— Был у меня такой сосед как-то, — буркнул Глобальный. — Икается тебе, Лёня?
Глобальный снега молодого подхватил, умылся, на часы посмотрел — дело к завтраку. И тут такси подъехало.
— Мужики, в городе завал, — честно предупредил молодой таксист. — Может не поедем в центр?
— Да в любой магазин одежды надо, можно поближе, — подсказал Боря.
— Да, где на коней чехлы в городе шьют? — добавил Стас и сам заржал шутке, в которой скрывалась и горькая правда.
Таксист посмотрел на пассажира спереди, которому колени после того, как присел, уши закрывали, и поразился уровню самоиронии.
— Я как будто звезду НБА везу, — признался он.
— А что сразу НБА? Я бы и за столичных играл, повернись оно так, что спорт бы до деревень доходил, — ответил Стасян. — А что? Я баскетбольный мяч ещё в школе ладонью на весу перед собой держал. Помню однажды трёхочковый стулом сделал с линии. Зачем — не помню. Дебил молодым был потому что. А сейчас что, лучше? Нет, чтобы куртку с собой в больницу прихватить. Да плюс тридцать по Цельсию было. Все ходили обгорали-облезали. Вот и не подумал. Эх, доведёт меня этот резко континентальный климат.
Боря, сидя позади в седане, их уже не слушал. Не до природно-климатических перепадов в стране широкой. Ведь ему писала Дашка. А с её признаниями селфи из душевой пошли. С лицом довольным.
Улыбка стала как у хмельного, присмотрелся. Распущенные ночью волосы девы теперь в две косички. И на женском языке это определённо что-то значило. Даже тени нанесла, глаза подкрасила. Чего раньше за ней замечено не было. А вот румянец тот же, свой, природный, так сердцу милый.
«Никакая пудра не нужна, когда женщина влюблена», — добавил внутренний голос.
Но едва Боря отвечать начал, тыкая виртуальную клавиатуру, как звонок появился с надписью «начальник».
— Борис, ты на работу-то собираешься? У нас тут планёрка, и кого-то явно не хватает, — заявил Тимофей Вольфович. — Обоих-двоих, я бы сказал.
— Были бы деньги, ездил бы на своей и быстро. А приходится пешком и на общественном. Что дольше. Снега навалило по самое не балуйся, — ответил Боря скорее по привычке как старому начальнику.
Ведь ещё сутки назад для него на месте начальника был Антон Сергеевич, и не сразу вспомнил, что заменил того в адресной книге на «арестант». А как вспомнил, губу прикусил. Ведь звонил уже другой начальник. Ну да поздно уже.
Только добавил поспешно:
— Может, аванс хоть дадите? Месяц позади, считай. Работал хорошо. Денег не видел. Так не поступают с лучшими работниками.
— Будет аванс. Завтра, — уверил начальник. — Будет! Ты только работай.
— Ну, значит завтра и придём. Заодно и поработаем, — буркнул Стас едва-едва, но радио в салоне работало тихо, так что получилось довольно громко.
Начальник услышал речь так же, как слухастый крановщик разговор.
— Роман, ты чего там бухтишь? И тебе аванс будет! Вижу, что в паре трудитесь последний месяц. Но раньше ты в отстающих был. Так что ты не в приоритете, потерпишь.
Тогда крановщик-сантехник на подмене не стал сдаваться и добавил задорно:
— Так раньше хотя бы минималку выдавали, чтобы отстающие тоже ели, пока догоняют. А теперь как платят, так и работаем. Так что, Тимофей Вольфович, это не наш выбор! Это жизненная необходимость. Вы там берегите себя! А мы на работу по тому же остаточному принципу выйдем.
— Что?
— Потерпите! — добавил громче Стасян. — Не в приоритете!
Боря прищурился. То ли от ощущения, что сейчас уволят на месте, то ли от порции боли в десне. После прогулки по морозцу свело новой судорогой боли.
В тепле бы отсидеться неделю, да кто даст? Хотя больничный у него только с завтрашнего дня закрыт, так что всё по закону. Трудовому. Но вместо тёплой постели и чая с мёдом — заказы ждут.
Начальник дальше слушать эхо издалека не стал, но и сам ничего не сказал. Таинственно всё вышло. Связь отключилась.
Может, задумался над увольнением. А может проникся.
— Похоже всё, отработали мы своё, — буркнул теперь уже Боря. — Ладно, хер с ним. Выходит, Стасян, мы находимся на развилке. Выбирай.
— Чего выбирать? — уточнил крановщик, так как по жизни особо выбирать раньше не приходилось.
— С одной стороны Дарье спортзал доделать надо. Работы на полдня осталось, но денег не дадут. Я их вроде как в банк инвестировал. К Новому Года, ага. Но девушка хорошая. Можешь даже гантели потягать на халяву. Да и нимфы там бегают на загляденье. Фон красивый.
— Звучит вкусно, — кивнул Стас. — Я даже зубы почистил по случаю. А другие варианты? А то так и не расплачусь с тобой, пока на фей смотреть буду.
— Кран участковому починить надо, — припомнил Боря. — Обещали. Плюс лояльность местной власти автоматом идёт.
— Это я помню, но с благотворительности день не начинают, — заметил крановщик под смешок таксиста. — Ты мясо… мясо давай!
Таксис всем видом показал солидарность по этому вопросу и даже добавил:
— Подвести можно раз в день тех, кто нуждается, но и заправляться на что-то надо в течение дня. А если каждый себе в убыток работать будет, то лучше сразу коммунизм объявить и пусть нас всех правительство кормит. А мы поработаем… Как сможем.
Боря поморгал. Кивнул. Таксисты всегда знают, как правильно, верно и даже нужно. Критики в офлайн режиме. Однако, всё быстро забывается, когда к делу переходить надо.
Пришлось припомнить всё, что ещё обещал разгрести по району:
— Тогда заказ на весь день ещё есть, — прикинул сантехник. — А то и два. На весь подъезд работы. В семьдесят втором доме трубы менять надо. Заплатят как надо. По прейскуранту. Ещё и видеокарту братюне обещал. Но и тяжести потаскать придётся, Стасян. Попотеть. В магазины накатаемся от души.
— А на чём кататься? — задал вопрос дня Стасян.
— Тоже верно, не твою же переобувать… её лучше сразу сжечь, — почесал телефоном лоб Боря. — Тогда после магазина сразу за микрачом рванём. Восстановим. А там и от души поработаем.
Возражений не поступило. Спорить никто не стал.
Глава 10Минус один
Куртка на крановщике красивая и широкая. Длинная, как плащ-палатка. Поднимет Стас руки — тент готов. Встанет против ветра — тут же парашютиста изображает в прыжке. Зимний вариант ему к лицу: утеплённый, массивный и без очков парашютиста.
Радуется Стасян, пританцовывает. Застёжки и молнию проверяет как довольный ребёнок, воротник поднимает-опускает. Настраивает под себя. По карманам шарится, проверяет, вдруг полтинник какой остался?
Смекалистая продавщица отметила эти моменты и тут же заявила, что «жених!». А Стасян только доволен. Да, он такой. Шапка спортивная уши крановщику скрыла. Не торчат больше локаторами. Почти на человека стал похож, тот, что из Хомо Сапиенс, а не от распутства неандертальца с медведем.
Думая обо всём этом, Боря смотрел на него с лёгкой улыбкой. Каждый должен изжить в себе неандертальца. Говорят, есть в каждом какая-то часть их крови. Но как же мало человеку для счастья надо! Куртка, шапка, кроссовки зимние. Теперь работать за троих будет, в своё удовольствие. И на помощь семьи больше надеяться не надо.
Ещё бы в правом ухе не стреляло, Боря и сам бы радовался жизни. Так, чтобы не на сорок процентов жить, а на всю катушку. Того и гляди — в больничку обратится. Ближе к выходным. А сейчас — где там? Работать надо!
Хоть очередь из той работы выстраивай: Коба закипает, Дашка ждёт-не-дождётся, участковый на стрёме, не говоря уже об официальном трудоустройстве в УК «Светлый путь» с Вольфычем и прочими Васильковыми.
«Хорошо, что не последний», — буркнул внутренний голос.
У торгового центра такси долго ловить не нужно. Сами предлагают, под ноги стелются. Только Стасян лёгким движением руки настырных таксистов отодвигает, если движения бровей не понимают. А если ещё и дуэль глаза-в-глаза выдерживают и не рассыпаются от взгляда пристального, чуть в бок крановщик отпихивает. Мини-движением — раз и нету. А сам, как ледокол в Арктике напрямик прёт, к Волге серой. С той ещё краской, заводской. Что изначально была. Цвета, которой и забор можно покрасить и танк.
— Вот на этой поедем, — заявил Стас и первым к деду-водителю на переднее сидение подсел.
Тот только в удивлении газетку отложил, очки поправил с толстой оправой и голову чуть повернул:
— Куда, молодые люди?
— Спорткомплекс «Юность» на Советской, — ответил Боря, уселся позади и в телефон уткнулся.
На дороге трафик, ехать долго, успеет ресурсы собрать и с кланом в рейд отправиться. А то выгонят к чертям собачьим за неучастие. Но не тут-то было. Едва палец потянулся к иконе с орком, как телефон подсветил звонок и выскочило «Наташка».
«Блядский рот и сбоку бантик», — снова пробурчал внутренний голос, так как Боря материться вслух не любил.
Что в одиночестве, что (тем более) в компании. Внутри за него ругался кто-то совсем другой, большой и грозный. Иногда таких называли — «взрослый». Но что это конкретно значит, даже к своим двадцати годам Борис Петрович Глобальный весьма смутно себе представлял. Ведь ответственность и понимание жизни в нём словно всегда были. Как в первый раз за хлебом послали, так и началось. А с пятого класса так даже окрепло.
Тогда на уроке труда сделал деревянное яйцо, затем покрасил и на Пасху всех противников перебил как нефиг делать. Но когда споткнулся, яйцо из рук вылетело, упало, но не разбилось. И секрет раскрылся! Тут же со всем подобострастием от всего двора и выхватил Боря. Шпионский замысел провалился, диверсионные мысли как ветром сдуло. Зато смеху было… Вместе с тумаками людям улыбки дарил.
Но это когда было? Давно. А тут — Наташка. Настоящее.
«Ностальгировать не надо, надо работать!» — подчеркнул внутренний голос, возвращая в текущее.
Палец секунду-две протормозил, затем в «принять» уткнулся. Голос сразу вздрогнул, слабину дал. Это снаружи он кремень и не лечится, а внутри маленький робкий мальчик, который за романтику и мир во всём мире.