Испугавшись, что затопит собственный подпол, Боря обзавёлся системой откачки воды, стоило лишь нажать на кнопку. Лишаться унитаза не хотелось, как и всех подвальных богатств.
Уверенный в канализации и откачке, он пожалел лишь о том, что не нашёл времени залить бетоном весь старый, подсыпанный гравием пол. Тогда как первый этаж выложил плиткой, а на втором даже постелил линолеум для удобства. Работа хоть и отнимала слишком много времени, чтобы думать о собственном уюте, но глаз радовался.
«А в подпол можно пока и в тапочках спускаться. Ничего страшного. Гравий — тоже неплохо», — твердил внутренний голос.
Но сегодня всё это не имело значения. Сегодня Боря ждал Снежану, а спущенную Жанну с разболтанным ртом и потёртой промежностью, скинул в подпол. Чтобы не ревновала. Одним движением, даже не глядя. Видимо, не завязалась между ними та ниточка, про которую все говорят в книгах, фильмах и по телевизору.
Так семейный конфликт был улажен разводом. И пока «мастерица шлифовки горизонтальных поверхностей» чапала по лужам, Боря смотрел на разноцветные бутылки с наливкой на столе.
Пока его первая суженная небом половинка за пять тысяч в час спускаясь в гаражи от автобусной остановки или выходила из такси, которое отказалось ехать дальше по размытым дорогам, Боря суетился, как ответственная хозяйка перед приходом дорогих гостей.
Сказать, что он накрыл стол по случаю совершеннолетия, значит ничего не сказать. Едой были заставлены как знаменитый полноценный советский раскладной стол, что мог вместить не двоих, а дюжину благодаря откидным краям (для большей ёмкости), так и маленький складной столик из набора кемпинга.
Половину приготовил сам на скорую руку, половину забрал с остановки доставкой из ресторана.
«Ничего, ничего, Борь. Пожрём от пуза. Раз в квартал можно и душу порадовать», — предвкушал внутренний голос.
Впервые для самого Бориса перед ним стояли бутылки. Глобальный решил, раз через пару часов стукнет восемнадцать, то не только отметит это событие с первой живой женщиной в жизни, но и культуру пития с ней же и постигнет.
«Чтобы дважды не ходить. Пусть учит. Чем с ней ещё этот час заниматься?» — так же подсказывал внутренний голос, но чутко добавил: «Если что, за собеседника доплатим. Надеюсь, что возьмёт соленьями».
Василий Степанович слёг с температурой, ноги в лужах замочив. Борис прекрасно понимал, что до него ещё пару дней не добраться. А совершеннолетие оно уже почти тут, не за горами. Ждать не будет.
Почему он всё еще не попробовал ни алкоголя, ни сигарет, Боря точно сказать не мог. Разве что в первый год жизни в гараже денег не было даже на проезд, и бегал в колледж пешком, раскачав икроножные мышцы и подсушившись на спринтерских дистанциях. А во второй год работы навалилось столько, что и без вредных привычек отрубался, проваливаясь в мир без снов. На третий же год больше в спорт подался. И предпочитал молоко с минералкой «отвёрткам» и энергетикам. Пример бухающих по гаражам мужиков всегда стоял перед глазами. Быть как они, Глобальный не желал, пока боролся за своё существование.
«Но ведь теперь и мужика надо врубить, Борь», — переживал внутренний голос. Тот же самый, который мечтал его поскорее женить, чтобы не тратил сил на ручное передёргивание затвора: «Вхолостую стрелять — себя не уважать. А так может тоже детей заведёшь, как сеструха. Сварке их научишь. Розетки чинить. Краны проверять. Всё — опыт».
Телефон зазвонил, выводя из раздумий. Боря, волнуясь, почесал нос и посмотрел на неизвестный номер.
— Да?
— Вам одобрен кредит на сумму…
— Научитесь жить по средствам!
Боря отключил телефон и ощутил, как бешено колотится сердце. Хотел услышать женский голос милой нимфы. А то и русалки. Другие женщины в такую погоду по работам не ездят.
«Разве что в сапогах по самые уши смело маршируют за хлебушком. Но то для нужд семьи. Да и у идеальной женщины вроде бы всё равно ноги от ушей растут», — добавил его внутренний собеседник.
Телефон снова зазвонил.
— В жопу идите! — брякнул Боря, не глядя на дисплей за суетой у стола.
Перед глазами (стоило их чуть прикрыть) как раз стояла женщина, показывая ноги от ушей. А его отвлекали от созерцания этого живого постера какими-то глупостями. Так и порезаться можно, салат нарезая.
— Да можно и в жопу, — легко согласился абонент по ту сторону динамика. — Только скажи, где тут лодки на прокат сдают? А то скоро вразмашку поплыву.
Боря покраснел и прислушался, замычав в ответ как умственно недоукомплектованный:
— Ой, я думал это мошенники.
— Да ладно. Бывает и с мошенниками сплю. Лишь бы у тебя деньги были. Есть? А то голос какой-то слишком молодой.
— Да есть у меня всё! Я же не мошенник, — буркнул Боря. — Зарабатывая не от случая к случаю, а постоянно.
— Ну раз деньги есть, не удивляйся, что их хотят забрать всякие… сезонные работники.
Она говорила что-то ещё. Доносился голос сильной, уверенной в себе женщины. Индивидуалки, которой босс ни к чему и нет желания платить налоги.
«Мужик-баба. Борь! Иначе и быть не может. Другие в этот день просто сидят по сухим и тёплым квартирам, и на высоких каблуках, да в короткой юбке через лужи между камнями не прыгают. А это ведь нашим единственным требованием было», — припомнил, а заодно и посочувствовал женщине с низкой социальной ответственностью внутренний голос, пока Боря пытался разобраться нравится ли ему её голос.
Через каждое предложение Снежана подхихикивала, то ли подбадривая себя в своих сумасшедших приключениях во время вселенского потопа, то ли накатив ещё с самого утра.
«А может её рабочая ночь плавно перетекла в рабочий день», — периодически подключался и внутренний голос.
В приподнятом настроении, и в лёгком волнении, Боря напялил сапоги и вышел с зонтиком навстречу. Встречать возможного секс-партнёра нужно как следует. Только бабочку не надел. Да и костюмов-троек в гараже не держат.
Но едва Глобальный завернул за угол гаражей и увидел этого партнёра, как приставка «секс» мгновенно испарилась. Навстречу почти по-солдатски маршировал, высоко поднимая каблуки из луж, колобок полутора метров высоты и почти такой же ширины и общей окружности.
«Такая себе… на любителя», — тут же проанализировал внутренний голос эту картинку.
Мини-юбка поверх колготок способствовала свободному перемещению пухлых как у детского пупса ног. Тушь под дождём сдалась первой, затем потёк тонак, обозначая невзгоды природной красоты и обозначая каверны на лице.
Вселенский городской потоп на отдельно взятой территории сделал из лица Снежаны плачущее пугало. Словно некий начинающий художник-авангардист смешал на холсте тонак, пудру, дешёвую помаду, тушь и что-то ещё из арсенала «солдата кроватных войск».
Картина отлично подходила для запугивания вероятного противника.
«Ой, ё!» — заметил внутренний голос: «А знаешь? Отличный камуфляж, Боря! С такой можно идти в разведку… но спать лучше с переклеенной Жанной. И здоровее будешь, и психика устоит. Может не надо, а?».
— Как это не надо? Я сам всё не съем, — ответил ему Боря и внутренний голос замолчал в раздумьях.
Величина его одиночества была гораздо больше полутора метров в диаметре.
Дождь лишь усиливался, смазывая видимость. Боря, посочувствовав несостоявшейся соучастнице в таком тонком деле, как сексуальные утехи, даже приблизился, желая протянуть зонт проститутке. Профессия не из престижных, но прикрыть страстную даму от скверной погоды надо в любом случае.
Но порыв ветра стал таким сильным, что зонт выломало, не забыв припечатать Снежану по лицу спицами. Учитывая мокрую ткань, получилась смачная оплеуха.
— Ай! Да что происходит? — возмутилась та. — Ты не мой сутенёр, чтобы меня хлестать!
— Да я и не хлестал! Оно само как-то вышло.
В этот момент Глобальный отметил две особенности: на белом зонте мгновенно образовалась боевая раскраска, а лицо Снежаны словно мороз лизнул. Покраснела.
Присмотрелся.
Она сначала потирала раскрасневшуюся щёку, пребывая в лёгком шоке. А когда камуфляж-предатель обозначил так долго затираемые прыщи на лице, по которому словно прошлась бомбардировка жизни, колобок топнул и заявил:
— Тёплый приёмчик, ничего не скажешь!
— Простите, я не хотел… правда, — попытался оправдаться, а заодно и сложить обратно зонтик, Боря. Но проще было расставить руки и улететь на другой конец города к Степанычу.
Чтобы спастись от стихии, оставалось только капитулировать перед ней.
— Пойдёмте в гараж! Там тепло и не дует, — предложил Глобальный в качестве примирения.
— Деньги сначала покажи! — потребовала Снежана.
Боря и рад бы показать, но у судьбы были свои планы. Порыв ветра в спину подтолкнул одежду проститутки, напоминающую пончо. Расставив руки, балансируя на каблуках, Снежана почти мгновенно превратилась в парус. И уже сама побежала в сторону гаража, ловя просторной одеждой попутный ветер. Как корабль до изобретения паровых двигателей.
— Да есть у меня деньги, не переживайте! — кричал Боря в ответ в обширную спину. Но насчёт желания заниматься сексом с живым человеком был уже не уверен.
«Нравится тебе женщина или нет, о том вслух не говорят, Борь. У всех есть чувства. Не хватало ещё ранить самолюбие проститутки», — словно издевался внутренний голос, которому бесполезно отвечать в этой ситуации.
Выбросив капитулировавший изломанный зонтик в лужу размером с озерцо, Боря зашагал за Снежаной, отмечая детали округлой женской особи со спины.
На вид ей было лет сорок.
«Многовато для древней профессии, но может то игра воображения? И по паспорту ей меньше?» — всё же искал плюсы Боря там, где другой клиент уже обвинил бы проститутку в плагиате чужой внешности ради собственных рекламных целей. И послал бы куда подальше за обманутые ожидания.
Если на фотографии была топ-модель премиального уровня, то глядя на Снежану, приходили в голову такие слова как «пожухлый», «неоднозначно» и даже «плюгавый». И всё про вид.