Вскоре после опубликования этого списка было подсчитано, что деловые фирмы и агентства, связанные со странами «оси», лишились в США более тысячи банковских счетов. Необходимо отметить, что этот список постоянно продолжал пополняться. Неудивительно, что один из немецких комментаторов-экономистов заявил по поводу этого списка, что президент Рузвельт действует так, «как будто он уже находится в состоянии войны».
В Португалии немецкая шпионская сеть также работала уже не столь бесперебойно, как раньше. Основной агент Николаи в Португалии Фред Ланг — человек, более похожий на южноамериканца, чем на немца, и бегло говорящий на пяти языках, — посылал в Берлин не столько донесения, сколько жалобы. Начиная с 1940 года очень много событий в Португалии застало немцев врасплох.
Так, например, во время полицейского налета на помещение кафе «Палладиум» было конфисковано большое количество гитлеровской агитационной литературы на многих языках, упакованной и готовой к отправке в США и Южную Америку.
Однажды полиция появилась даже в конторе туристского бюро «Ситмар», где и обнаружила в подвалах большое количество оружия. Ланг был вынужден обратиться к германскому посланнику, который оказал настолько сильное давление, что, в конце концов, дело было замято. Гитлеровцы объясняли, что оружие находилось там временно, и что оно было предназначено для отправки за границу.
Еще более неприятным для немцев явилось ограбление квартиры некоего Гриммейзена, проживавшего в отеле «Геркуланум». Гриммейзен был «частным коммерсантом» и не занимал какого-либо официального поста. Установив факт ограбления, он сразу поднял отчаянный шум. Прибывшая на место происшествия полиция решила, что дело идет, по крайней мере, о краже миллионов. Когда же потерпевшего попросили перечислить украденные вещи, он поспешно пробормотал какие-то невнятные извинения. Пропажа, — заявил он, — вовсе не так уж велика. Он был как будто даже огорчен тем, что вообще вызвал полицию.
В самом деле, мог ли Гриммейзен заявить полиции о том, что у него украдены важнейшие секретные документы, и что в краже он подозревает английского коммерсанта, жившего в том же доме, этажом выше? Мог ли он заявить, что коммерсант этот, по его мнению, является агентом британской разведки и что он, по-видимому, уже отослал документы в Лондон? Если бы Гриммейзен все это сказал, ему неизбежно пришлось бы ответить на ряд довольно щекотливых вопросов, касающихся в первую очередь его самого.
Фред Ланг и его помощники встречали очень много затруднений. Они были почти совершенно лишены возможности получать данные о кораблях, отплывающих в Англию. Ланг располагал хорошими связями, особенно в международной полиции; у него было много друзей в Лиссабоне и его окрестностях. Но все это в данном случае оказывалось недостаточным. Отплытие английских и союзных кораблей в Англию было окружено такой тайной, что германская агентура не в состоянии была получать нужные данные.
Египет, казалось, был долгое время раем для германских шпионов. Он не объявлял войны Германии, и считалось маловероятным, что он вообще объявит войну. Обходить египетские законы было более чем легко, и британская разведка и британская армия в Египте чувствовали себя связанными по рукам и ногам. Они были прекрасно осведомлены о том, что немцы раскинули в стране шпионскую сеть; они даже знали некоторых немецких агентов, но не обладали властью, достаточной для того, чтобы производить аресты.
И все же, несмотря на столь благоприятные условия, немцы и в Египте не смогли добиться сколько-нибудь существенных результатов. Здесь на их пути стояло египетское население. Египтяне, в особенности молодежь, фактически организовали отряды контрразведки. Они следили за германскими агентами по указаниям англичан. Ни на одну минуту не упускали они этих лиц из-под наблюдения и тем самым всячески препятствовали их действиям.
Что же касается ирландцев, на которых немцы также делали ставку, то можно с уверенностью сказать, что германская разведка имела в Англии несколько сот агентов-ирландцев. Некоторым из этих агентов была поставлена следующая задача: время от времени совершать поездки в Северную Ирландию, затем нелегально перебираться через границу в Ирландию. Прибыв туда, немедленно связываться с германским консульством в Дублине. План был неплох. Единственным его недостатком было то, что он стал известен Скотленд-Ярду. Многие из ирландских агентов отправлялись в Северную Ирландию, но почти ни один не возвращался из этой поездки. В конце концов, после ряда провалов немецкая агентура и здесь вынуждена была сложить оружие. А германский консул в Дублине удивлялся: почему это к нему никто не является?
Значительно более пессимистическими стали также и доклады германского посла в Японии Отта. Он далеко не был восхищен системой японского шпионажа, как его начальник Рудольф Гесс. И его мнение о японцах совершенно расходилось с мнением профессора Гаусгофера. Отт считал, что японцам недоставало «фантазии» и «созидательного духа», а это означало, что в области шпионажа они не могли принимать верных решений.
Иначе говоря, дела Отта шли также весьма неважно. Он получал огромное количество сведений, но качество их оставляло желать много лучшего. Поэтому в начале 1941 года он решил использовать новую форму «сотрудничества». Оно напоминало сотрудничество, которое использовал в Италии заместитель Гиммлера Гейдрих. Отт решил создать собственную организацию и вести шпионаж независимо от японской разведки. Он решил раз и навсегда покончить с просьбами о предоставлении необходимой ему информации. Он решил ультимативно требовать ее, а в противном случае…
Отт так реорганизовал свой аппарат, как будто он сам находился в стране потенциального противника, а не союзника. Штат посольства был увеличен до 250 человек. Вокруг посольства установили круглосуточную охрану из штурмовиков, вооруженных гранатами.
Отт созвал совещание, пригласил на него 138 газетных репортеров, которых Геббельс послал в Японию, и договорился с ними о том, что свою информацию они будут представлять ему — послу, а не своим газетам. (Отметим попутно, что в Токио находилось всего лишь 12 корреспондентов британских и американских газет и телеграфных агентств.)
Отт выписал из Германии техников и специалистов, летчиков и инженеров и устроил их всех в японском воздушном флоте, в японской военной промышленности и японской армии. Он организовал туристов, официантов и женскую прислугу. На крыше посольства он устроил коротковолновую радиостанцию.
Все эти экстренные меры свидетельствовали все о том же: германский тотальный шпионаж и здесь терпит провал
История таинственного полета
Вечером 10 мая 1941 г. Рудольф Гесс вылетел на разведывательном самолете нового типа с заводского аэродрома фирмы «Мессершмитт», расположенного невдалеке от города Аугсбурга в Баварии. Взяв курс на «Дунгвел Кастл» — поместье герцога Гамильтона в Англии, — он избрал для своего полета не самый короткий маршрут, а тот, который позволял обойти зону, охраняемую воздушными патрулями. Находясь на высоте нескольких тысяч футов над местом назначения, Гесс выбросился с парашютом. Его обнаружили лежащим на земле со сломанной ногой.
Мир был потрясен этой сенсацией. Как бы там ни было, но Гесс — один из вожаков фашистской партии и выше его по иерархической лестнице стоит только Гитлер. Считалось, что в случае смерти Гитлера и Геринга Гесс станет «фюрером».
Изредка можно было видеть в печати его портрет, на котором изображен высокий мужчина, атлетического телосложения, с угловатым лицом, упрямым ртом, квадратной челюстью, темными волосами и большими мохнатыми бровями; но еще реже вы могли что-либо услышать или прочесть о нем.
Почему же Гесс бежал в Англию?
Немедленно возникли самые разнообразные слухи. Одни утверждали, что Гесс покинул лагерь фашистов потому, что считал их обреченными; другие считали, что он был против договора с Россией; наконец, третьи полагали, что у него были основания опасаться гестапо. Из Германии сообщалось, что он был психически «неуравновешен» и что вылетел он, вероятно, не отдавая себе отчета в своем поступке. Недоумение мирового общественного мнения еще более возросло в связи с тем, что по «делу» Гесса не было опубликовано никакого официального заявления ни британским правительством, ни Гитлером.
Некоторое время действительно казалось, что никто точно не знает причины, побудившей Гесса вылететь в Англию. Однако в Лондоне несколько человек, даже не входивших в правительство, были в курсе всех этих событий и знали, чем эти события вызваны. Эти люди — руководители английской разведки. Что касается остального мира, то он находился в полном неведении. Даже американская разведка, установившая в ту пору связи с заграницей, вплоть до конца июня не смогла дать правдивого объяснения всей этой истории.
Все началось с писем, якобы исходивших от руководителей фашистского движения «Линк» в Англии и посылавшихся в Берлин через Лиссабон.
В течение весны 1941 года письма посылались все более и более часто. Содержание их не оставляло сомнений в том, что гитлеровцы имеют в Англии много потенциальных друзей, которые были не прочь «сотрудничать» с ними. В письмах настойчиво и не раз указывалось на то, что необходим какой-нибудь весьма значительный жест, чтобы лед неприязни был окончательно сломлен.
Для такого человека, как Рудольф Гесс, этих намеков было достаточно.
Он начал действовать еще до 10 мая… Примерно за три недели до этой даты Гесс посетил в Мадриде генерала Франко. Во время этого визита, состоявшегося 22 апреля, гитлеровцы первоначально сообщили о нем официально, но впоследствии официально же его опровергли, Гесс начал прощупывать почву. Быть может, он даже намеревался переговорить обо всем этом деле с британским послом в Мадриде Сэмюэлем Хором; однако впоследствии было точно установлено, что до такой беседы дело не дошло.