. Генерал фон Шольц намеревался своевременно подведенными резервами задержать болгар на второлинейной позиции, но вскоре ему пришлось разочароваться в своих надеждах: 2-я и 3-я болгарские дивизии без боя вполне планомерно отступали по двум направлениям – за Чарну и за Вардар, а болгарские резервы, равные по силам трем германским дивизиям, не вступили в бой. Германские войска, которые незадолго перед тем были усилены батальонами из Румынии, одни не могли закрыть образовавшегося прорыва. Спуск на север в долину Вардара, в направлении на Криволак, был открыт Антанте. Дальнейшие попытки организовать сопротивление также не удались. Болгарская армия направлялась домой. И лишь болгарские войска между озером Пресба и Чарной, которые непосредственно подчинялись германскому командованию, вначале держались лучше.
Уже 16-го, самое позднее 17 сентября генерал Луков, который командовал войсками на Струме, телеграфировал царю, что он должен немедленно заключить перемирие. Он торопился как можно скорее официально порвать с нами и открыто броситься в объятия Антанты.
Вскоре после 15 сентября в мои руки попал секретный документ французского генерального штаба, из которого ясно вытекало, что французы уже не ожидают дальнейшего сопротивления со стороны болгарской армии. Пропаганда и деньги Антанты и представитель Соединенных Штатов в Софии, который там оставался, выполнили свое назначение. Антанта здесь также сделала обширную работу. Может быть, сюда к тому же проникли большевистские течения из России. Царь и наш представитель в Софии ничего не заметили; зато генерал Джеков все предвидел; за несколько дней до начала сражения, которого можно было с уверенностью ожидать, он уехал в Вену, кажется, для клинического лечения уха.
Генерал фон Шольц и германские штабы сделали все, что было в их силах. Везде, где командовали немцы, болгарская армия не распалась. Но на участке в высоких горах болгары отказались от установления германского командования. Зато они оставили здесь одного начальника дивизии, которого генерал фон Шольц хотел удалить, так как имел основание ему не доверять; других же начальников в этом районе болгары многократно сменяли.
Теперь болгары утверждают, чтобы замаскировать свое отложение от нас, что они мне сообщали об образовании в их армиях солдатских советов, но это неправда. Столь же ложно утверждение, что мы не выполнили принятого на себя по договору обязательства – оставить на болгарском фронте шесть германских дивизий. Этот договор относился исключительно к сербской кампании в 1915 году. Когда в августе 1916 года я принял дела верховного командования, в Македонии находилось около одной германской дивизии. Соглашение утрачивало свою силу уже вследствие образования в 1916 году в четверном союзе единого германского верховного командования. Последнее также свободно от нареканий, так как отношение сил обеих сторон на этом фронте приближалось к 1:2. У Антанты греческая армия не имела никакого боевого опыта, в то же время она не по внутреннему убеждению стала на сторону наших врагов. Болгарская армия долго отдыхала. Она имела возможность усилиться и вместо требования нашей поддержки могла бы сама помогать нам на западе. Верховное командование знало, что болгарская армия больна, но все же ему казалось, что есть основание надеяться, что она выдержит предстоящую атаку, что и имело место там, где еще имелась воля продолжать драться. Правда, как и раньше, верховное командование и германское начальство в Болгарии рассчитывали на местные неудачи, но никогда не ожидали полного рассеяния болгарской армии. Ходивший в Софии слух, что болгарская армия будет воевать лишь до 15 сентября, оказался подтвержденным самым печальным образом. Верховное командование не могло оказывать помощь при всяком крике о таковой. Оно должно было требовать, чтобы Болгария также что-нибудь делала, иначе нам ничто не могло бы помочь. Будем ли мы разбиты в Македонии или на западе, в конечном счете было безразлично. Мы не были в силах продолжать держаться хотя бы лишь на западе и в то же время заменить на Балканах Болгарский фронт Германским. Это следовало бы сделать, если бы мы предполагали навсегда там утвердиться. Болгарское правительство ничего не сделало, чтобы поднять решимость воевать в народе и в армии и укрепить в войсках дисциплину. Оно даже не оказывало помехи неприятельским влияниям и терпело травлю, которая велась против нас. Финал сотворили деньги Антанты, которыми были набиты карманы войск, возвращавшихся в Софию. В этом и ни в чем другом заключалась причина выхода Болгарии из четверного союза.
Никто не заблуждался относительно серьезности положения, создавшегося вследствие развала Болгарии.
На Турцию также обрушились большие испытания. Ее Палестинский фронт окончательно развалился. Германские офицеры и германские солдаты исполнили свой долг и в Палестине и столь же геройски сражались на берегах Иордана, как и на других фронтах. Но наши силы были ограниченны, и они могли поддерживать здесь турецкую армию также только известное время.
Англичане быстро продвигались вдоль железной дороги на Дамаск и к северу по побережью. Конечно, это еще не угрожало Константинополю, но все-таки сильно ослабляло сопротивляемость Турции. При преданности Энвера и Талаата даже это не могло явиться достаточным поводом для изменения Турцией своей позиции по отношению к Антанте. Но у последней освободилось много войск в Сирии, и теперь вследствие отпадения Болгарии Антанта могла в любой момент двинуться через Марицу и начать наступление на Константинополь, где у турок имелись лишь слабые силы. До сих пор охрану Константинополя несла болгарская армия, расположенная на Струме. Конечно, можно было еще подвезти подкрепления с Кавказа и даже может быть с Украины, но мы не могли широко организовать перевозку войск по Черному морю, так как у нас имелось здесь слишком ограниченное количество судов. Переброска войск все же началась немедленно. Несколько батальонов из Украины были в спешном порядке направлены на Константинополь. Но ничего решительного уже нельзя было достигнуть, и Константинополь должен был пасть, а падет ли он в ноябре или декабре, это для общего положения было безразлично. Надо было предвидеть, что тогда флот Антанты установит на Черном море сообщение с Румынией, а ее армии через Болгарию продвинутся на Дунай. Мы не могли рассчитывать, что удастся заставить Румынию сохранить нейтралитет. Рано или поздно она, наверное, должна была выступить против нас.
Кроме того, было совершенно ясно, что Антанта попытается освободить Сербию и затем оттуда начнет наступление в Венгрию, а следовательно, в двуединую монархию, чтобы нанести ей смертельный удар.
Наш фронт на Балканах пошатнулся; являлось вопросом, удастся ли нам создать новый фронт в Сербии и Болгарии, в крайнем случае на Дунае. Первоначально мы не могли точно выяснить обстановку в Софии, а также установить, распространилась ли деморализация на всю болгарскую армию. Сербские войска годами сражались вне пределов своей земли и дали этим блестящий пример прекрасной любви к отечеству. Болгары могли бы сделать то же самое. Ни одной пяди территории Старой Болгарии не было еще занято.
Если болгарская армия отпала, то Германии и Австро-Венгрии надо было посылать большие силы на Балканы.
В нашем положении надо было сделать все возможное, чтобы укрепить нашу позицию на Балканском полуострове и тем самым воспрепятствовать Антанте нанести удар в Венгрию, во фланг Германии и Австрии. Мы перебросили одну германскую дивизию из Севастополя через Болгарию и Румынию в Софию. Генерал фон Арц также отправил одну австро-венгерскую дивизию из Украины через Румынию в Сербию. В Сербию также были направлены три германские дивизии с Восточного фронта, предназначавшиеся на запад и уже находившиеся в пути к Западному фронту. Кроме того, туда же были переброшены две дивизии с итальянского театра войны, которые генерал фон Арц предоставил в наше распоряжение для Западного фронта. Наконец, верховное командование, несмотря на тяжелую борьбу на западе, послало в Сербию альпийский корпус, только что выведенный из боя. Он еще сохранил горное снаряжение, что было крайне необходимо для сербских гор. Таким образом, Западный фронт был ослаблен на шесть-семь дивизий.
Одна германская дивизия должна была собраться в Софии, чтобы образовать опору для царя, а остальные имелось в виду сосредоточить у Ниша. Ввиду плохих условий, в которых приходилось совершать перевозки войск, окончания их едва ли можно было ожидать ранее середины октября.
Скоро стало ясно, что от Болгарии ждать больше нечего. Дивизия из Софии была подтянута к Нишу. Царь отрекся от престола и покинул страну. Правительство совершенно вступило в фарватер Антанты. Болгарская армия частью разошлась, а частью позволила себя обезоружить. С часу на час надо было ожидать, что болгары заключат перемирие и таким образом целиком окажутся в руках Антанты. В германских войсках, сражавшихся среди болгарской армии, сохранился порядок; в то время как войска Антанты неудержимо стремились вверх по Вардару на Ускюб, германские части, находившиеся западнее Ускюба, отошли в безукоризненном порядке на Митровицу, а восточнее – на Софию. Возможность образования нового фронта в Сербии находилась существенным образом в зависимости от боеспособности австро-венгерских войск.
Обстановка в Румынии оставалась в высшей степени неясной и напряженной. Верховное командование могло собрать там лишь слабые силы, в том числе германские войска с Кавказа.
На востоке большевики продолжали оставаться враждебными к нам. Наша политика не приобрела нам в Великороссии друзей, которые могли бы нам помочь.
Вопрос, удастся ли нам в Сербии и Румынии вновь обеспечить с фланга Австро-Венгрию и наш Западный фронт и сохраним ли мы нефтяные промыслы Румынии, оставался под большим сомнением.
В Италии надо было с уверенностью ожидать наступления, и как теперь там будут драться австро-венгерские войска, было совершенно неясно.
Условия борьбы могли в дальнейшем еще значительно ухудшиться. Трудно было лишь сказать, пойдет ли это ухудшение медленным или порывистым темпом. Представлялось вероятным, что финал наступит в ближайшее время; так в действительности и случилось на Балканском полуострове и на Австро-венгерском фронте в Италии.