— Так, может, я просто оплачу ущерб? Сколько он там стоит?
Хромов тут же голос понизил и на улицу вышел, так как ветер в трубке загудел:
— Боря, это не тот ущерб, который можно оплатить. Это нанесение ущерба, плюс попытка побега. Понимаешь?
— Понимаю, но он мне на работе нужен позарез!
— Всем нужен, — вздохнул Хромов, но весёлого тона не сменил. — Да разрулили уже. У майора перед выходом на пенсию вечер намечается. Короче, Станислав приглашён фокусы свои спортивные показывать. Ты не переживай. Завтраком его уже накормили. На обед как поедем, костюм справим подходящий, содержимое контейнера опознают пострадавшие. Он как свидетель пойдёт, а вечером выступит и отпустим… с костюмом. Но без срока и административных нарушений. Справедливо?
— Справедливо, — ответил Боря, немного подумав.
«Вроде и за замок не надо платить. И по лицу за Дашку получать. Каждый развлекался ночью как мог! Да и нужен ли блондинке такой муж вообще, что постеснялся попроситься?» — тут же засомневался внутренний голос.
— Тогда вечером скину адрес, заберёшь, — добавил участковый, что видимо уже примерял погоны майора и новую должность начальника участка взамен уходящего на пенсию человека. — А я сейчас к Василию Степановичу на огонёк заскочу, чтобы всё рассказать. Бывай, Боря!
Связь отключилась. И тут же на телефоне подсветилось «Коба».
Переживает человек, волнуется.
— Да, Моисей Лазаревич?
— Доброе утро, Борис. Тут Сарочка блинов испекла и-таки интересуется, когда вас ждать?
— Да где-то через час начну работу, — прикинул Боря, судорожно соображая где теперь взять напарника. — Разгребусь только.
— Дело ваше, Борис. Но в чём ваш секрет, скажите на милость? Мне она за сорок лет супружеской жизни блинов ни разу не испекла. А тут — на тебе. Явились разок. И все вам, а не мне.
— Я не знаю, честно, — ответил Борис и отключил связь.
Телефоном по лбу постучал. Вроде просто всё: бери работу и сам делай. Но звук перфоратора будет по ушам долбить! А доктор сказал не шутить с громкими звуками с неделю-другую, иначе слуха лишиться можно или в старости скажется.
Тут же сообщение от «Начальника» пришло: «планёрка через 15 минут», напоминая Глобальному, что обычная работа тоже ждать не будет.
— Да что ж это делается? — буркнул сантехник и внедорожник к штабу управляющей компании повёл, бурча. — «Светлый путь» без Бори не обойдётся, конечно. Кто работать-то будет?
Только сообщение прочитал, как фотография от Ромки пришла. На ней стоял одинокий не струганный столб в поле. И в обнимку с ним парень с мужиком. Оба пальцы вверх держали. Но если приглядеться, то столб стоял не вкопанный. Что означало, что подняли его просто так, чтобы селфи сделать.
— А мы точно из одной семьи? — буркнул Боря и у управляющей компании припарковался. — Кто ж фотографирует работу ещё до того, как её сделает?
«Количество недалёких в нашем окружении просто зашкаливает. Когда совсем окружат — всем плохо будет от таких деятелей», — заявил внутренний голос: «Развиваться, Боря надо. Иначе пиздец!»
Водитель внедорожника спорить с собой не стал, только дверь центральную в управляйку открыл и тут же от Леси пощёчину получил.
Однако, здравствуйте!
Глава 18Столбы и гвозди
Отлично новый день начинается!
Щека горела алым пламенем. И не то, чтобы больно, скорее обидно. За что? В конце концов, человека из застрявшего лифта спас, от внутренних блоков избавил. А тот драться лезет.
— Ты совсем обнаглел, да? — застыла у входа Леся, даже не думая извиняться.
Человек невысокий, округлый. С видом уверенным и грудью внушительной. Серьёзен до жути. В свитере с длинными рукавами. Такой скорее топор в руки возьмёт и на путь справедливости встанет, первым отопление в управляющей компании требуя, чем с ходу сексом займётся, выплеснув волну страсти следом за прелюдией-пощёчиной.
— В смысле? — на всякий случай спросил Боря.
Мало ли что? Свитер всегда снять можно. А под ним к примеру, портупея. Эффект неожиданности называется.
Но Леся раздеваться не спешила, закричала только:
— На Антоновой машине приехал, ещё и спрашиваешь⁈
Боря присмотрелся: женщина внушает уважение, потому что в глазах пламя праведное. Руки в боки, взгляд суровый. А лицо справедливости требует. Губы от злости в линию стиснуты. Ни улыбочки тебе, ни подмигивания.
— Это теперь моя машина, — на всякий случай объяснил Боря, так-как бумага подходящая имелась.
Но показывать в таком расположении духа нельзя — порвут в клочья документ официальный.
— Ах, так⁈ — возмутилась она с тем же выражением лица, словно кто-то её последний йогурт из холодильника достал и съел прямо у неё на глазах.
— Да! Я… заработал! — заявил Боря, но оваций не услышал.
Только снова пощечина раздалась. И вторая щека заболела.
«Ох ты ж ёж», — посочувствовал внутренний голос, так как дёсны ещё не совсем отошли и гораздо больнее получилось, чем в здоровом состоянии.
Боря поморщился, но сдержался. Сейчас человек свою позицию объяснит, оба посмеются и чай пить пойдут.
— Янку ты обработал! — крикнула вместо этого Леся в гневе.
— В смысле Янку… — протянул Боря, пытаясь импровизировать, тянуть время и припомнить момент, когда прокололся.
Но на ум ничего не приходило. Только лифт.
— А Егор у меня для кого номер брал, а? — тут же сама всё женщина округлая объяснила. — Мне то зубы не заговаривай! Не для себя же спрашивал. Ему не надо давно, всё на входе отморозил, анекдоты рассказывает только. А тебе… тебе надо! Смотрю, уже на тачке начальника приехал. У-у-у, кобелина!
И тут Глобальный понял, что человек обиделся. Нет, он конечно, мог позвонить и написать. Перезапустить всё по новой попробовать. Но сначала в кому свалился, а как отлежался, дела закрутились. Времени на Лесю совсем не осталось. А она, выходит, сначала переживать начала, потом самокопанием занималась, а потом просто копать начала. И всё-таки докопалась до истины.
«Нельзя женщину надолго одну оставлять. Осерчала», — подсказал внутренний голос: «Но девка находчивая. Жаль, что не срослось с ней. Да только какое у неё право по щекам бить? Минет принадлежность человека не определяет, разве что подчёркивает иногда. Но это не точно».
— А что, если и Янку! Тебе то какое дело? — тут же заявил Боря, голову вытянув и скулы стиснув, как будто ветер в лицо дул, а он с ним стойко боролся и в будущее лицезрел светлое и тёплое.
Так как отопление в том будущем точно есть.
— Ах ты ж пакость какая! — заявила Леся и снова на него бульдозером рванула.
Боря уклонился от новой атаки и вглубь коридора побежал. Она за ним рванула. Полненькая внешность — обманчива. Бойкая бой-баба оказалась неплохим спринтером.
«От таких никогда не знаешь, чего ожидать», — вздохнул внутренний голос: «Может и носит портупею. А то и трусики с дырочкой. Кто ж знает? А вот охранника на входе ещё нет, чтобы задержать и допросить с пристрастием».
— Леся, прекрати! — остановился у лестницы Боря и резко повернулся. — Всё, хватит. Не получилось у нас, это да. Но какое тебе дело до Яны?
— До Яны? — она прищурила глаза, и хмыкнула. — Никакого. Но Антон…
— Ба-а-а, — протянул Боря, в глаза заглядывая. — Так у вас было что-то?
Теперь она сама в лице изменилась, у виска покрутила. Но не помогло. Глаза выдали. Тут же отвернулась.
— Так было? — спросила тише жертва, что тут же в следователя превратилась.
Поменялись ролями. А там и до ролевых игр не далеко.
— Нет… — ответила тихо Леся и в кабинетик свой гордой походкой удалилась.
Но от злости не как лодочка плыла, а как солдат маршировала, в голове даже слова звучали: «ать-два, левой!»
«Странная какая-то любовница. Могла кабинет и побольше выбить», — прикинул внутренний голос, не желая понимать, почему в каморке любовница бывшего начальника УК обитает.
Одно дело Нине Альбертовне по старой памяти выдали. И совсем другое — внучке, что больше старалась.
Боря и рад бы на ней следом сходить, но на плечо рука Егора легла.
Спросил участливо голос прокуренный:
— Вы чего тут расшумелись спозаранку?
— Да так… дела, — повернулся к охраннику сантехник, руку пожал, а после про щёки горящие вспомнил.
Хорошо, щетина. Побриться не успел. Скрывает немного. Но всё равно перед людьми неудобно. Будут потом гадать — почему рожа красная? Спать не смогут. Человек из интереса состоит. Всё ему любопытно.
— А, ну раз о делах, то Тимофей Вольфович уже у себя в кабинете, — доложил охранник и куда-то вбок пошёл, а не за привычный столик со стулом на входе. — Попросил тебя позвать с Романом. А я всё пытаюсь понять, почему Романом то одного, то другого зовут. Что за ребус? Раньше рыжий помощник был поменьше, а теперь он чернявый и на йети похож.
— Раскачался на работе и подкрасился, — обрубил Боря и уже в кабинет начальства направился, но спросил перед этим. — А ты чего на входе не сидишь? Я еле пробился.
— Так пересадили вглубь, — объяснил охранник УК «Светлый путь». — Реформация началась и эти… как их там… преображения!
Боря губы в уважении стянул, отражая глубину восхищения. Но промолчал.
«Нет, ну а что такого? Реформы — это неплохо», — прикинул внутренний голос: «Воровать всё равно уже нечего, будут делать вид, что переходим на минимализм».
— Здравствуйте, Тимофей Вольфыч, — вошёл в кабинет Боря, а затем постучался, как водится.
Руки рабочего человека работают быстрее головы. А может, дело в том, что утро. На входе кофе-машины нет. Никак не подправить.
— Борис, значит? — поднял от бумаг голову новый начальник. — Доброе утро. А где Роман?
— Так он это… это самое… материалом закупается, — прикинул Глобальный и напротив присел. Додумав, добавил. — Решили пораньше, пока очереди нет. Сегодня весь день на «семьдесят второй» дом уйдёт.
— Хрущёвка на углу? Видел. Дело нужное. Одна, почитай, среди новостроек на той улице осталась.