— А после беременности? — тут же уточнил молодой сантехник, который всего знать не мог. Но мог поинтересоваться у всех и каждого.
— Ну после… восстановиться надо.
— Вот в том и дело. Главное попасть метко. А там уже восстанавливался или снова рожай. Только о походах налево забудь. Мой, значит мой. Хотя бы… второй.
— Мы так не договаривались! — справедливо возмутилась Дина и тут же добавила. — Иди ты нафиг со своей свадьбой и отцовством! Я вон за Дичь лучше пойду. Он знаешь, как куни делает? О, да всем бы у него поучиться! А у Лютого пальцы божественные.
— Короче, по отдельности — хрень, да? — усмехнулся Боря. — И только в коллективе работать умеют?
— Ой, всё! — сказала она и положила трубку.
«Так, тут пока пару дней выходной», — тут же заявил внутренний голос: «Идём дальше по списку».
Но идти никуда не пришлось. Телефон зазвонил. А там «Степаныч» высвечивается. Надо брать.
— Да, — принял связь Боря, давно не переживая, что роуминг. Откуда бы наставник сантехнических дел не звонил, всегда за его счёт было. А счёт тот ему Похлёбкина периодически пополняла в любой стране.
— Слушай, Боря. Что скажу. Мы сейчас на Филиппинах, — начал он без прелюдий.
— И как там? Тепло? — только и нашёлся, что спросить Боря, так как знал об этой стране плюс-минус ничего.
— Да сначала над хиллерами на пару с Зоей ржали, когда те кровь куриную на пупок туристам выливали и из них «пальцами болячки и опухоли всякие доставали». Я смотрю, а там гузки и пупки от тех же куриц. Чисто разводилово. Не советую. А потом в гостиницу обратно приехали, ну и Зоя на спа пошла, а я пивка взял, и у бассейна под зонтик за столик присел. И сам на развод попался.
— Как это? — даже заинтересовался Глобальный, так как Дедова развести на его веку никому не удавалось.
— А вот так. Подходит ко мне мужик, значит. Ну знаешь, обычный такой филиппинец. Желтоватый, кареглазый, низкорослый, причёска почти под ноль. И давай на своём что-то бур-бур-бур.
— А ты? — только подогрел интерес сантехник.
— Я подумал, что мужик «очень извиняется, и просит пару долларов на то, чтобы прибухнуть». Ну вид у него такой жалостливый был. И джинсовые шорты дырявые. Да и майка потёртая.
— Так это модно же.
— Ну я-то не знал. Короче, взял ещё пива, показываю. Садись, мол. Прибухнём вместе.
— А он?
— Он заулыбался тут же, напротив меня присел. И пиво дует, довольный такой.
— Так-так-так, и что дальше было?
— А что? Сидим, лыбимся. Но пиво подошло к концу. Во всех смыслах. Думаю, сходить в номер надо, отлить. Поднялся, на конец показываю. Мол, сорян! Отойти надо.
— А он?
— А он ещё больше заулыбался и кивает во всю. Я главное, в номер пошёл, а он за мной. Ну думаю, парень тоже не дурак. И отлить хочет. А мне что, жалко? У нас в номере в Зоей и толчок, и биде, и ванна, и душ. И какой-то херни нет, чтобы площадь занять санузла. Не жалко. Пустил я его в номер. Сам зашёл, отливаю.
«А, ну всё понятно. Деньги из номера увёл или что-то стырил», — тут же предположил внутренний голос. Но Боря решил дождаться развязки, не строя догадок.
— Короче, долго отливал я. Старость не радость, всё-таки. Выхожу с извинениями. Думаю, сейчас из мини-бара что-нибудь накатим, догонимся. А он… на кровати сидит. И сука… голый. Ты понимаешь?
— Чего⁈
— А того! — заржал Степаныч. — А я смотрю, и понимаю, что что-то не так. Вроде мужик сидит. Ну, грудь волосатая, ноги, руки. Ебасос страшный. Всё, как и полагается мужику. А присмотрелся — кадыка нет. И ножки маленькие. А знаешь ещё чего нет?
— Того… самого?
— Ага! — снова горячо поддержал Степаныч, ухахатываясь. — Смотрю, а между ног пизда. Волосатая жуть, но — пизда. Дырка! Щель! Вот те крест!
— Степаныч, да иди ты!
— Так я там уже… почти был, — продолжал ржать Дедов. — Главное, сидит мужик, а между ног такое дело.
— Погоди, а Зоя что?
— Так пришла и давай ржать в голос. Ты, говорит, на какую образину меня променял? А сама по стенке сползла и слёзы вытирает. Смеха! Короче, мужика… ну или не мужика совсем, а бабу-оборотня… даже смутила. Тот… та… да похуй, короче! «Это» подскочило, оделось и убежало. А Зоя давай меня просвещать, что не только мужики сиськи наращивают и болты оставляют, чтобы туристов цеплять на задний ход, но и бабы в ус не дуют. Тем более, что усов у многих больше, чем у мужиков ихних. Тут-то я и узнал, что есть и обратные «трансформеры». А меня подснять пытались. Я же угостил приветственным напитком, вроде как. Ещё и в номер повёл. Ошибки быть не могло, но… да что я тебе рассказываю? Зоя меня потом весь вечер на улицу не выпускала, пока окончательно не убедилась, что больше не перепутаю… О, идёт. Ладно, всё. Пора нам на сафари на квадроциклах. Макак по джунглям гонять будем или вроде того.
— Ну Степаныч. Ну даёшь! — добавил Боря, но его уже не слышали.
И вроде понятно, что есть мужчина, есть женщина, а есть те, кому этого мало. И давай они от своей роли природной отказываться и трансформацию устраивать. Тесно им, мол, в этом теле. Нужно другое. А раз переселения душ ещё по ОМС не отпускают, на гормоны подсаживаются. От того у мужчин голос истончается, а у женщин грубеет. Ну а дальше как повезёт. Но есть нюансы. Так женщина, перекинувшаяся в мужика и хоть дважды страшная, всё равно может родить. А мужик, сиськи нарастивший и бёдра округливший под бабу, всё равно может зачать.
«А ещё участвовать в женской олимпиаде», — тут же подсказал внутренний голос, но больше с ним поговорить не удалось, так как таксист привёз к офису.
— Ирина Олеговна, а на кой хрен трансвеститов разводят? — первым делом спросил Боря вместе приветствия.
— Борис, а вас какие именно интересуют? — улыбнулась психолог, подняв глаза от стола.
Никак не ожидала она, что снова поработать придётся. Вон и автомобиль прогретый стоит. Запрыгивай, да едь домой! А там любись вволю. Стандартный секс между мужчиной и женщиной никогда не устареет. Главное, соскучиться как следует, тягу ощутить и страсть что б была. Так нет же, опять какие-то закорючки в голове волнуют людей.
— А они что, разные бывают? — удивился Боря.
— Ну так называемая «трансформация» всегда многоуровневая. Некоторым первого уровня хватает. Это когда мужик женскую юбки наденет, губы накрасит, парик там какой-нибудь нацепит и стоит перед зеркалом довольный, бюстгальтре примеряет. Красавец вроде как. Хотя у женщин это всё проще. Напялила брюки, под мальчика подстриглась, пиджак нацепила. И даже скрываться не надо. Унисексом всё назовёт. А самой так тупо комфортнее ощущать себя. Пацанкой. По сути этот первый уровень часто модой обусловлен. Всё-таки первые каблуки мужики носили. Так из стремени меньше выпадешь и по лужам среди говна европейских городов ходить удобнее. А про шотландские килты вы наверняка слышали. И честно говоря, для здоровья такие юбки мужикам как раз полезнее, чем тесные брюки. Тогда как женщинам в седле в юбке на посидишь. Там бриджи нужны, что по сути те же брюки. Ну а подкрашивать глаза ещё в Древнем Египте начали. Это просто от песка и излишнего солнца защита, кожу меньше сушит. Крема опять же, благовония. Да бог бы с ним! Когда женщина мужскую майку до колен одевает — это норма для всех. Никто даже не думает, что этот тот же первый уровень.
— Ну а… что за второй уровень? — присел на кресло Боря, окончательно заинтересовавшись темой.
— А это уже психологическая трансформация. Когда мужчина жопу свою во владение отдаёт, принимая пассивную роль, а женщине страпоном обладать кем-то хочется, включая активную. В этот момент уже не важно, кто во что одет. Но из метросексуалов и «мне просто так удобнее» тумблер вдруг дальше сдвигается.
— А третья?
— А третья это когда первых двух мало. И гормоны противоположные начинают пить для фактической трансформации организма. Тогда женщины обрастают волосами, а у мужчин начинает расти грудь и округляется жопа. Сдвиг по фазе уже идёт не только в голове, но и химически. Ведь организму эти заскоки обладателя по боку, и он хочет всё вернуть обратно и пытается выработать свои естественные гормоны. И если реципиент перестанет принимать те, химические, может даже обратно всё отыграть. Но если будет упорствовать продолжать, то организм быстро изнашивается в этой борьбе самого с собой. Нет старых трансвеститов, Борис. Они все умирают в достаточно молодом возврате. Век обладателей силиконовых жоп и сисек недолгий. В погоне за своим новым образом мозг перенасыщен химией. От этого психика человека не стабильная, он ведёт себя неуравновешенна. Постоянная смена перепадов настроения. Так как даже с десятками хирургических операций мужчина вроде стал женщиной, а женщина мужчиной, но это лишь внешне, фикция. И подсознание добивает сознание, поясняя, что окончательной трансформации им так и не достигнуть. То есть себя они так и не обретут, даже если дойдут до последней стадии — четвёртой. Когда мужики отрежут себе члены, а женщины попытаются нарастить искусственный член из каких-нибудь запчастей в теле. Там чего только не пытались приспособить. И рёбра, и кожу, и пластик, и силикон, а ничего толком не выходит. И «до конца не преобразился» ещё ни один человек на земле. Но если хочется просрать жизнь в попытках этого преображения, то лучше способа нет. А вам… зачем? Ощущаете себя женщиной? Или есть тяга к представителям своего пола?
— Вот уж нет! — тут же подскочил Боря. — Просто пытаюсь понять зачем это людям. — и он улыбнулся, прикрывая дверь. — А на мохнатые жопы меня никогда не тянуло… Как можно, когда вокруг столько прекрасных женщин?
Щёлкнул замок. И снимая мокрые трусики своих естественных желаний, Ирина Олеговна снова поняла, что до квартиры они и сегодня не доедут. А к ней, слава богу, пришли не лечиться. И далеко не кастраты. А вот реклама в секс-шопе всё-таки обманула. У Бори длиннее!
Глава 28Отцы и дети
Пару недель спустя.
Солнце растопило последний снег и люди тут же сложили зимние куртки на антресоли, поверив в тепло если не с первого раза, то со второго точно. Ветровки и пальто стали доминировать на улице. И количество подштанников с тёплыми колготками по городу существенно уменьшилось, тогда как количество самокатчиков умножалось в геометрической прогрессии. Первые появились даже в пос