— Присаживайтесь. Разговор будет долгим.
Боря сделал шаг, но замер. Устало на кран посмотрел. Капает, гад прямо в слив. Нервирует. А нервы ни к чёрту. Расшатала работа. Рядом по коридору Стасяна куда-то повели. Значит, посмотреть на работу не получится, как хотел. Последнего удовольствия на дню крановщика лишили.
Но и сам хорош — карму исправлять потянуло. Кто же с полицейского участка начинает? А теперь контейнеры припишут и рядом с Антоном Сергеевичем посадят. А за что — найдётся. Мог и обратно вернуть, в конце концов. Или уведомить соответствующие службы. Были варианты. Теперь не будет. Поздно каяться.
Но не об этом думал сознательный гражданин Глобальный, а только о том, как бы поесть и выспаться перед тяжёлой работой на завтра. А ещё умыться можно на сон грядущий.
Только не из капающего же крана!
— А можно я буду чинить, а вы пока говорите? — предложил Боря и сам к крану потянулся, с пояса ключ разводной подхватил.
В предложении было больше положительного, чем отрицательного. Поэтому Хромов кивнул:
— Ну что ж, чините.
Сантехник присел на корточки, руку за раковину протянул, подачу воды перекрывая и добавил устало:
— Совместим, так сказать, приятное с полезным. А то жрать охота, дел невпроворот.
— Так вы что, ничего не понимаете? — словно удивился участковый Андрей. Был он в фуражке красивой. А форма как с иголочки, словно только утром выдали. — Как, кстати, вас зовут?
Боря, если и удивился, то ненамного. У следствия трудности видать с опознаванием. Их понять можно. Хоть и прописан у сестры, по сути в гараже жил, а теперь после армии почти бомжом скитается, без особого места жительства.
— Борис Глобальный я. Сантехник третьего уровня, — разъяснил Боря с лёгкой усмешкой.
— Я играл в Марио, — в ответ поностальгировал и участковый тоже. — До третьего уровня доходил, понимаю. Но и вы меня поймите, дела тут у нас творятся. Давайте разберёмся.
Боря снова улыбнулся. Раз имеешь дело с кармой, лучше улыбаться и не хамить.
— А чего тут разбираться? Я пришёл кран починить, — ответил он так же спокойно. — Как и обещал с утреца. Помните меня? У подъезда пересеклись.
— Да забудешь тут, — ответил участковый. — Таких образин на весь район ещё поискать.
Взгрустнув, Хромов фуражку на стол положил, а под ней залысинка ранняя появилась, от невзгод. Волосы как пух на свету едва-едва обозначены. И те долго жить не собираются.
— Образин? — переспросил Боря, недолюбливая хамство.
Нет, Стасян то понятно. Не удался природой. Но его то за что приплели? Сложен что надо. Зубы на месте. Гирей в котов не кидается.
Участковый папку за день с заявлениями достал из шкафа и зачитал вслух верхнее, в один листик.
— Гражданин Никита Сергеевич уверяет…
— Хрущёв? — на всякий случай тут же спросил Боря, так как не любил лезть в политику.
«Ну её нахрен, про Крым спросят, потом не отмоешься», — буркнул внутренний голос: «А мы может и рады бы в Крым этот поехать посмотреть, убедиться, потрогать там всякое, да работать надо. Не до мелочей нам по жизни, Боря».
— Нет. Хрунычев, — ответил участковый и взгляд посуровел.
Не любил, когда перебивали.
— А, ну это близко, продолжайте, — разрешил Боря.
А чтобы слова весомее казались, под раковину снова подлез, гибкие подводки холодной и горячей воды отсоединил. И с ключом наперевес и в пару движений кран отвинтил, ситечко снял, резинку проверил.
— Значит, гражданин Никита Сергеевич уверяет… — продолжил участковый, — … что двое лиц, подозрительно похожих на «Марио с человеком-йети», совершили на него намеренное нападение средь бела дня. В связи с чем и просит органы правопорядка разобраться в произошедшем.
Боря от негодования не только кран отвинтил, но и за сифон схватился. Отвинтил в два движение, подскочил.
— Ну раз меня с грязью смешивают, то где тут у вас мусорка? Почищу заодно.
Содержимое сифона пахнуло резко. Там и волосы, и окурки, и зубочистки. С недоумением проводив это всё взглядом, Андрей ведро мусорное подставил. Кто успел накидать? Враги, что ли, какие в кабинет просачиваются?
Последним Боря из сифона презерватив вытряс. Хромов промолчал неловко.
Вот так неожиданность!
А сантехник буркнул:
— Нет, ну я многое видел. Не то, чтобы осуждаю. Но если разбираться, то давайте разбираться, а не на гандоны смотреть.
Хромов побагровел, ведро подхватил подмышку и из кабинета выскочил. Ор поднялся на всё отделение. Ведро в стену полетело.
— Сомов, Кишинидзе, вы охуели в край⁈ Откуда гондоны в моей раковине⁈ Кто вчера дежурил⁈
Выражение лиц лейтенантов Боря не видел. Но отлично слышал откуда они воспроизведены на пару, кто проживает в их семействах, и каким образом школу милиции прошли.
Предположение о том, что заочно окончили — было лишь одним из десятков.
— … экстерном сдавали, что ли? — закончил разъяснительную работу капитан, в кабинет вернулся и застыл у порога.
Боря уже отмыл грязные руки и спокойно умывался, наглядно доказывая, что работа сделана. Поменять резинку недолго, а как перестало подтекать, так и капать кран перестал. В ремонтном наборе на нитке железной целая россыпь резинок нанизана. Выбирай по размеру, да ставь на радость людям.
Участковый подошёл, проверил, повертел кран в разные стороны. А тот, гад, не капает. Ещё и течь стал увереннее после прочистки. Как кран деда, у которого любовница молодая появилась. И слив почему-то сразу воду убирает, а не спустя минуту. Так, чего доброго, и кружку можно помыть без оглядки на то, что вода перельётся.
Озадаченный Хромов на сантехника посмотрел с уважением. Действительно, можно и поразбираться на сон грядущий. Дедов по району много, а Марио мало.
Боря отряхнул руки в раковину и ждал, пока высохнут. От Хромова не укрылось, что полотенца его с нашивкой «Хромов А. В.» не касался. Висит, как висело. А задержанный сидит за столом, зевает и глаза грустные. Нет в них ни тревоги, ни смирения, бывалым рецидивистам свойственного. Может, не того взяли?
Хромов лысинку почесал и предложил:
— Так может… чайку?
Чего бы не угостить? Кружка гостевая есть. Вода давно вскипела. Пакетик на двоих разделить можно. Если подольше подержать, то незаметно даже. Уважает же личное. Таких поощрять надо. Сразу видно — человек культурный, образованный. Не то, что Сомов, который рожу полотенцем его трёт постоянно. Или Кишинидзе, которого теперь на дежурство в кабинете и не оставить без лампы в ультрафиолете.
— Не откажусь, — ответил Боря и вскоре чай пил. А как сделал первый глоток, так на листик-заявление посмотрел и добавил. — Товарищ капитан, но этот гражданин Хрунычев забыл уточнить, что у соседа своего телевизор отжал. А попутно всякую ценную вещь за несколько лет увёл и вернуть забыл.
Участковый напротив присел, чая отхлебнул и добавил:
— Если вернёт, то нет состава преступления. Главное — намеренье.
— Так он не вернёт. Забыл. Напомнили.
— Вы что же, Борис? — нахмурился капитан. — Утверждаете, что гражданин Хрунычев заслужено пиздюлей получил?
— Я бы сказал, что недополучил. Но утверждать не буду, — подчеркнул Боря. — А утверждаю я, что он у Василия Степановича всё этот гражданин всё из дома вынес ценного, вплоть до фотографий. Да и соседей опросить не помешает насчёт Плюшкина этого. Откуда у него каждая комната техникой и прочим полезным барахлом от пола до потолка забита?
— Коллекционирование — не порок, — заметил служивый.
— Но фотографии чужие причём!– возмутился Глобальный. — Старые такие, советские. С фиолетовым отливом. Их люди сами по домам проявляли. Там только Степаныч и жена изображены. Как они у Хрунычева оказались? Фотографии на время не дают. А право какое он на них какое имеет?
— Выходит, что никакого.
— А Степаныч жену потерял. Теперь и память об Алле потеряет, — кивнул Боря. — Всё соседу досталось. Так есть тут состав преступления, когда память чужую воруют?
Участковый выслушал внимательно, но перебивать не стал.
— Хрунычев воспользовался случаем, пока Степаныч на стакан присел, — продолжил Боря разъяснения. — А всё от тоски по жене. А я в армии был, недоглядел. А тут в больницу загремел и неделю в коме валялся. Так сосед снова заходил. Последний телевизор и вынес.
— Понятно, в общем, — вздохнул участковый. — Чеки-то у Степаныча на товары есть?
— Ну какие чеки за всю жизнь-то? — всплеснул руками Боря. — Разве не понятно по трём телевизорам в комнате, что обогатился Хрунычев за чужой счёт? Или как там это называется в уголовном кодексе?
— Не понятно… тут улики нужны, — подчеркнул Хромов и задумавшись, ещё несколько папок достал. С делами о краже по району. — А какие там телевизоры, говорите?
— Так плоские. Плазму видел, помню. И жидкокристаллические. Новые, — сразу перечислил Боря. — Японский был. И южнокорейский. Да там не только телевизоры же! Там этого барахла, включая бытовых приборов — как у дурака махорки. И раритетов всяких хватает. Музыкальные шкатулки были, помню.
В животе задержанного от негодования на действительность печально заурчало. Хромов вздохнул и печеньки из верхней выдвигашки стола достал, под ключом от лейтенантов спрятанные. А пока Боря поглощал те одну за другой, вспоминая что ещё видел, из шкафа ещё с десяток папок достал. Делом занявшись, участковый начал фотографии доставать и описания читать.
То дела о кражах со взломом, что сам вёл, да так и не довёл толком. Мёртвым грузом повисли. А теперь случай подходящий — проверить.
Боря, визуализируя, как будто снова по квартире соседа прошёлся. Печеньки питательным веществами в мозг ударили. Чай добавил полезных элементов. И вспомнилось ему, что вот же — кофеварка под окном торчит. А вот микроволновая печь на подоконнике, а из шкафа латунная мера весов торчит, аж дверь не открывается. Такой раньше порох или махорку отмеряли. Гирька в гирьку вложена. Какую хочешь на весы клади. От самой маленькой, до объёмной.