Терпи! — посоветовал сантехник. — Как Шац терпит.
— Ну… ладно, — раздался ответ.
И крановщик притих подозрительно.
Шац вернулся с лестницей, что до уровня третьего этажа доставала. Она так и осталась на территории, как крышу закрыли. Всё-таки своровать такую длинную ещё умудриться надо, а из закрытого посёлка на удалении — тем более.
Опустив лестницу в яму, длины едва хватило, чтобы Стасян подбородком края воронки коснулся.
— Зато яма какая, а? — сиял рекламой белых зубов на фоне перемазанного грязью лица крановщик.
— Повезло тебе. Походу, проникающая сторона зарядов в землю целилась, — даже прикинул Шац, пока оба руки крановщику подали.
Стасян только одну руку взял. У Бори. А Шацу с ходу сами кусок какой-то грязи в руки сунул. Хозяин участка только зрение сфокусировать успел. Как тут же присвистнул, лишнее обтирая.
Боря и сам присмотрелся, а там осколка край жёлтый блестит.
— На жилу наткнулись, — улыбнулся Лопырёв сразу. — Вот её край вместе с камнем и откололся. А золотая вена походу тянется вдоль того камня.
— Ага, как будто золото в камень вросло, — кивнул Стасян, разглядев немного, но важное. — Но отдели от всего лишнего металл благородный и немало добра получится. Так что, Шац, не в обиде теперь?
— Японские мотивы, говоришь? — усмехнулся Шац и осколок в руке взвешивая, сам в архитектуру с дизайном подался. — Да здесь купель ебануть можно! Или на бассейн расширить и выйти. С местом для ныряния. А баню вообще подвинуть. Но с пагодой ещё надо помыслить. Или татами какое бахнуть при расширении зоны патио. Да, мужики?
— Ага, медитация и всё такое прочее, — уже отряхивался крановщик, восстановив статус-кво. — А то ты никак дзен постигнуть не можешь. Саматхи достичь. Ну или хотя бы поискать.
— А что это за хрень?
— Это когда тебе хорошо так, что всем через тебя хорошо, — ответил крановщик вроде просто, а вроде и двоим не раскопать глубины. — Ну чисто о душе подумать. А то всё водка-водка, бухать-бухать. А о великом когда? О космосе и микрокосме? Человек вообще по образу и подобию? Или хвост собачий, да и тот облезлый?
— Стасян, я не пойму. Ты с гор спустился, что ли? — попытался снова разгадать этот ребус под названием «человек» Матвей Алексеевич, но курить снова не стал. Девушке обещал. С красивыми глазами. — О космосе он мне втирает. Тут со своей планетой разобраться не можем. Куда нам ещё и Марс лететь засорять? И прочий Дальний космос. Угомонись уже.
Подумав, Шац отдал все сигареты крановщику.
— Вот, дарю.
Но затем Лопырёв сказал Глобальному как есть:
— Борь. Результатом доволен. Базара нет. Грамм на двести-триста потянет после обработки. Сбыт найду.
— У меня есть сбыт, — буркнул Глобальный как бы вставив слово между делом.
— В смысле есть? — даже сбился с мысли хозяин участка.
— Прямая. В смысле прямая поставка в Москву. В ювелирки ломом пойдёт, — Боря даже на телефон посмотрел, дату припоминая. — Батя сейчас фуру в столицу гонит. Доверили ему груз с мороженой рыбой с Владивостока. А твою подложку я в аренду сдал на тот же маршрут. А как обратно водитель приедет, через него можно передать. Вместе с золотым песком. Там тоже уже грамм двести с лишним набралось. Я в последние дни не взвешивал. Горн сделал, в гараже стоит. Но пока не пробовал. Давай слитки сделаем? Удобнее будет!
Оба на Стасяна посмотрели, а тот колечки пускает. О золоте не думает, но раз на него внимание сконцентрировалось, тут же сосредоточился, кашлянул:
— А что? Не так уж и мало выходит. Кузнеца вам искать надо, мужики. Ну или самим видеоролики в интернете глянуть.
— Ай, да Боря! Ай да сукин сын! — рассмеялся Шац, уже и не знаю журить, ругать, курить или хвалить.
— Кстати, давайте я за кузнеца, а? — тут же снова попытался наняться Стасян, словно не желал ехать в деревню.
— А как же ролики? — приподнял бровь Шац.
— Да какие ролики? Я так всё сделаю! На глаз, — заверил крановщик. — Что там делать? Поднимай температуру, да поднимай, пока не расплавиться!
— Ты ещё с ураном экспериментировать начни, — улыбнулся Боря.
— Мужики, ну вас нахрен! — уже освобождённо смеялся Шац. — Борь, увези этого неандертальца подальше. Хотя бы на недельку. Ну чисто без закидонов отдохнуть. А то он нам тут и газ обнаружит следом.
— Я, кстати, скоро получу допуск к газовому оборудованию, — прикинул сантехник тут же. Теперь вообще без тени улыбки на лице.
— Как это? — вновь впал в лёгкий ступор Матвей Алексеевич.
Боря только что улыбался, а тут вдруг снова серьёзен стал и объяснил:
— Пятый уровень сантехника у меня уже есть. Заочно получил. Ещё высший уровень сварки получить собираюсь. У НАКС.
— Где? — переспросил Стасян.
— В национальном агентстве контроля сварки, — добавил Глобальный. — А дальше сущая херня по сантехнике остаётся. На шестом разряде от меня ждут, что буду разбираться в кинематических и гидравлических схемах оборудования и знать всё о допустимой нагрузке для деталей и механизмов. А чего там разбираться и знать? Я давно с этим работаю. А чтобы получить седьмую степень мне и делать ничего не надо. Диплом о среднем профессиональном образовании у меня есть. Нет только опыта работы в опытном цеху. Но это в какую-нибудь закрытую шарагу на подработку устроиться просто надо. Калибры там собирать или Арматы. Без разницы. Лишь бы сдельный график. А пока там связи налажу, заодно и высшую, восьмую стадию можно защитить. Для восьмого разряда всего-то нужно знать всё о технологическом процессе работы с экспериментальным оборудованием. Но если плазма и гиперзвук уже где-то рядом будут, то почему бы и нет?
Боря, сказал это всё совершенно ровным голосом. Но вдруг улыбнулся. И даже немного рассмеялся следом, чтобы точно поняли:
— Да шучу я! Проще уж сразу к газовикам устроиться. А куда мне без семейных связей?
Мужики рассмеялись.
— Точно, без блата не пробиться, — сказал Стасян.
А Шац воскликнул, по плечу сантехника хлопая:
— Я смотрю ты тут вообще время даром не терял!
— Ну а что делать? — пожал плечами Боря. — Я всего лишь умею всё делать своими руками, а за чужие не в ответе.
— Не в той среде родился, — кивнул с пониманием Матвей Алексеевич, и в какой-то момент добавил на полном серьёзе. — Нет, Боря. Ты как хочешь, а газ — это уж не наш уровень. От монополистов только я пизды ещё не получал!
— Тогда уж нефть надо искать, — добавил и Стасян. — С ней больше шансов соляру в народ вернуть. Она раньше вообще везде была. А теперь нигде и ни хрена. Ещё и стоит, как парфюм. Но не тот запах!
Оставив дымящийся остов бани и глубокую яму, мужики посмотрели на него выразительно, но добавлять ничего не стали, только в дом вернулись.
Ну его нафиг!
Глава 21Подрезка крыльев, недорого
Прекрасное утро, солнечное и так легко дышится.
Близилось время второго завтрака. Боря позвонил Лиде, потом Роману, чтобы встретился с группой и готовился. Вика ещё прилетит, да и рестораном заняться не лишне будет. Но пока есть время попить чая — сантехник читал статьи о христианстве и всё чаще морщился: крестовые походы, религиозные распри, распады единой ветки на католическую и православную, на католическую и протестантскую, разделение православной ветки на обряды нового образца и старого — на староверов и «нововеров». Он же — Никонианский раскол.