В ответ прозвучал хор возмущенных выкриков, топот и свист. Когда все умолкли, Брюс громко заявил:
– Они сами нас сюда послали! Они приказали нам принять участие в вопиющем нарушении гражданских прав, по сравнению с которым меркнут ужасы войны две тысячи двадцатого года. Это настоящий холокост! Геноцид! Нас убедили, что нет иного способа обеспечить выживание человечества. Истощенные ресурсы планеты могут прокормить только тех, кого сочтут достойными дальнейшего существования. Но кто сочтет? Вот в чем вопрос! – Помолчав, он продолжил: – Итак, дамы и господа, нас сочли недостойными. Мы выполнили порученную нам грязную работу, а теперь о нас забыли. Что они себе позволяют?!
Оратор выкрикнул последнее предложение. Слушатели ответили истерическим воплем. От громкого рева у Марка ломило виски. Внезапно все стихли, повинуясь повелительному жесту Брюса.
– Позвольте мне описать сложившуюся ситуацию, – невозмутимо произнес он. – Наши испытуемые с каждым днем все фанатичнее следуют стихийно возникшему культу. Мы с ними договорились. Они потребовали, чтобы им вернули девочку – ее намерены принести в жертву духам. Полагаю, что помочь им мы не в состоянии, они совершенно обезумели: ежедневно нападают друг на друга, заключают какие-то союзы, ввязываются в междоусобные драки… Те, кому по долгу службы приходится покидать стены нашей базы, по-прежнему находятся под угрозой. Тем не менее нам удалось заключить соглашение с теми, в ком еще сохранилась искра разума. Мы вернули им девочку и двух женщин, которые были с ней. Соглашусь, это не самый лучший выход из положения, но для нас сейчас главное – выиграть время. Не хочется тратить пули на защиту от безумных фанатиков.
От возмущения у Марка зазвенело в ушах. Девочка… Две женщины… Их вернули?! Он задрожал, вспомнив сбивчивый рассказ Антона, пляски безумцев у костра… Положение становилось безнадежным. Марк с Алеком провели столько времени в бункере, а пленниц здесь уже нет!
Брюс продолжал что-то говорить, но Марк его не слушал. Он торопливо наклонился к Алеку и зашептал ему на ухо:
– Их вернули… этим отморозкам? Надо возвращаться, а не то с ними разделаются…
– Ш-ш-ш, успокойся. Вспомни, зачем мы сюда пришли. Давай дослушаем, что скажет этот тип, а потом сразу вернемся. Честное слово. О Лане я беспокоюсь не меньше, чем ты о Трине.
Марк кивнул и снова оперся о стену, напряженно вслушиваясь в слова Брюса.
– …хорошо, что недавно прошел ливень и потушил лесной пожар. Да, все вокруг в дыму, зато пламя погасло, хотя осталась угроза оползней и селевых лавин. Испытуемые вернулись в свои селения. Надеюсь, они достаточно напуганы и еще не оголодали настолько, чтобы штурмовать Эшвилл. В ближайшие день-два мы сможем без опаски добраться до города пешком. Придем и предъявим им наши претензии. Элемент неожиданности сыграет нам на руку.
Присутствующие испуганно зашептались.
– Послушайте, мы знаем, что очаг заражения ограничить не удалось. Вирус проник и к нам на базу. Симптомы очевидны и всем известны. Если бы у нашего руководства не было вакцины, мы бы не получили приказа начать массовое распространение вируса. Значит, мы должны потребовать у них вакцину. Иначе умрут все. Мы дойдем до са́мой Аляски! В Эшвилле есть плоспер. Мы им воспользуемся, если местное руководство не выполнит наших требований. Мы заставим их повиноваться!
В зале снова раздались возбужденные выкрики.
Марк сокрушенно покачал головой. Собравшиеся в зале разъярились до предела, словно потревоженный клубок змей. Кто и зачем приказал распространить вирус, оставалось непонятным. Ясно было только одно: болезнь сводила людей с ума, и не сразу, а постепенно. И если Эшвилл – единственный крупный город в округе, уцелевший после катастрофы, – возвел укрепления, то дела плохи. Марк представил, как по улицам мечутся обезумевшие солдаты… А еще плоспер…
Головная боль не исчезала. Марк соображал с трудом, но помнил, что надо отыскать и спасти Трину. Вся эта говорильня ему надоела, и он раздраженно пихнул Алека в бок.
– Погоди, – шепнул Алек. – Узнаем побольше, пригодится. А потом пойдем друзей выручать.
Марк не собирался ради какой-то информации бросать Трину в беде и изнывал от нетерпения.
В зале снова воцарилась тишина.
– Коалиция… – четко и презрительно произнес Брюс. – Что они о себе вообразили? Что они боги? Что им позволено уничтожить все население Восточного побережья Соединенных Штатов? Что у них больше прав, чем у всех остальных?
Наступило гнетущее молчание. Марк не выдержал, отполз от Алека и осторожно выглянул из-за спинки стула. Брюс, крупный мужчина с бледным лицом, заросшим трехдневной щетиной, стоял, уставившись в пол и молитвенно сцепив руки. В тусклом свете ламп поблескивала лысая голова.
– Не отчаивайтесь! – произнес он, медленно окидывая взглядом слушателей. – Мы не имели права отказаться от выполнения приказа руководства. У нас не было выбора. А они теперь стараются сберечь драгоценные ресурсы за наш счет! Мы тоже есть хотим! Мы не виноваты, что вирус оказался непредсказуемым. С тех самых пор, как на Землю обрушились солнечные вспышки, мы прилагаем все усилия, чтобы выжить. Вспомните учение Дарвина о естественном отборе – выживает сильнейший! А Коалиция пытается обмануть природу. Пришло время обороняться. Мы выживем!
На этот раз крики и аплодисменты не смолкали минуты две. Марк обернулся к Алеку, чувствуя, что пора уходить. Неожиданно восторженные вопли оборвались, и голос Брюса заполнил весь зал, словно шипение гадюки:
– Друзья мои, у меня для вас есть потрясающая новость. На нашу встречу прокрались два шпиона Коалиции. Их надо поймать и обезвредить. Связать и затолкать в рот кляпы… Даю вам полминуты…
Глава 38
Прежде чем Брюс успел закончить предложение, Марк с Алеком выскочили из укрытия.
Присутствующие с диким ревом сорвались с мест и метнулись в проход, сбивая друг друга с ног.
Марк бросился к дверям, со странным любопытством наблюдая за обезумевшей толпой в зале. Брюс, побагровев от злости, зычно выкрикивал приказы и картинно тыкал пальцем в беглецов. Все выглядело до ужаса нелепым и по-детски смешным. Люди бросились в погоню с криком и визгом, как стая взбесившихся бабуинов, будто каждый считал делом чести первым настичь «шпионов».
Алек первым подбежал к распахнутым дверям и выпрыгнул в коридор. Марк замедлил бег, словно зачарованный беснующейся толпой, и едва не проскочил мимо выхода. Внезапно странное любопытство сменилось ужасом: преследователи неумолимо приближались. До смерти перепуганный оглушительными криками и нечленораздельными воплями, Марк пулей выскочил из зала в тот самый миг, когда безумцы, яростно сверкая глазами, добрались до последнего ряда.
Алек торопливо захлопнул дверь и недоуменно огляделся, пытаясь вспомнить, в каком конце коридора находится лестница.
– Сюда! – заорал Марк на бегу.
Алек помчался вслед за другом.
Двери зала с грохотом распахнулись, в коридор выплеснулась вопящая толпа.
Марк бежал, стараясь не думать о том, что случится, если он попадет в руки преследователей. Брюс велел связать шпионов и заткнуть им рты кляпами… Что-то подсказывало Марку, что на этом безумцы не остановятся. Алек несся следом, не замедляя хода. Коридор плавно изгибался дугой. Единственным спасением для беглецов было добежать до лестницы и выбраться наружу.
Страх подгонял, заставлял мчаться быстрее, хотя живот сводило от голода. Марк не помнил, когда они с Алеком ели, и отчаянно надеялся, что им хватит сил скрыться в лесу. Беглецы увидели выход на лестничную клетку и прибавили ходу. Визгливые крики преследователей разносились по коридору, будто лязг и скрежет состава подземки, приближающегося к станции.
Марк выскочил на лестницу. Сзади слышалось натужное дыхание Алека, тяжелый топот ног по ступенькам. На каждом повороте Марк хватался за перила и перескакивал на следующий пролет. Преследователи добрались до лестницы только тогда, когда Алек с Марком уже вскарабкались на третий этаж. Дикие крики не прекращались.
Марк выбежал в темный коридор и растерянно огляделся.
– Куда теперь? – заорал он. Ему хотелось забиться в угол или спрятаться в одной из комнат, а не метаться по всему бункеру в поисках выхода. Впрочем, их все равно бы поймали.
Алек решительно свернул направо и помчался к шахте с посадочной площадкой берга. Марк облегченно вздохнул и последовал за другом.
Бег продолжался в кромешной тьме. Марк нащупывал рукой стену, догадываясь, что падение может стать смертельным. К счастью, над машинным залом по-прежнему горела красная лампа. Из-за двери доносилось мерное гудение моторов и механизмов. Беглецы стремительно пронеслись мимо, и тут Марк сообразил, что больше не слышит звуков погони.
– Алек! – прошептал он.
Старый солдат остановился; Марк с разгона пробежал еще несколько шагов и согнулся вдвое, лихорадочно переводя дух.
– Куда они делись?
– Не знаю, – ответил Алек. – Ну и черт с ними! Пошли отсюда. – Он коснулся стены и заметил: – Иди по левой стороне, а я двинусь по правой. Может, еще один выход обнаружим.
Марк ощупал прохладную поверхность, вспомнил дверь, из-под которой пробивалась тонкая полоска света. Непроглядная мгла сводила с ума. Вдобавок он опасался, что неожиданно исчезнувшие преследователи пытаются заманить беглецов в западню.
Алек дошел до конца коридора с круглой дверью, ведущей к настилу шахты, и выглянул в проем.
– Ни черта не видать!
– Деваться некуда, – ответил Марк. – Давай запрем дверь с той стороны, а там видно будет. Может…
– Ш-ш-ш! – оборвал его Алек. – Слышишь?
Марк вздрогнул, затаил дыхание и напряженно прислушался: откуда-то издалека донеслось слабое шуршание. В темноте казалось, что оно то приближается, то удаляется. Внезапно Марку почудилось, что рядом кто-то стоит.
Он испуганно потянулся к Алеку, собираясь вытолкнуть его в проем и захлопнуть за собой дверь, но тут над ухом что-то щелкнуло. Яркий свет фонарика ослепил глаза.