Брат на отца посмотрел, руками развёл:
— А что делать-то надо? Ну, копать там, пилить, все дела? Не, ну понятно, что забор. А… как? Как делать, бать?
— У-у-у, — протянул отец, и рукава закатал. — Чую настроишь ты тут без меня. Вот что, Боря. Раз Роман тебе должен. Да и я как бы… в должниках. Мы тебе такой забор замаздрячим, что танк не проедет. Идёт?
Боря улыбнулся:
— Идёт.
Он точно знал, что забор под первый снег получится один из худших в мире, да и мёрзлую землю копать замучаются. Но главное, чтобы суету на участке наводили, и от контейнеров глаза лишние отгоняли. А снег выпадет — все косяки скроет. Лишь бы снова за грузом не пришли. Мало ли Лаптей вокруг.
На всех бит не хватит.
Глава 7Подноготная наготы
Ветер бил по лицу наотмашь, капли слепили глаза. Сантехник чувствовал себя придурком, но ничего не поделать. Возвращать автомобиль в город надо. А как? На эвакуатор не хватает. А если стекло ставить на замену, то попросить отвезти некого. Трос есть, да, но батя сказал, что у него «автомат» и его легковушка тянуть микроавтобус не собирается. А то сгорит всё к чертовой бабушке. И прав родитель, не поспоришь.
«Да и какой толк, если всё равно за рулём сидеть и подруливать?» — добавил внутренний голос.
И вот ты вроде разумный человек, а вынужден доделывать начатое, что в обычных условиях всем разумным противопоказано. И даже со скоростью сорок километров в час Боря за рулём последовательно подавился мухой, получил по щеке божьей коровкой и собрал левым ухом порядка трёх комаров или иных мелких насекомых существ, не поддающихся классификации по причине размазанности. Благо лезть, доставать и рассматривать не было никакого желания.
А всё потому, что без лобового стекла водителю не сладко.
Что стронно, в правое ухо они не залетали. Видимо, дело было в правом расположении руля. Зато туда залетал ветер, найдя свободную щель. Порой Боре казалось, что мозг у него отсутствует напрочь, и ветер гудит по пустотам внутренних полостей, так как продувало его по самые пятки.
Но вести то надо!
«Скоро снег пойдёт, а тогда вообще кранты. Так в поле автомобиль и останется. А на чём работать?» — подстёгивал внутренний голос.
Сгладив прогулку с ветерком солнцезащитными очками, Боря повысил скорость до пятидесяти. Остро желал в своём невольном путешествии, как можно быстрее попасть в город. А чтобы не попасть на Тот свет раньше срока, старался держаться обочины, включив аварийку.
Если за городом его просто обгоняли, то в городе считали тихоходом, и мучали клаксонами со всех сторон. Глобальный держался молодцом, стараясь не подавать виду. Только лицо сначала покраснело, а потом потихоньку синело. К обочине уже не прижаться, не передохнуть.
Если быть точнее, щёки от розовых перешли сначала к алому цвета, а затем начинали темнеть как баклажаны. А от воды за шиворотом он вскоре вовсе перестал понимать, нужно ли ещё принимать душ или уже хватит?
«Промочило до самых жопных волосков!» — старался бодриться внутренний голос.
Но это было только начало. Погода издевалась, вскоре зарядив тугими струями с неба. Открыв рот на светофоре и чуть вытянув шею вперёд, можно было почистить зубы. Но под рукой не было зубной щётки, да и пасту или зубной порошок он с собой не возил. Только после происшествия в кустах пообещал себе обзавестись «набором на все случаи жизни». Такой должен храниться рядом с аптечкой в бардачке.
Понимание приходит с опытом.
Что делать, Глобальный толком не понимал. Наличности не хватало, а за деньгами на карточке предстояло ехать к Дарье. Вздумай он заклеить ветровое прозрачным пакетом или целлофаном, он не видел бы перед собой дорогу дальше метра. Да и взять материалы ещё откуда-то надо в поле.
Вот и выходило, что только так, навстречу ветру. С видом знатока, давно познавшего мир.
«Или бестолкового ебаната, если смотреть со стороны», — огорчил внутренний голос: «Ведь людям виднее!»
С горем пополам добравшись до спорткомплекса, Боря стучал зубами и понял, что горло отекло. Выковыривая крылышки из уха, он вдобавок почти ничего не слышал. Уши продуло и утрамбовало для прочности водой и насекомыми, а будь у него стильная причёска, она сохранилась бы укладкой навечно.
В слуховых каналах хрустело, пощёлкивало. Как будто кто-то настраивал радио. Попутно начинали ныть зубы, как будто кариес проник сразу во все щели и закладывал тротиловые шашки в каналы, рассчитывая бахнуть одновременно.
Ещё в процессе езды Боря порой косил глаза на подсвечиваемый телефон. Там мелькало «Коба», «Наташка», «Стасян», но разговаривать при сначала обветренных, потом промоченных, и, наконец, почти обмороженных пальцах на руле желания особого не было. Температура около нуля градусов по Цельсию выбила из него всё тепло на скорости.
А что значит быть сухим, он уже и не помнил. Оставалась только Цель. Главное — добраться, не особо наслаждаясь процессом.
«На кабриолетах ездят одни идиоты», — был итог этой поездки.
И вот — добрался. Автомобиль прибыл в пункт назначения. Пальцы с трудом разжались от руля, казалось бы, навечно скрюченные. Хуже всего досталось губам. Понятие «обветренные губы» стало иметь сакральное значение. А ощущалось так, как будто целовался с качелей на морозе.
За общим сотрясом организма (а трясти его начало километров за десять до конца поездки), в приглушённом мире и с стреляющими фоновыми звуками в слуховых каналах, сантехник заглушил мотор, открыл дверь и сделал вид, что вышел из тёплого салона в холодный мир. С огромным желанием вырвать себе зубы, чтобы не болели все разом, обветренный всеми ветрами мира губами, он мечтал о дождевике, но потратился на Стасяна. Ибо сказано — «сам погибай, а товарища выручай».
Но нет, мир был точно таким же. Ветер всё так же бросал в лицо дождь. И одного взгляда на залитые до краёв водой резиновые коврики-подложки хватило, чтобы понять — автомобиль нужно отдавать не на помывку, а на просушку. Сиденье пассажира рядом как губка впитала пару-другую вёдер воды, набухло. А дождь даже у стены здания делал попытку залить всю электрику под лобовухой. Крыша спасала мало под ветром. Но Боря на это внимания уже не обращал.
Тепло! В тепло-о-о!
Нетвёрдой походкой он направился в спортзал. Судя по удивлённым глазам новой девушки у входа, что пришла на вакансию администратора, человек её впечатлил. Затем поразил. А после — на всякий случай шокировал. Он не только оставлял за собой мокрые следы, но сам был похож на промокашку. Прислони его любой частью тела к сухому — намочит.
Вывод простой: неважная защита от непогоды — спортивная летняя одежда. Водителю другой в тёплом салоне и не надо, но когда нет лобового стекла, а дорога на тридцать километров среди дождя, лучше выбирать солнечную погоду для путешествия.
Боря понимал это внутренним умом. Кто бы не понимал? А вот внешний мир для него стал вдруг загадкой. Подойдя к девушке с просьбой, чтобы позвала хозяйку, гость спорткомплекса «Юность» вдруг осознал, что не слышит ни слова.
Девушка просто открывала губы, немного улыбалась, порой жестикулировала, с выжиданием глядя на него, словно флиртуя. А он разве что пытался по губам читать. Но как тут читать, когда тело трясётся? Да и не понимает ни буквы. Этому же отдельно учиться надо!
Но чернявая девушка с короткой причёской и гвоздиком в носу оказалась умнее и просто позвала Дарью. Теперь уже обе стояли перед ним, махали руками, открывали рот, двигая губами.
Боря, облокотившись на стойку, просто пытался прийти в себя и никак не реагировал, только мастерку снял. С неё полилось прямо с рукавов. Хоть как тряпку половую выжимай. А под мастеркой, оказывается, руки синюшные.
И здесь, по эту сторону мира, в царстве слышащих, Дарья всплеснула руками:
— Батюшки-и-и, это что вообще происходит? Ты что, купался? Ты же продрог, как зюзя! Зуб на зуб не попадает! Где твоя рыжая, что должна заботиться?
Боря молчал, не слыша ни подколов, ни требований.
— Какая рыжая? — спросила Диана чисто из любопытства.
— Да была у него одна рыжая мадам, — проворчала Дарья. — В больнице пересеклись как-то. Чуть в рукопашную не сошлись с ней. Но не на тех напала!
— Ловелас, что ли? — расплылась в понимающей улыбке чернявая. — А сразу и не скажешь. — И снова присмотрелась к мокрому парню, что после поездки поздавис в лёгком неадеквате.
Ей нравилась придурковатость в парнях. Безуминка. Чтобы не такие как все, а какой-нибудь хренью, да выделился!
Боря как раз собирался взять плоскогубцы и вырвать все зубы. Внутренний диверсант уже подорвал заряды в каналах и к хрусту в ушах добавилась одна всепоглощающая зубная боль. Но осуществить задуманное не дали. Дашка просто подхватила его под руку и потащила в кабинет с причитаниями. А пока тащила, отметила не только синеватую кожу на руках, но и холодные как у трупа пальцы и белые губы.
Едва переступили порог, принялась раздевать гостя:
— Ты что, дурак совсем? Заболеешь же! А ну снимай всё сырое!
А сырое было всё, вплоть до трусов с подозрительным черкашом сзади. Впрочем, довольно узким, чтобы делать конкретные выводы. Может, на шоколадку присел? К тому же всегда существовала возможность, что за шиворот свалилось эскимо.
Стоит отдать Боре должное, спереди всё было чисто. Возможно потому, что человек жил по принципу: «пацаны не ссут против ветра».
Подхватив сухое полотенце от умывальника, блондинка принялась обтирать горе-сантехника, причитая:
— Нет, ты что с собой сделал? Как так можно? Ты слышишь меня вообще? Борь? Моргни хоть. Что как обмороженный?
Боря если и слышал, то только шорох, помехи. Местами ощущал тепло прикосновения, но это не точно. Ведь тепла сразу стало много, везде. А почему так затупил — сказать сложно. Это как ситуация, когда покупаешь баночку йогурта, сдираешь этикетку и выбрасываешь все лишнее, а потом с недоумением смотришь на обвёртку в руке и полную баночку в мусорной корзине и понимаешь, что что-то пошло не так.