Более того, мужики собрались, погрузили остов легковушки и отчалили. Лишь Шац из кабины на прощание кулак показал. Но не кулак угрозы, а мужик, мол. Помню, держись.
Почесывая жопу украдкой, Боря прикинул, что карма не такая уж и плохая штука. Ну а вместо стекла лобового ему целый прицеп подарили. С контейнером на подложке.
Только что с ним делать? Теперь грузовик в комплект брать надо, а под тот гараж строить. Дела одни, заботы. А ещё ведь и понятия не имеет, что покоится в красном контейнере. Интрига.
«Вдруг наркотики?» — снова начал внутренний голос.
Боря снова зад поскрёб, предпочитая не заглядывать внутрь, пока живот не успокоится. Но тут зазвонил телефон. Дисплей подсветил «Пахом».
Следом за принятым звонком выползла видеоконференция и бородатая лысая рожа давно повзрослевшего в своей самостоятельной жизни колобка:
— Борь, ну ты чего там поник? Не звонишь.
— Да тут это… дела.
— Разрулили вопросик-то? — даже не стал слушать Пахом, пытаясь поскорее услышать о результатах.
Его слово важнее. Ему нужнее. Остальные подождут.
— Ну как бы… в процессе.
— Ох, Боря, отслужить тебе надо, мямлишь всё.
— Так, а я это… это самое…
Пахом по ту сторону динамика громко смыл, показывая, что устал от разговора. И всё по обыкновению взял в свои руки:
— Короче, мы тут с дедом по коньяку вдарили. Мировой мужик, оказывается. Про конфликт в Буркина-Фасо рассказывает медсёстрам, но не кадрит. А те уже разгорячились и на меня вешаются. Я одной помог, второй помогу следом. Но здоровье уже не то, сам понимаешь. Пока брейк взял, перерыв, то бишь, не могу больше с ними пить в боксе. В туалете спрятался. А пока так, для себя интересуюсь… так что там с партией?
Боря посмотрел на груз под белым цветом, показал его в камеру. Даже ключ на шее пощупал, комдивом подаренный. Хорошо, мол, всё. Не переживай. Но то лучше прямым видом показывать. Слова ненадёжны для бизнеса. Картинка нужна.
— О, открытая стоянка? — кивнул довольный Пахом, разглядывая заодно и небо. — Ну и отлично.
— Пойдёт? — в удивлении переспросил Боря.
— Так даже лучше! — заявил Пахом. — Грибок не пристанет. По тёмным, сырым помещениям цепляется как зараза. С другой сторону, плесень на просторе развиться может. Но не зимой. Короче, до весны обождёт, а там от дождей спрячу. Номер к карте прикреплён?
Боря кивнул, потом подумал. И кивнул снова. Аж хрустнуло в шее. Всё-таки в ДТП попал. Только оформлять — себе дороже. Не многие страховщики поймут, зачем он в обнимку с баллоном катается. ОСАГО взвинтят потом такое, что пешком ходить по заказам будет, да на себе всё доставлять.
— Всё, братка, — остался доволен разговором Пахом. — Спасибо, выручил. Сейчас прилетят… Бывай!
Меньше, чем через минуту смс-уведомление обозначило, что Боря стал богаче на полторы зарплаты. Той, которую теперь обещал Тимофей Вольфович. Только в отличие от нового целенаправленного начальника, бизнесмен ещё и делал.
Вздохнув, Боря снова на контейнеры посмотрел. Что с теми делать?
«Да забором обнесём и снегом само прикопает», — посоветовал внутренний голос.
Тут автомобиль на грунтовке показался. Красненький, с мужиком и парнем спереди. А он и забыл совсем про них.
Первым из легковушки-седана отец вылез, которого пять лет, считай, не видел. Но один раз слышал. Вроде бы. Всё как в тумане было.
— Прости, Борь, задержались, — донёс тот, почти не изменившись за это время. Только морщин прибавилось. — Мужиков пришлось подвести. Тащили какого-то бухарика с шашлыков. Намаялись, бедолаги, на природе. Но в деньгах не обидели. Да, Ром? На бенз хватит.
— Ага. До трассы подкинули их, — добавил рыжий музыкант, кинувший профессию сантехника через бедро.
— Сам то мелкий пока не водит, — добавил отец. — Но вот на права пойдёт сдавать. Там и кататься будет.
Рома кивнул, но смолчал. Он видел, как начинает закипать Боря. А ссориться с семьей вовсе не вариант. Текста лишат и про клип забыть можно будет. А это урон по группе.
С другой стороны, машину тоже отнять могут. А ведь только подарили. Пока на ней сам лично только стекло боковое тряпочкой протёр.
Пока Новокуров об этом раздумывал, Боря обронил:
— М-м-м… машину значит ему подарил?
— Да. Тебе гараж, ему машина. Всё поровну. Вы же у меня одни, — припомнил отец и тут же уточнил. — А, ну ещё дочь. Но она девочка, ей приданное нужно. Вот, квартира и досталась. Какие ко мне теперь вопросы? Я всем всё раздал, что было!
Боря подлетел в один момент и отца за ворот рубахи прихватил, к машине прижал, зашептав:
— Послушай, благодетель. Ты хоть понимаешь, что я в гараже том жил два года?
— Понимаю… видел… красиво, — пробубнил родитель придушенно.
— А ты мне позвонить-то хоть раз мог? — горячо продолжил сын. — Открыточку на Новый Год прислать? А?
— Ну… я это… это самое, — протянул отец, говоря совсем как Боря.
И сын вдруг пальцы разжал в озарении.
«Так вот оно какое — яблочко от яблоньки!» — добавил внутренний голос.
Сантехник посмотрел на отца как на себя через три десятка лет. Вид этот седого, сморщенного мужчины ему не понравился. Почему только он в него пошёл?
— А Наташку как теперь делить будем… папа? — добавил зло Боря.
Кулаки чесались. Но и применять — гнусно. Тем более, стресс ушёл. В кустах остался. Даже мигрень как рукой сняло. Права всё-таки медицина. Всё плохое с лекарствами уходит.
— Ну так это… это самое… — вновь смутился отец, явно ощущая себя не на своём месте.
Пальцами лысинку начинающуюся потёр. Затем поскрёб маковку.
— Ай, да не знаю я! — взвыл он, не находя ответа. — Чего ты от меня хочешь? Раскаянья?
А из Бори попёрло. Глубинное, тёмное. К этому никто не принюхивается, держит поглубже, старается не тревожить. Но ведь всколыхнули, за душу подёргали. И показалось. Само.
— Отца хочу… Хотел… Не знаю уже! — устало добавил Боря. — Где ты был, когда нужен был? Когда я реально захотел учиться и постигать всё? Где весь твой мужской опыт был? Самому всё пришлось постигать. С нуля. Хрена ты меня в детстве не учил ничему?
— Ой ли? — улыбнулся отец. — Ты собаку-дворнягу, когда в дом притащил, и она в первый день все телефонные кабеля погрызла, кто наладил?
— Я наладил, — припомнил Боря.
— А научил кто?
— Ты, что ли? — не понял сын, не помня этого момента. Но тут вспомнил другое. — Я с тем полезным опытом потом полез дверной звонок делать, а там уже двести двадцать напряжения, а не двенадцать! Меня как трахнуло!
— Ну… недоучил, может, малость, — почесал лоб отец и улыбнулся вновь, уже виновато.
А Рома, глядя на обоих, ключи протянул брательнику и улыбнулся так искреннее. Немного смущенно добавил:
— Забирай себе машину, Борь. Чего соритесь? У меня всё равно прав нет. А когда учиться? Репетировать надо. Забирай, братан. Не думай.
Боря на ключи посмотрел, как на кобру ядовитую перед броском. Рук к ним не тянул. Но глаза брата светлые, чистые. Не понимает же ни хрена. Тоже, наверное, сам в розетки лез чинить. И первые шишки по жизни сам набил, без передачи полезного опыта от отца к сыну.
«Не при делах он, Борь», — прошептал внутренний голос: «Да и этот долбак лысеющий наворотил, конечно. Но отцом тебе быть не перестанет».
Боря отвернулся, чтобы глаза не показывать. А в тех впервые за четыре года с гаком слёзы встали.
— Да не машина мне нужна была всё это время, Рома. Мне звонок нужен был. Хотя бы один. Для поддержки. Я же… я же один всё это время жил! Там, где с собаками только выть можно на луну. А этот свалил куда-то на север. А почему — не объяснил. Не сказал ничего. Я же думал, он там кончился весь. А он живой… мудак.
Ромка подошёл, обнял крепко. Здоровый, детина.
Рыжий сообщил весело, почти задорно:
— Братан, так я вообще на отца не рассчитывал. А тут — на тебе. Я сначала ему ребро сломал, конечно. Как про мамку узнал. Но потом подумал… а почему нет то? Вот же он. Бери. Мудрость всю эту отцовскую. Дрочить, правда, уже не научит, опоздал. Но про перфораторы и прочие мутки технические рассказать может… Если пойму хоть слово.
— Ой да не пизди, сломал он, — буркнул отец, но ребро потёр и усмехнулся. А затем другой нервный смешок вырвался. — Так, погнул малость… Я же тоже сначала не поверил, что мой. А тот кружку уронил с ходу. Смотрю, мой. Такой же растяпа. Эх, распиздяйчики вы мои родные-е-е!
— Это ты разбил! — тут же возмутился Рома. — Боря, не слушай его. Пиздит, как дышит… Да там и так трещина была.
— Да иди ты сам козе в трещину! — хихикнул отец. — Я тебе этих кружек хоть ящик куплю! Но… не буду.
Боря невольно хохотнул, затем гоготнул. А после каждый заржал в голос, не сдерживаясь. Лавина обрушилась и уже не подвергалась контролю. Только троица откровенно веселилась на пустом месте. Но что для одних пустяк, то для других очень важное, внутрисемейное.
Мир вокруг темнел, а трое, держась за животы и друг друга за плечи то толкая, то придерживая, ржали как кони и остановиться не могли. И смеялись, пока на капот не свалились. А после по дверям сползли.
Боря первым поднялся. Ключи Роману обронённые в руку вложил.
— Значит так, машину тебе подарили. Учись гонять, значит. Но работу ты свою на меня скинул. Это парит.
— Какую работу? — удивился отец.
Боря на брата посмотрел, но рассказывать ничего не стал. Дел много. Сам расскажет, если захочет.
— Я свою часть сделки выполню. По музыке, что тебе обещал, — продолжил сантехник. — Но в ответ хочу, чтобы ты тоже поработал. Руками.
— Это как? — загорелся желанием рыжий и бицепсы показал. — Я готов, если что!
— А вот так, — ответил Боря и руки развёл. — Всё это — мой участок. И до первого снега он должен быть забором огорожен. Чтобы вот те контейнеры не спиздили.
— Так их так просто с места не сдвинуть!
— Ага, и не будем облегчать ворам задачу. — добавил Боря. — Короче, Рома, забор с тебя. И подстраховка, если что.