Между Писсой и Оржицем генерал фон Штаабс с 37-й пехотной дивизией и находившимся там ландштурмом продвинулся по направлению к Нареву. Вскоре русские здесь весьма значительно усилились. Они неустанно вели активные действия от Новогрода, и особенно IV сибирским корпусом от Остроленки. Бои становились все ожесточеннее. Приходилось вводить сюда все больше частей, уже участвовавших в зимней кампании. Постепенно из 10-й армии сюда прибыли 2-я пехотная, 75-я резервная, 10-я ландверная и 4-я кавалерийская дивизии. Но надолго этих частей не хватило. Сюда же была переброшена из 10-й армии 76-я резервная дивизия, предварительно эта дивизия некоторое время проработала у генерала фон Гальвица, к западу от Оржица. В соответствии с характером местности, с ее широкими и плоскими болотистыми пространствами, с лежащими между ними теснинами, покрытыми участками леса и густого сосняка, общая борьба разложилась здесь на целый ряд самостоятельных боевых действий. Обстановка здесь ставила трудные задачи преимущественно младшим начальникам, – человек боролся с человеком. Несмотря на обилие местных кризисов, к концу затянувшейся борьбы, окончившейся только в апреле, мы все же продолжали стоять впереди границы.
К западу от Оржица во второй половине февраля боевые действия также шли полным ходом. Генерал фон Гальвиц, предприимчивый и богатый творчеством солдат, человек с разносторонними интересами во всех областях жизни, был одним из лучших вождей нашей армии. Он усилил жидкий фронт к западу от Млавы и в середине февраля продвинулся здесь вверх по Висле на Полоцк. Мы и здесь предупредили русских в их планах и вторгнулись в район их сосредоточения. Тем временем и на левое крыло армейской группы Гальвица, в районе Нейденбурга и Вилленберга, к немцам прибыли подкрепления. Обстановка рисовалась так, что удар свежими силами в направлении Прасныша должен был бы отбросить неприятельские войска, находившиеся против XVII резервного корпуса. Это позволило бы продвинуть армейскую группу Гальвица до Нарева. Тогда еще это представлялось имеющим серьезное стратегическое значение. Атака Осовца и верхнего Бобра еще не была окончательно отменена. Каждый частный успех генерала фон Гальвица улучшал общее положение и шансы для дальнейшей борьбы. Мы находились в большом напряжении.
22 февраля генерал фон Гальвиц повел атаку в направлении на Прасныш частями XVII и I резервных корпусов и 3-й пехотной дивизией. 24 февраля генерал фон Морген энергичной атакой свежими силами захватил этот исключительно сильно укрепленный город. Все обстояло весьма благополучно, когда неожиданно выяснилось, что крупные русские силы надвигаются между дорогой Цеханов – Млава и Оржицем и уже охватили генерала фон Моргена. Воздушная разведка в эти дни не могла работать, к тому же мы были весьма слабо снабжены авиационными частями.
Наши кавалерийские разъезды не могли продвинуться, и, в конце концов, сторожевое охранение обеих сторон повсюду стояло непосредственно друг против друга. 27 февраля атака сибирского корпуса вынудила нас оставить Прасныш, причем мы понесли весьма значительные потери. Генерал фон Морген отступил к границе на участке между Яновом и Хоржеле. Русские устремились не столько на север, как на Млаву.
Частные начальники имели в виду отойти на находившуюся в постройке укрепленную пограничную позицию к югу от линии Нейденбург – Вилленберг. Но я твердо задержал I резервный корпус более к югу, и там также дело дошло до ожесточенных боев.
До 7 марта русские безуспешно вели непрерывные атаки между Млавой и Хоржеле, неся тяжелые потери.
В этот момент бои велись на всем Восточном и Южном фронтах границы Восточной и Западной Пруссии. 10-я армия заходила назад и ввязалась в контратаку севернее августовских лесов. У Ломжи кризис шел на убыль, но между Писсой и Млавой отнюдь еще не разрешился. Каждый день мне приходилось принимать множество тактических и других решений. Беспрерывно поступали просьбы о подкреплениях со стороны начальников с Южного фронта, 10-я армия считала еще возможным добиться успехов, хотя лишь местного характера, и вследствие этого неохотно отдавала войска.
Генерал фон Гальвиц и правое крыло 8-й армии получили тем временем дальнейшие подкрепления со стороны 10-й армии. У нас теперь было достаточно сил, чтобы перейти в контратаку по обоим берегам Оржица. За последние дни силы противника были здесь ослаблены большими потерями.
Наш удар развивался с 8 до 12 марта, но севернее Прасныша войскам пришлось остановиться. Русские отвечали энергичными контратаками. 18 марта у Единорожца наши войска получили от русских урок, что болото не является верной защитой от неприятеля. Наши солдаты соединяли с понятием болота понятие непроходимой топи, а русские, будучи ближе к природе, лучше разбирались в местности. Болота в районе этих боев частично замерзли, а частично были неглубоки, имели твердую подпочву и оставались проходимыми.
Западнее Оржица в конце марта бои замерли. Это позволило взять отсюда 76-ю резервную дивизию и ввести ее в бой восточнее Оржица. 6-ю кавалерийскую дивизию также появилась возможность увести с западного берега Оржица и перебросить в район севернее р. Прегель, где чувствовалась необходимость в кавалерии.
Армейская группа Гальвица дала многое, и ее начальник мог по праву гордиться своими войсками. Они боролись с противником, имевшим огромное превосходство сил, и даже смогли его потеснить.
С конца марта и начала апреля наступил наконец для войск Южного фронта желанный отдых.
Бои на участке Ломжа – Млава не получили широкой известности, так как на востоке Германия учитывала только большие победы. Таких же бросающихся в глаза крупных успехов более нельзя было достигнуть. Мы справились с большим ответным ходом великого князя на зимнее сражение, с наступлением через Нарев против нашего слабо занятого фланга и расстроили часть плана Антанты на 1915 год. И войска, и каждый отдельный солдат стояли на высоте предыдущих великих подвигов, старые части и новые формирования соперничали между собой в бою. Старые части проявили больше выдержки. Ландвер и ландштурм показали себя полноценными войсками. Командование стояло на высоте своих задач. Истекший зимний поход явился высоким военным достижением.
VI
В середине февраля вдали от участков решительных операций, к северу от реки Прегель, также происходили бои. С обеих сторон в них участвовали только ландштурменные и ландверные войска. Они не имели стратегического значения, но нам приходилось заниматься ими и уделять им много внимания.
В начале февраля русские занимали еще прусскую территорию северо-восточнее Тильзита, и, естественно, имелось желание вырвать у неприятеля и этот кусочек германской земли. Эта задача была возложена на коменданта Кёнигсбергской крепости генерала фон Паприца и имевшиеся там части ландштурма, которые были несколько усилены артиллерией. 18 февраля был взят Тауроген.
С названием Тауроген связано много воспоминаний из мировой истории. К несчастью обоих воевавших тогда государств, они оставили тот путь, на котором Тауроген стоит памятником искренней дружбы между немцами и русскими.
Спокойствие, которое затем наступило в районе севернее р. Прегель, было 17 марта у Мемеля и Таурогена неожиданно нарушено вторжением русских резервов, ополченцев и пограничных частей. Они нас застали врасплох, так как наше внимание еще было приковано к другим операциям.
Правда, ходили слухи, что неприятельские силы сосредоточиваются на русской территории против Мемеля. Но такие слухи появлялись и раньше и до сих пор не оправдывались. Теперь также было мало вероятия, что русские предпримут что-либо в этом направлении.
Русские толпы ворвались в Мемель, которого ландштурм не смог отстоять. Мы узнали об этом от телеграфной барышни, которая вызвала нас и продолжала доносить, даже когда русские уже вошли в почтамт.
Я хлопотал, чтобы молодая барышня Эрика Рестель была награждена Железным крестом 2-й степени. Но это оказалось невозможным. Впоследствии она получила от государства золотые часы.
Одновременно русские взяли Тауроген и произвели сильный нажим на Тильзитском направлении. Резервы были поглощены боями на других фронтах. Управление II корпусным округом в Штеттине должно было выслать запасный батальон. Это показывало, насколько мы израсходовались, как велики были бои с начала февраля и как они истощили наши силы. 21 марта Мемель был освобожден, а 22-го у противника взято 3000 пленных – отсталых. Русские невероятно набезобразничали. 29 марта пал Тауроген. В этот район была направлена 6-я кавалерийская дивизия, и с этого времени она охраняла границу, выдвинувшись уже на литовскую землю.
Восточная Пруссия была освобождена и более уже не подвергалась неприятельским вторжениям. Можно было приступить к реставрации опустошений.
С середины февраля наш штаб находился в Летцене. До начала апреля я пережил трудные дни. С надеждами, которые я возлагал на непосредственное использование зимнего сражения, пришлось расстаться. Тактический же успех был, и это давало мне удовлетворение. Я был доволен, что большое наступление великого князя потерпело крушение. Но к окончательному решению на русском фронте, к чему я так стремился мыслями и чувствами, мы приблизились лишь на один шаг. Огромных русских сил, затраченных на фронте Восточной и Западной Пруссии, впоследствии не хватало для операции в Галиции. Русские потери по сравнению с нашими были очень велики. Даже при русском богатстве людьми пополнение такой убыли с течением времени должно было встретить затруднения.
Отдельные тактические эпизоды вызывали полное напряжение моих душевных сил. Всего нельзя передать на бумаге – гордые надежды, сердечный трепет, разочарование, полный борьбы путь к решению, недовольство тем или другим. Не подлежат описанию и все те трения, которые приходилось преодолевать, а также я не могу передать все то, что я перечувствовал за войска, которые должны были в ужасную погоду переносить все лишения зимнего похода.