арская кавалерийские дивизии были высажены в Гумбинене на усиление левого крыла, которое было еще очень слабо. Обе эти дивизии и находившаяся уже севернее Прегеля 6-я кавалерийская дивизия должны были в конце апреля, опираясь на 6-ю, 36-ю и 78-ю резервную дивизии, вторгнуться в Литву и Курляндию. Кавалерийские дивизии были для этой операции очень обстоятельно снаряжены. Командование над ними было поручено генералу фон Лауенштейну.
27 апреля начался наш поход на Литву и Курляндию.
Силы генерала фон Лауенштейна, развернувшись, как было указано Главнокомандующим на Востоке, выступили тремя колоннами на Шавли.
Правая колонна (баварская и 3-я кавалерийские дивизии и 36-я резервная) – через Юрбург.
Средняя колонна (78-я резервная дивизия) – по большому шоссе из Таурогена.
Левая колонна (6-я кавалерийская и 6-я резервная дивизии) – из района Мемеля.
27 апреля вечером 3-я кавалерийская дивизия уже находилась непосредственно юго-восточнее дороги Тауроген – Кельмы, недалеко от Скудвиле, а баварская кавалерийская дивизия уже продвинулась на Россиены. 6-й кавалерийской дивизии пришлось непосредственно восточнее границы вести бои, и 27-го числа она не слишком продвинулась вперед.
Противник, главные силы которого с конца марта стояли непосредственно северо-восточнее Таурогена, отошел на Кельмы и ускользнул, так как 3-я кавалерийская дивизия не вошла в дело. 28 апреля баварская и 3-я кавалерийская дивизии находились у Кельм и восточнее, 6-я кавалерийская дивизия у Ворны; за два дня было пройдено 75 км. 29 апреля кавалерийские дивизии подошли к Шавлям и Куршанам. 30-го Шавли были заняты, но, отступая, русские их подожгли. 6-я и 3-я кавалерийские дивизии продолжали движение по направлению на Митаву. 3 мая 6-я кавалерийская дивизия подошла к Митаве. Она не смогла преодолеть здесь неприятельское сопротивление и сначала расположилась юго-западнее города. Затем она отступила вдоль железной дороги Митава – Можейки, за р. Виндаву. 3-я кавалерийская дивизия была вскоре приостановлена и подтянута к баварской кавалерийской дивизии. Обе дивизии еще раз вместе вышли из Шавлей в юго-восточном направлении через Бейсаголу на Кейданы. Но здесь неприятельское сопротивление сгустилось, и они, под натиском противника, стали медленно отходить за Дубиссу, в направлении на Кельмы.
Пехотным дивизиям тоже пришлось совершать исключительно крупные переходы. 36-я резервная дивизия была выдвинута на нижнюю Дубиссу для прикрытия со стороны Ковно, а 78-я и 6-я резервные дивизии соединились в Шавлях.
Цель смелого предприятия была достигнута. Силы русских росли здесь на глазах[14].
По всему обширному фронту от устья Дубиссы до Кельм, вокруг Шавель и северо-западнее, как следствие нашего вторжения, загорелся ряд напряженных и изнурительных боев как для офицеров, так и для солдат, которые затянулись на весь май и июнь. В этих боях со значительно превосходящими силами неприятеля мы переходили то к обороне, то к наступлению. Постепенно мы были вынуждены, чтобы удержать выигранное пространство и продолжать связывать противника, привлечь на участок севернее Немана 8-ю кавалерийскую дивизию 9-й армии, 1-ю резервную и 2-ю кавалерийскую дивизии из армейской группы Гальвица и слабую дивизию Бекмана из 10-й армии. Количество войск настолько увеличилось, что их пришлось объединить под особым армейским управлением с его многочисленным административным составом; штаба корпуса было уже недостаточно. Генерал Отто фон Белов был назначен командующим этой армией, и она получила название Неманской армии.
Командующим 8-й армией вместо него был назначен генерал фон Шольц.
После жестоких боев мы удержались на линии Дубиссы. Мы не могли долго удерживать Шавли и успели вывезти лишь часть богатых и столь важных для нас кожевенных запасов.
Уже в мае нам пришлось отдать город противнику, но мы удержались непосредственно южнее. Наша кавалерия находилась на реке Виндаве, от Курчан вниз по течению до линии Газенпота. Противник несколько раз прорывал ее, но в конце концов она удержалась на линии реки.
Вечером 7 мая 3-я кавалерийская дивизия взяла Либаву. Мы знали, что находившиеся там русские войска были весьма посредственного качества, но мы не имели сведений, в каком состоянии там укрепления. Еще до начала войны Либава была упразднена как военная гавань. Обширные сооружения военного порта свидетельствовали о большом размахе царской России повсюду, где дело заключалось в том, чтобы развернуть мощь. В городе имелось много важных заводов и фабрик, в том числе один из самых больших русских заводов для изготовления колючей проволоки. Подполковник Гофман предложил произвести внезапное нападение. Я согласился. Большого числа войск у нас не было. 3-я кавалерийская бригада полковника фон дер Шуленбурга, два-три батальона и несколько батарей из состава уже находившихся там резервных дивизий должны были с востока подойти к городу, один ландштурменный батальон тем временем надвигался с юга вдоль берега, а миноносцы атаковали с моря. Крепость серьезно не оборонялась. Гарнизон взорвал укрепления, а береговые орудия оказались чучелами. Слабый гарнизон в 1500 человек сдался, как только наши войска с юга и с востока вошли в город. Взятие Либавы не было боевым подвигом, о котором позднее вспоминала бы мировая история. Однако это было удачное предприятие, о котором все участники с удовольствием вспоминают. Особенно ценно то, что при этом не было понесено никаких потерь. Это отвечало моему стремлению – достигать результата с минимальными жертвами. Войска могут гордиться, когда они несут большие потери и все же побеждают. Но вожди должны мыслить иначе.
III
Утром 2 мая войска генерала фон Макензена блестяще выполнили тщательно подготовленную атаку и прорвали русский фронт на среднем Дунайце. В ближайшие дни были взяты вторая и третья русские позиции. После этого русские начали отступать из Венгрии через Карпатский хребет на север. Венгрия была очищена, и австро-венгерская армия вновь получила решительное облегчение. И вовремя, так как в эти дни Италия вступила в войну. Итальянская армия насчитывала свыше 600 000 человек, не считая многочисленных второлинейных формирований, которые не принимали непосредственного участия в боях. Италия представляла огромный плюс для Антанты. В сентябре общая сила бойцов на фронте итальянской армии достигла 900 000 человек.
Генерал фон Макензен беспрерывно развивал натиск к Сану на Ярослав и 15 мая взял приступом предмостное укрепление последнего. Соседние австро-венгерские армии ринулись вперед за германскими войсками по обеим их сторонам, южногерманская армия тоже перешла в наступление и захватила район севернее Стрыя. В начале июня Перемышль был отобран у русских.
Севернее верхнего течения Вислы русские оставили Ниду, чтобы отойти к Висле. В середине мая генерал фон Воирш смог, удерживая левое крыло, продвинуться до Келец.
Русским армиям пришлось оставить позиции между Карпатами и Пилицей, причем они понесли большие потери. Но союзники могли развивать свой успех в общем только фронтально, хотя они и очень старались добиться местных охватов, главным образом западного фланга русских войск, отходивших из Карпат. Попытка охвата правым крылом австро-венгерских армий в Буковине не удалась. Оно было недостаточно сильным. В результате операция здесь закончилась отходом австро-венгерцев под напором неприятеля.
Неблагоприятные условия тыловых сообщений вызвали первую приостановку наступления на Сане. В начале июня затруднения были устранены и наступление возобновлено. Главные боевые задачи всегда ложились на германские войска. 22 июня был взят Львов, вскоре затем Рава-Русская, и русские принуждены к дальнейшему отступлению к Бугу. Теперь русские были вынуждены отходить и ниже по Висле, в направлении на Люблин и Ивангород.
В Летцене мы, естественно, с большим напряжением следили за событиями в Галиции, и у нас постепенно сложилось представление о том, каким путем в дальнейшем сможем мы существенно развить операцию против России. На ближайшее время все силы были у нас израсходованы. Русские постепенно ослабили свои войска на нашем фронте, особенно против 9-й армии. С южной границы Западной и Восточной Пруссии они тоже взяли часть войск в Галицию. При нашем вторжении в Литву они перевели туда часть войск с фронта 10-й армии. Таким образом, русский фронт против нас повсюду поредел. Но мы тоже много войск снимали с нашего фронта и отдавали для операций на юго-востоке. Исподволь это должно было продолжаться и далее. Но при огромном протяжении фронта изъятие частей должно было в конце концов иметь предел. Позиции должны были по меньшей мере быть заняты такими силами, чтобы отдельный солдат мог сменяться при несении службы. Лишь после того, как в начале июня верховное командование передало нам несколько вновь сформированных ландштурменных полков, мы смогли поставить на очередь сбор нескольких дивизий для наступательных действий.
Фронтальное оттеснение русских в Галиции, как оно ни было для них чувствительно, не имело решающего значения для войны. Они с боем отходили настолько, насколько тыловые сообщения позволяли нам продвигаться. Русские еще не сражались на своей собственной земле и до нее могли еще уступить значительное пространство. К тому же при этих фронтальных боях наши потери являлись немаловажными. Надо было обдумать, не имели ли другие операции лучших шансов. Может быть, мы могли бы собрать 9–10 дивизий на участке группы Гальвица, которая между тем превратилась в 12-ю армию, для удара на нижнем Нареве? Но такая операция нам обещала немного. Можно было с уверенностью учитывать, что в лучшем случае русские окажут сопротивление, а затем ускользнут так же, как они ускользнули в Галиции.
Теоретически опять представлялась более выгодной операция, которая намечалась нами после зимнего сражения: прорыв на участке Осовец – Гродно может быть у Ломжи. Такой удар мог бы привести к решительным результатам. Он привел бы нас наикратчайшим путем в тыл русской армии, отступавшей между Вислой и Бугом из Восточной Галиции. Мы рекогносцировали переправы через болота по обе стороны Осовца, но результаты, как и следовало ожидать, оказались неблагоприятными. Условия почвы исключали там возможность переправы. Мы должны были рассчитывать на серьезное сопротивление на этой тактически самой по себе очень сильной и к тому же, вероятно, сильно занятой линии Осовец – Гродно. Что мы сможем преодолеть здесь сопротивление неприятеля и все трудности, нельзя было рассчитывать.