Осенью 1916 года возникла мысль образовать центральный орган продовольствия для четверного союза под германским руководством. Эта мысль казалась соблазнительной. Но системы продовольствия в четырех союзных государствах были слишком различны по своим основам, – невозможно было бы вести их по одним и тем же продовольственным принципам. В конце концов все жили бы за счет Германии. Совершенно правильно эта идея была похоронена.
V
Выше уже неоднократно указывалось на важное значение Румынии, или, вернее, Валахии, для ведения войны. Теперь нам надо было взять то, в чем мы нуждались, и доставить это потребителям. В Румынии и в Добрудже было введено упорядоченное управление. Так как немцы сыграли выдающуюся роль в сокрушении Румынии, то я стремился к тому, чтобы это управление сосредоточилось в немецких руках. При своеобразии наших союзников и их деловых приемов это давало наилучшую гарантию продолжительного обеспечения наших военно-экономических интересов. Наши союзники согласились с нами.
Утверждение Болгарии во всей Добрудже не отвечало нашим интересам. Коренные болгарские земли, отданные Румынии только после Второй Балканской войны, были немедленно, по договору осени 1915 года, взяты Болгарией в свое управление. Пока что она этим удовлетворилась. Предоставление остальной части Добруджи и вместе с ней магистрали Черноводы – Констанца означало бы, при тогдашнем мировом положении, передачу Болгарии также третьего и последнего мирового торгового пути между Центральной Европой и Турцией; Болгария и так уже держала в своих руках контроль над путями через Салоники и Софию. При такой монопольной позиции Болгарии наша торговля с Турцией должна была бы сильно пострадать. Она уже достаточно страдала от эгоистического поведения Австро-Венгрии. В Добрудже германские интересы совпадали с турецкими и австрийскими. Тем не менее в вопросах, касавшихся Болгарии, Вена всегда занимала по отношению к нам неопределенную позицию. Трудно было поэтому предвидеть, как отнесется к этому австро-венгерское верховное командование. В известной степени мои намерения противоречили интересам Болгарии. Все же я получил удовлетворение в том отношении, что все союзники согласились на учреждение в Добрудже германского этапного управления. Оно было подчинено штабу фронта генерала фон Макензена и простиралось на область, начинавшуюся от южной границы старой Румынской Добруджи и до линии, проходившей приблизительно на 20 километров севернее железной дороги Черноводы – Констанца. Остальная часть оставалась районом действий 3-й болгарской армии и находилась, таким образом, под управлением Болгарии.
В очень скором времени болгары доставили массу затруднений германским властям в Добрудже, во главе которых стоял генерал Курт фон Унгер. Они предъявили свои требования также и к верховному командованию. Я остался непреклонным перед желанием болгар захватить управление этапной областью и встретил в этом отношении поддержку со стороны других германских учреждений, смело боровшихся с эгоистическим образом действий наших союзников. Естественно, что управление страной должно было страдать от этого, но генерал фон Унгер и его германские этапные коменданты заботились о том, чтобы богатые запасы нефти из Констанцы, а также остальное сырье регулярно вывозились из этапной области и, таким образом, находили применение, соответствующее нашим интересам и интересам наших союзников. Хозяйство в стране велось так, как это только было возможно при трудных обстоятельствах. Если болгарская армия не получила из Добруджи всего того продовольствия, которое можно было оттуда извлечь, то вина лежала исключительно на ней самой и на болгарском правительстве.
Население этапной области до конца войны находилось под нашей защитой. Полная передача Болгарии южной части этой области, на основании Бухарестского мира, так и не состоялась.
Мы выговорили себе право закупать сырье в области, находившейся в сфере действий 3-й болгарской армии. Болгары считали, что это вредит их интересам, и причиняли нам много затруднений.
Управление Валахией было организовано при значительном участии Австро-Венгрии. Это, конечно, было неудобно. Нам приходилось, однако, мириться с этим по той простой причине, что у Германии не хватало сил для того, чтобы сделать все самой. Австро-венгерские органы во многих случаях делали нам жизнь нелегкой. Австро-Венгрия боялась усиления германского влияния в Румынии и со своей стороны пыталась собственными силами добиться всякого рода преимуществ. Болгария тоже затрудняла управление, действуя вначале очень эгоистично и произвольно. Турция была лояльна.
Управление носило название «Военного управления» и было подчинено генерал-фельдмаршалу фон Макензену и тем самым верховному командованию, а не императору непосредственно, как генерал-губернаторы; влияние министерства иностранных дел сохранялось. Военным губернатором был назначен генерал Тюльф фон Чепе-Вейденбах, управлявший некоторое время в начале 1915 года оккупированными в то время частями Польши, поскольку они не входили в войсковой район. Начальником его штаба сначала был генерал фон Бергман, потом полковник Генч, бывший во время румынского похода обер-квартирмейстером штаба Макензена и прекрасно ориентировавшийся в технике управления и в экономических вопросах.
Военному губернатору были подчинены германский и австрийский этапные коменданты.
Военное губернаторство охватывало не всю Валахию, узкая полоса оставалась этапной областью и войсковым районом 9-й и дунайской армий. Но вся область управлялась по одному принципу.
Румынские чиновники и судьи в большинстве случаев остались на местах; там, где они ушли, их удалось заменить румынами же. Благодаря этому задачи управления оказались более простыми, чем в свое время в области Главнокомандующего на Востоке, и носили преимущественно экономический характер. В сущности, только экономические вопросы и имели значение для войны. В связи с этим и подбирался штаб военного губернатора и назначались этапные коменданты.
Сельскохозяйственных продуктов всякого рода, в особенности пшеницы и кукурузы, а также гороха, бобов, слив, яиц и вина, оказалось в наличности очень много. Осенний урожай был тотчас же использован. Принимались все меры, чтобы заинтересовать население в поднятии производительности. Засев озимой пшеницы был важен, так как нам приходилось рассчитывать на румынское зерно для критического периода до венгерского урожая в июле и нашего – в августе. Огородничество также имело для нас большое значение и было организовано по возможности целесообразно. Количество скота чрезвычайно уменьшилось за время войны. Он употреблялся теперь для обработки земли. Поэтому вывоз мяса был очень ограничен.
Сбор сельскохозяйственных продуктов военное управление производило совместно со служащими центрального закупочного общества, работавшего там еще до объявления румынской войны. Однако стремление его действовать самостоятельно встречалось недоброжелательно.
Найденные нами в Румынии запасы нефти были незначительны, буровые вышки всюду оказались капитально разрушенными; скважины – забитыми с большим искусством. Английский полковник Томсен искусно выполнил возложенную на него задачу затруднить нам использование нефтяных источников. Правда, его работа не имела для Антанты решающего значения, все же она сильно уменьшила снабжение нефтью нашей страны и армии. Недостаток нефти на родине отчасти должен быть отнесен на его счет. Военное управление привлекло в страну знатоков нефтяной промышленности Румынии и энергично принялось за осуществление своей второй важнейшей задачи – восстановления добычи нефти как путем очистки скважин, так и путем нового бурения, а также восстановления и пуска в ход заводов по очистке нефти. Добыча нефти увеличивалась, но медленно.
Многие лица в Вене, нетерпеливые в нужде и недоброжелательные к нам, находили, что сбор урожая и восстановление нефтяной промышленности происходят недостаточно быстро. В феврале 1917 года из Вены посыпались по этому поводу жалобы, нашедшие отзвук также и в Берлине. На один момент я усомнился, действительно ли работа ведется целесообразно. Однако по собственному опыту в Ковно я мог судить о трудностях, которые приходилось преодолевать в Румынии, и потому не дал себя ввести в заблуждение. И действительно, в апреле жалобы замолкли, и заслуги управления получили всеобщее признание.
Распределение запасов продуктов Добруджи и Валахии происходило на основании особых соглашений между союзниками. Установление распределения нефти не представляло особых затруднений. Наоборот, распределение сельскохозяйственных продуктов Валахии являлось одной из самых неблагодарных задач генерал-квартирмейстера Гандорфа – его спокойный и уравновешенный характер и широкий взгляд на все области военного хозяйства делал его особенно подходящим для этой работы. Болгария была исключена из получения румынских запасов, она получила урожай Добруджи. Турция получила только незначительную долю, так как ей были обещаны большие запасы, находившиеся в Добрудже. Таким образом, вопрос, по существу, заключался в соглашении между Германией и Австро-Венгрией, вернее только Австрией. Представители Австрии выступили с колоссальными требованиями; мы взяли с них пример и предъявили неменьшие. После ожесточенных прений и здесь была найдена золотая середина, которая привела к соглашению и в конце концов удовлетворила обе стороны. Разумеется, к совещанию были привлечены представители нашего управления продовольствием военного времени, с которыми еще предварительно велось принципиальное обсуждение. Только в особенно критических случаях приходилось прибегать к решению верховного командования.
Для вывоза зерна, нефти и прочего можно было, в общем, снова воспользоваться теми путями сообщения, по которым вывоз из Валахии шел еще до объявления войны Румынией. Для этого были восстановлены румынские железные дороги, на что потребовалось некоторое время. Судоходство по Дунаю было возобновлено немедленно. Австро-Венгрия смотрела на Дунай как на свое исключительное владение. Полковник фон Ольдерсгаузен отстоял наши интересы. Германское общество пароходства по Дунаю и баварский Ллойд нашли обширное поле деятельности.