Зимой 1916/17 года нужда в угле в Германии значительно возросла. Это сильно понизило настроение и побудило к решительным мерам. Снабжение Германии углем не было урегулировано, добыча его сильно уменьшилась. Как я уже говорил, в феврале 1917 года я предложил имперскому канцлеру назначить особого комиссара по угольной промышленности. Только тайному советнику Штутцу удалось внести порядок в угольный вопрос, т. е. преодолеть по крайней мере самые главные трудности и несколько урегулировать распределение угля для домашнего отопления, освещения и транспорта, для сельского хозяйства и промышленности, для железных дорог и флота. Мне было чрезвычайно тяжело, по его докладам в мае и июне 1917 года, ослабить армию еще на 50 000 человек, особенно имея в виду большое наступление Антанты на Западном фронте, и связанные с ним колоссальные потери. Об этом надо помнить при чтении истории того периода. Верховное командование взяло на себя эту ответственность, чтобы создать из родины прочную базу ведения войны во вражеской стране. Я еще раз подчеркиваю здесь, что такое ослабление войск все снова и снова возлагало на верховное командование обязанность по отношению к солдату на фронте – неустанно настаивать на поднятии производительности труда и на использовании рабочих сил в Германии. Отечество не вернуло армии этих сил; производительность труда на родине даже понизилась. Это было, конечно, чувствительным ударом.
Железо не имелось в таком изобилии, как уголь. Было затруднительно производить достаточное количество стали, особенно твердой. Мы получали железную руду в большом количестве из Швеции, существенное значение имела для нас также руда в Поти, в Закавказье. Для производства стали требовался еще, кроме того, лом. Мы очень много вывозили его из оккупированных областей. Не одно фабричное здание должно было, вследствие объявленной нам блокады и требований воины, пасть жертвой нашей военной промышленности, чтобы дать нам старое железо на изготовление стали для орудий и снарядов. Постепенно производство стали сделалось достаточным. Надо было распределять сталь для дальнейших назначений, например для орудий, снарядов, колючей проволоки; в особенности нужно было обеспечить часть, которая должна была пойти на ремонт железных дорог.
Наряду с углем, железом и сталью очень серьезное значение для общего хода войны имело горючее для подводных лодок, грузовиков и аэропланов, а также смазочные материалы. В этом отношении мы зависели от Австро-Венгрии и Румынии. Так как Австро-Венгрия не могла нам дать достаточно нефти, и все попытки поднять ее добычу оставались безуспешными, то румынская нефть получила для успешного ведения войны решающее значение. Однако, несмотря на доставку нефти из Румынии, топливный вопрос оставался крайне серьезным и сильно затруднял ведение войны и жизнь внутри Германии. В 1918 году запасы Кавказа открыли нам благоприятные перспективы. Наше собственное производство бензола не могло быть непосредственно повышено в общих рамках нашей военной промышленности. К тому же бензол был непригоден для подводных лодок и аэропланов. Если мы в конце войны все же решились дать летчикам бензол для летательных аппаратов, то это произошло исключительно из-за недостатка бензина, хотя сознавали, что таким путем мы понижаем их работоспособность и создаем для них новую опасность. Приходилось все время контролировать состояние запасов и их расходование войсками. Приходилось все больше ограничивать движение легковых автомобилей, движение грузовиков также пришлось сокращать в спокойные времена, чтобы иметь возможность более широко ими пользоваться в критические минуты. Предъявлять требования на еще большее количество нефти для армии я не мог.
В Германии нужда в нефти была велика. Страна не получала достаточно керосина на зиму. В деревнях проводили долгие зимние вечера в темноте – это сильно понижало настроение. Характерно для отношений в Германии, что об этих неудобствах говорилось очень мало. Одно время расстройство транспорта приходилось относить частью на счет плохого качества смазочного масла для паровозов, легко замерзавшего при морозе. Движение частных автомобилей в Германии почти совсем прекратилось. Весь топливный вопрос долгое время оставался крайне серьезным. Он требовал непрерывного внимания. Мое желание, чтобы армия и флот снабжались единообразно, осуществилось лишь осенью 1918 года. Заготовка горючего для армии и страны была объединена. Она сосредоточилась в руках начальника полевой автомобильной тяги.
Верховное командование все время поднимало вопрос об усовершенствовании всех способов производства суррогатов горючего. Однако много естественных затруднений стояло на пути к осуществлению такого усовершенствования и исключало его возможность.
Сырье для окопов, преимущественно дерево, получалось все в большем количестве из оккупированных областей. Но Германия также должна была его поставлять.
Вопроса о сырье я мог касаться только в основных чертах. Тем не менее он требовал большой вдумчивости; все время мне надо было быть в курсе дела, чтобы правильно принимать отдельные, крайне важные решения.
Оккупированные области должны были поставлять сырой материал. Это лежит в самой природе войны. Постепенно, благодаря твердой организованности в этом отношении, многое было достигнуто. Верховное командование обратилось к обоим генерал-губернаторам с просьбой продолжать настаивать в том же духе. По существу, работа повсюду велась на одинаковых основаниях. Несомненно, что это было связано с жестокостью по отношению к населению, но несомненно также и то, что этих мероприятий избежать было нельзя.
Что во многих случаях мы могли бы действовать практичнее – с этим согласится всякий разумный человек. И здесь – и власти и каждый в отдельности – стояли перед новой задачей, охватить которую при постоянно меняющихся требованиях затянувшейся войны было чрезвычайно трудно. Однако, несмотря на все предъявлявшиеся нам требования, мы действовали очень осторожно по сравнению с тем, как мы поступали на родине. Германия должна была отдать свои церковные колокола, Бельгия же их сохранила, по ходатайству перед его величеством имперского канцлера графа фон Гертлинга.
Оккупированные области, несомненно, помогли существенно не только армии, но и всей стране. Привлечение оккупированных областей к делу снабжения стоило нам значительного числа людей, как и наша отечественная военная промышленность. Приходилось мириться с этим, чтобы иметь возможность существовать.
Участие союзников в снабжении Германии сырыми материалами было проведено военным министерством, главным образом по расчету требующегося для производства или в уплату за уже предоставленное им Германией военное снаряжение. Военное министерство заведовало также медными рудниками в Боре, в Северо-Восточной Сербии, оказавшими нам громадную помощь. Верховное командование принимало в этом участие только в тех случаях, когда Болгария или Турция по старым балканским традициям были слишком медлительны в отдаче сырья и нуждались и подбадривании для того, чтобы выполнить взятые на себя обязательства.
В деле снабжения сырьем наука поддерживала всеми своими достижениями армию. За это ей спасибо.
Во всех вопросах, касавшихся поднятия наших сил на родине, мне оказывали существенную помощь полковник Бауэр и майор фон Гербау. Они работали образцово.
IV
Продовольственный вопрос имел равно большое значение для населения и армии, для людей и лошадей.
Работоспособность солдат на фронте чрезвычайно зависит от продовольствия. Наряду с отпусками оно имеет решающее значение для настроения войск. Мне пришлось поэтому отнестись к вопросам продовольствия с полным вниманием.
Упадок настроения среди немецкого народа в значительной степени зависел от питания. Организм не получал продуктов, нужных для поддержания его физических и умственных сил, в особенности не хватало белков и жиров. В широких кругах почувствовалось некоторое понижение физической и духовной сопротивляемости, вызвавшее недостойное истерическое настроение, которое, под влиянием неприятельской пропаганды, еще усиливало пацифистское мышление многих немцев. Летом 1917 года я впервые охватил во всей широте эту опасность и испугался; здесь крылся необычайно ослабляющий момент. Это явление крылось в сущности человеческой натуры. Сильное патриотическое чувство могло его ослабить, но истребить его окончательно можно было только улучшением питания.
Необходимо было больше продовольствия. Мы должны были получать его извне и озаботиться сохранением существующих запасов, но прежде всего нам следовало повысить наше производство. Это было самое главное.
Овладение Валахией дало некоторые ощутимые результаты. Дальнейшие улучшения должны были дать другие меры. Необходимость силосования соломы и дерева для питания животных, а может быть, и людей все снова и снова отмечалась верховным командованием, точно так же, как и заготовки лиственного сена. Подобно тому, как нам приходилось извлекать из народа все возможное, чтобы вести войну, мы должны были стараться с помощью науки, поддерживавшей нас и в этом отношении, добыть из природы все, что могло бы быть переработано для питания людей и животных.
Необходимость предохранить пищевые вещества от порчи привела, между прочим, к сушке картофеля, – я был ее большой сторонник.
Для поднятия урожайности требовалось, во-первых, получение достаточного количества искусственного удобрения и, во-вторых, сохранение на него умеренных цен.
Верховное командование содействовало этому всеми возможными средствами. Это было тем важнее, что вследствие уменьшения скота и недостатка в соломе естественного удобрения становилось все меньше, между тем как интенсификация хозяйства получала все большее значение. Мы добывали фосфаты в оккупированных областях Северной Франции и Бельгии и все время поддерживали перед имперским канцлером и финансовым управлением необходимость расширения фабрики производства азота (Мерзебург).