командования австро-венгерское высшее командование усердно отстаивало австро-венгерскую точку зрения – необходимость избежать всякого намека на военную гегемонию Германии. Со стороны же Германии на первый план ставились лишь чисто военные требования.
4 июня русские атаковали Австро-венгерский фронт восточнее Луцка, у Тарнополя и непосредственно севернее Днестра.
Атака была начата русскими без значительного превосходства сил. В районе Тарнополя генерал граф фон Ботмер, вступивший после генерала фон Линзингена в командование южногерманской армией, начисто отбил русскую атаку, но в остальных двух районах русские одержали полный успех и глубоко прорвали Австро-венгерский фронт. Но еще хуже было то, что австро-венгерские войска проявили при этом столь слабую боеспособность, что положение Восточного фронта сразу стало исключительно серьезным. Несмотря на то, что мы сами рассчитывали перейти в наступление, мы немедленно подготовили несколько дивизий для отправки на юг. Фронт генерал-фельдмаршала принца Леопольда Баварского действовал в этих обстоятельствах таким же образом. Германское верховное командование сделало на этих обоих фронтах большие позаимствования, а также подвезло дивизии с запада. В то время сражение на Сомме еще не началось. Австро-Венгрия постепенно прекратила наступление в Италии и также перебросила войска на Восточный фронт.
Вслед за тем итальянская армия перешла в наступление в Тироле. Обстановка коренным образом изменилась. С началом сражения на Сомме и с выступлением Румынии она вскоре еще раз должна была измениться не в нашу пользу.
Германское верховное командование, по-видимому, надеялось контратакой парировать прорыв у Луцка подобно тому, как в дальнейшем это ему удалось в ноябре и декабре 1917 года у Камбре, а глубокий прорыв на Днестре должен был быть ликвидирован созданием нового фронта.
Русское наступление у Луцка, при полном падении обороноспособности австро-венгерских войск, быстро продвигалось вперед и вышло у железной дороги на Ковель и на Стоход. Первые германские подкрепления развертывались среди отступающих частей. На Стоходе по обе стороны железной дороги постепенно образовался новый германский фронт. Он находился в соприкосновении с австро-венгерскими войсками, находившимися на Стыри. В западном направлении русские преследовали менее решительно, хотя им здесь улыбалась крупная победа. Русские не располагали здесь достаточным количеством войск, чтобы использовать положение. Разбитая австро-венгерская армия получила возможность собрать свои остатки у Затурцы и Киселина. Австро-венгерское крыло, оказавшееся южнее Луцка совершенно обнаженным, должно было, естественно, резко загнуться назад, чтобы не быть смятым с фланга. Но у Брусилова и здесь не оказалось достаточно сил для энергичного повторного удара.
Подкрепления, прибывавшие затем, усилили фронт по обе стороны железной дороги Ковель – Луцк, южнее приняли на себя 4-ю армию и образовали приблизительно у Горохова, позади отошедшего на юго-запад крыла, сильную ударную группу. Напряженность обстановки не позволила обождать прибытия всех подкреплений, чтобы одновременно перейти в атаку, несмотря на все стремления к тому фронта Линзингена. Контратака преимущественно германскими войсками во второй половине июня и в начале июля имела лишь местный успех.
Русское наступление на Днестре прорвало дивизии генерала фон Пфланцер-Балтина с северо-востока в направлении на Окну (восточнее Залещики) – Снятынь и очень скоро распространилось на значительный участок южнее Днестра. Черновцы пали к концу июня, русские вышли на линию Тлумач – Днестр – Коломыя – Кимполунг и продолжали наступление к Карпатским проходам.
Австро-венгерский фронт южнее Днестра, заключенный сначала в узкий промежуток между рекой и румынской границей восточнее Черновиц, теперь сильно расширился. Ввиду удлинения линии фронта он оказался занятым очень слабо.
Исключительно скверные железнодорожные условия сильно затрудняли переброску подкреплений. Германские войска также были отправлены на Днестр и в Карпаты. Они перебрасывались от Главнокомандующего на Востоке и с запада. Но свежеприбывающих дивизий едва хватало, чтобы удерживать фронт. При таких обстоятельствах контратаки были бы неуместны. Несмотря на это, наши войска пробовали переходить в наступление, но их атаки оставались безрезультатными. Было бы правильнее с самого начала держаться здесь пассивной обороны. Русским тоже приходилось бороться с большими трудностями подвоза, и больших сил они не имели. Австро-венгерской армии это шло больше на пользу, чем ее собственное сопротивление. Вследствие полнейшей небоеспособности наших союзников южнее Днестра, генерал граф фон Ботмер должен был решиться в начале июля отвести правое крыло от Бучача приблизительно до устья Коропца. Благодаря тому огромному влиянию, которое генерал граф фон Ботмер имел на вверенные ему австро-венгерские войска, все прочие русские атаки на его армию были отбиты.
В начальный период, когда русские атаки на австро-венгерские войска еще приводили к крупным успехам и большая часть резервов Главнокомандующего на Востоке и генерал-фельдмаршала принца Леопольда Баварского была переброшена на Австро-венгерский фронт, 13 июня началась чрезвычайно сильная атака русских на армейскую группу Воирша. Она потерпела полное крушение. Имел место исключительно упорный бой. Весь фронт и генерал фон Воирш израсходовали все резервы.
В то время мы все еще считались с возможностью атаки у Сморгони, или, как это опять начало обрисовываться, на старом мартовском поле сражения у Риги. Как прежде, так и теперь русские располагали в данных пунктах очень крупными силами.
Несмотря на это, мы до крайности ослабили наш фронт, чтобы помочь южнее расположенным армиям. В резерве мы имели на всем растянутом фронте лишь отдельные батальоны. Я формировал батальоны из состава рекрутских депо, хотя мне было совершенно ясно, что если русские где-нибудь одержат настоящий успех, то это будет капля в море. Моя уверенность в наших войсках и в том, что они удержат даже редко занятые позиции, была безгранична. С развитием событий напряженное состояние продолжало расти.
Сначала русские на нашем фронте заметно ослаблены не были. Им предстояло решить, атаковать ли нас решительным образом или предпочесть использование и закрепление успехов, одержанных ими на юге. Русские не могли сомневаться в том, что и мы, и Австро-Венгрия пошлем на юг подкрепления. Русские решили добиваться решительной победы на Австро-венгерском фронте, но они располагали большим количеством резервов и могли одновременно энергично атаковать и нас, чтобы по крайней мере воспрепятствовать дальнейшей переброске сил на юг.
Германские и австро-венгерские войска постепенно развернулись по периферии Луцкого выступа, по Днестру и в Карпатах, и во второй половине июля почти повсеместно начали местные атаки. Тогда русские подвели подкрепления к районам прорывов и контрударами застопорили наши частные атаки (см. схему 8).
В середине июля, после тяжелых боев, в которых австро-венгерские войска опять проявили лишь слабую боеспособность, русские принудили германцев отказаться от первоначально одержанных ими успехов на Луцком выступе. Они также продолжали наступать в юго-западном направлении вверх по Стыри. Генерал фон Бем-Эрмолли был принужден отвести свое левое крыло и центр к галицийской границе. В Луцком же выступе русские атаки были отражены.
Южнее Днестра русские продолжали продвигаться к Карпатам. Во время этих боев в обоих главных очагах боевых действий русские также произвели несколько сильных атак против фронта Главнокомандующего на Востоке между озерами Нарочь и Вишнев, у Сморгони, против фронта генерал-фельдмаршала принца Леопольда Баварского – севернее и южнее Барановичей, и против фронта генерала фон Линзингена в излучине Стыри. У графа Ботмера тоже происходили бои.
В начале июля почти по всему Восточному фронту шла сильная борьба, а Англия и Франция достигли первых успехов на Сомме.
Мы выдержали атаки и после несколько дневных боев окончательно их отбили. На австро-венгерском участке армейской группы Воирша произошел прорыв. Чтобы подпереть фронт, мы отправили туда все с таким трудом сохраненные резервы. Воирш удержался. С 8 июля бои пошли на убыль.
Русская атака в излучине Стыри, восточнее Луцка, имела полный успех. Австро-венгерские войска были прорваны в нескольких местах, германские части, которые шли на помощь, также оказались здесь в тяжелом положении, и 7 июля генерал фон Линзинген был вынужден отвести свое левое крыло за Стоход. Туда же пришлось отвести с участка южнее Припяти правое крыло фронта генерал-фельдмаршала принца Леопольда Баварского, где была расположена часть армейской группы Гронау.
Это был один из наисильнейших кризисов на Восточном фронте. Надежды на то, что австро-венгерские войска удержат неукрепленную линию Стохода, было мало.
Мы рискнули еще больше ослабить наши силы, на то же решился и генерал-фельдмаршал принц Леопольд Баварский. Несмотря на то, что русские атаки могли в любой момент возобновиться, мы продолжали выискивать отдельные полки, чтобы поддержать левое крыло фронта Линзингена северо-восточнее и восточнее Ковеля. Если бы последнее откатилось еще дальше, то трудно даже себе представить, что бы с нами случилось. Протекали очень тревожные дни. Мы отдали все, что могли, и знали, что если противник нас атакует, то нам неоткуда ждать помощи. Так и случилось, 16 июля русские с чрезвычайной энергией атаковали со стороны рижской предмостной позиции непосредственно западнее Двины. Первым наскоком им удалось продвинуться. Прошел тяжелый промежуток времени, пока кризис разрешился. Это удалось благодаря храбрости войск и заботливости командования 8-й армии, которому приходилось оперировать отдельными батальонами и батареями.
Еще не закончились эти бои, когда в конце июля появились явные признаки того, что надо ожидать продолжения атак у Барановичей и на Стоходе. Мы с жутким опасением ожидали этих боев. Войска были истощены непрерывными боями и должны были к тому же прикрывать длинные фронты. Австро-венгерские войска потеряли всякую веру в свои силы и всюду нуждались в германской опоре.