— Ну… я как-то не задавался этим вопросом, — признался Болеслав.
— Если бы дело так разгильдяйски обстояло, её бы первым серьёзным ветром сдуло, — объяснил Боря. — А так штыри в блоках за деревянную основу цепляются. Там стропило с вырезом под мауэрлат, от него обрешётка начинается, утеплитель, пароизоляция, а сверху, собственно, сами листы железа оцинкованные или покрашенные, или черепица какая. Стандартная или прорезиненная.
— Так та или та? — уточнил Болеслав.
— То дело десятое. Её задача лишь воду отталкивать и снег зимой удерживать, чтобы ещё теплее было. Если видишь зимой дом с снежной шапкой поверх, то хороший дом, тёплый. Правильно уложили. Если же снег скатывается, выдувает раньше времени — значит не держит дом тепло. В тёплую погоду с крыши должно капать. А ты успевай собирать дождь или снег в бочки под стоками.
— Ага, отличная вода для полива. От матери-природы, — добавил Стасян и почесав грязный нос, добавил. — Жаль только, что нас на уроках трудов в школе дома строить не учили.
— Ага, зато всякие хуи постоянно вытачивали из куска обрезка, которая от мебели оставалась, которую трудовик успешно реализовывал под заказ, — добавил Лапоть и тоже взял перерыв, прежде чем снова на верховые работы лезть.
Два метра — может и ничего, спрыгнуть всегда можно. Но лучше терпеть и работать. Ведь вскоре придётся влезть уже на высоту в пять-шесть, а то и семь метров. А там эти мышцы нужны, которые сейчас активно работают, чтобы на «козлах» удержаться.
Выложив последний ряд, первого этажа, что стал армопоясом, Боря засунул уже подготовленные куски арматуры внутрь, заварил, соединяя сочленения. Особенно долго возился по краям. Но и про внутренний пояс не забыл, что перегородками идёт по внутренней стене на ленточном фундаменте. Их игнорировать никак нельзя.
После обеда приехала бетономешалка. И заехав на территорию, вытянула рукав, оказавшийся почти в уровень с верхней частью рабочего автомобиля. Снизу-вверх бетон перетекать, конечно, не мог. Как привычно стекает сверху-вниз, когда бетоновозу просто достаточно подъехать к опалубке первого этажа, чтобы залить фундамент. Но едва водитель включил насос, как тот начал качать смесь и та, под небольшим давлением, как пюре потекло из тюбика в заранее заготовленные лекала. Оставалось лишь помочь ему равномерно распределится по всей поверхности, от чего каждый тут же принялся тыкать палочкой со своего края, чтобы поднялись пузырьки воздуха, и конструкция стала прочнее, чем с пустотами внутри.
Залив бетона до края, уже с переливом, смахнули лишнее шпателями и выпроводили бетономешалку с территории. Затем мужики начали затаскивать внутрь дома по одной лаге на плече. И пока один залезал на лестницу и упирал край заранее отмеренной доски «от стенки до стенки плюс пять сантиметров с каждого края» в стену, другой подлазил на поддоны с другой стороны и подтягивал свой край, чтобы так же упереть его в стену. А как укладывалась продольная доска ребром, тут же проверяли её на прочность. Кто руками по ней снизу цеплялся, как по турнику перебираясь. Ко сверху залазил и ходил как по мостику. Смысл проверки был в том, чтобы даже стоя в центре такой доски и качаясь на ней или немного подпрыгивая, она должна была слегка пружинить, но удерживать вес и в критических точках. От того размер доски не должен был быть слишком длинным, чтобы не переломилась. Но должен был быть достаточно широким и толстым, чтобы выдерживать расчётные нагрузки над каждой комнатой, чтобы человек на втором этаже неожиданно быстро на первом не оказался.
— Лаги, длины которых не хватает на всё помещение, стыкуются торцами впритык, — объяснил Боря. — Для улучшения стыковки можно врубать их вполдерева. Использовать дополнительные крепежи. Но в этом доме нет комнат, где ширина превышает четыре метра с учётом стен. Так что нам это делать не нужно. Иначе бы брус пришлось брать для опоры. А это уже совсем другие деньги.
Уложив шесть досок к ряду на равном расстоянии друг от друга, Боря залез на лестницу с парой поперечных дощечек на плече и шуруповёртом на поясе, и вкрутил первые доски для чернового пола. После чего встал на них и посмотрел на стройку уже со второго этажа.
— Весь черновой пол второго этажа мы там выкладывать пока не будем, конечно. Досок-времянок по края стен накидаем, чтобы работать по уровню второго этажа можно было спокойно и ходить, не перескакивая. Потому что безопасность — наше всё. А дальше в принципе так же, как на первом этаже. — блоки, армирующая сетка после каждого третьего ряда, да не забываем про окна. Их на втором этаже гораздо больше. Десять против пяти, включая два окна на балконе с края дома. Я решил перебдеть и окна там буквой Г делать не буду. Пусть будет лучше два с разных сторон света, а между ними — хорошая, надёжная блочная перегородка, которая спокойно будет держать тяжёлую крышу дома. Но есть и хорошие новости.
— Это какие же? — ухмыльнулся Болеслав.
— Балку, как на гараж на перекрытия тоже на второй этаж тащить не придётся. Так что обойдёмся без подъёмника. Во сути любой расчётный вес, который придётся затащить на второй этаж, каждый из вас может затащить в одиночестве. На это и расчёт. Кроме доски мауэрлата по периметру стен. Их поднимаем парами. Но этими вопросами мы займемся уже завтра. Пусть бетон подсыхает, а завтра лишнее сошкрябаем, подсохнет и за работу.
— А окна и двери чего? — снова спросил Болесав, просовывая руку в пустой проём.
— Окна и двери ставятся тогда, когда сделана крыша. Нет никакого смысла делать их на каждом этаже, пока идёт основная стройка контура. А если понимаешь, что не успеваешь за лето, на зиму проёмы закрывают плёнкой.
— Поэтому часто один дом строят порой десятилетиями? — добавил Лаптев.
— Когда мужик в семье один, у него всего пара рук, а над бригадой хоть с ружьём стой каждый день, всё равно все косяки не разглядишь, — показал Боря свои руки, объясняя. — Но, когда в семье много детей, построить новый дом за год не проблема. И ты знаешь все его тонкости. Главное сразу учесть все детали и распланировать стройку по этапам. Время брать лучше с запасом. Поднасрать может погода, ветер, шторм, ураган, подорожание материалов, поставка некачественных материалов, землетрясение, наводнение, инфляция обязательно кучу у ног навалит, как и скачок доллара, от которого мы не зависим, но сука, всё на него завязано. Но всё это… должен учитывать мужик, когда берётся просто «построить дом».
Боря перевёл дух, потёр шею и продолжил на более спокойной ноте:
— Проблема только в том, что дом он часто строит для того, чтобы завести побольше детей, и первый дом ему строить просто не с кем. Рабочих рук не хватает. А когда есть с кем строить, уже часто не хватает сил. Поэтому чаще загородными коттеджами становятся просто чуть утеплённые убогие дачи, которые продают по той же цене. Но мы на эти грабли наступать не будем и все сделаем по уму от фундамента до конька. Если вопросов больше нет, то я полез снимать времянку электричества. Так как уже следующей весной планирую начать высаживать по периметру деревья. Так как дети к этому времени — сами поспеют. А там уже и не знаю, кого баловать, а кого к стройке вместо вас готовить.
Посмеялись мужики, пожаловались на забитые руки и разошлись. Завтра будет новый день, а с ним придут и новые силы, которые и позволят дом построить.
Глава 25Свадьба номер шесть: патриотичная
Облака мягкие как вата, а протяни руку через иллюминатор — можно потрогать. И под прекрасную музыку в наушниках лучше картины и занятия нет, чем подняв перегородку, вновь и вновь смотреть на то, как самолёт опускается к земле и под воздушными замками вырисовывается Новосибирск.
Перелёт из Москвы, а ранее из Тель-Авива, дался Кире Артёмовне Князевой легко. Возвращаться домой всегда легче. У неё больше не было иллюзий, что Израиль станет для неё новым домом. Для Зинаиды Фридрих, может, и станет, а она туда больше ни ногой.
«Уж лучше жить в папином доме и смотреть как копятся суммы счетов», — подумала девушка с короткой стрижкой и васильковыми глазами.
Её локтя касался порой касался пассажир рядом. Как ранее в аэропорту люди в очереди поневоле прикасались к ней. Но больше Князеву это ничуть не беспокоило. После прилёта ракеты во двор дома, где они жили, многое переменилось в её отношении к жизни. Она видела тела раненых и убитых, она слышала плач и стоны умирающих. И этот звук в голове больше не могла заменить никакая музыка. А ещё она поняла, что она лишь — суповой набор. Труха, набитая мясом, внутренними органами и костями. И едва это осознание озарение проникло в Киру, как она перестала реагировать на какие бы то ни было прикосновения людей вообще.
«К чёрту, забыть это всё и попробовать начать жизнь с чистого листа», — снова подумала девушка и отключила музыку в наушниках.
Белоснежный лайнер, словно величественный орёл, плавно снижался к земле. Его крылья, обнимая небесную синь, отражали последние лучи заката, окрашивая мир в золотистые и розовые тона. И внутри, в салоне, среди пассажиров, царила атмосфера ожидания. Каждый из них был погружён в свои мысли, мечтая о встречах, которые вот-вот произойдут.
Перед вылетом из Москвы она написала лишь одному человеку. Борису Глобальному. И ответа не дождалась. А теперь гадала, заберёт ли из аэропорта или занят и вовсе отключил телефон?
«Мало ли у человека своих дел и забот, особо надеяться не стоит», — думала девушка, а сама надеялась. Искренне.
Потому что других близких людей у неё просто не осталось. Подругами не обзавелась, бизнес-партнёры — понятия эфемерное, как те самые облака над крылом. Вроде рядом, есть, кажутся. Но вот самолёт делает поворот на крыло, касается их и всё, нет никого. Разлетелись, растаяли. И уже не важно, выпускает самолёт шасси или таранит землю, а то и вовсе падает в море — облакам всё равно.
Чуть вздрогнула, когда лайнер коснулся колёсами взлётно-посадочной полосы. Нет, какие-то ощущения в ней всё же остались.