Что есть «искра созидания»? И что есть «прана»? Это взаимозаменяемые понятия и синонимы? Одним словом, это одно и тоже? Или нет? Если нет, то где заканчивается действие «искры» и начинается действие «живительной силы»? А что, если применить ко всей этой неразберихе теорию Трефилова? Просто поменять понятия приобретенного и личного времени, на «искру» и «прану»?
Черт! Нет! Всё слишком сложно получается и путается в голове. Но над этим вопросом нужно обязательно подумать! Ведь процесс, запущенный с помощью уничтоженного агрегата профессора, очень и очень похож на поглощение «жизненных сил» упырями, которые растратили собственные искры и лишились источника, позволяющего извлекать те крохи энергии созидания, что содержатся в окружающем нас эфире.
Тогда выходит, что машина Трефилова делала из обычных людей (если принять во внимание, что раньше они даже никакого задатка за душой не имели) этаких инвалидов-недоведьмаков — упырей, не умеющих поглощать магию из окружающего мира, но, при определенных условиях (в случае профессора и деда — это машина, а в случае с упырём-фрицем — неизвестно, может, он реально кровь сосёт, как вурдалак из сказок) способных поглощать чужую прану.
И еще момент: прана и магия — взаимозаменяемы! Это я тоже вычитал в лете, правда поначалу не придал этому внимания. Что я, дурак по-вашему, перегонять в магию собственную жизненную энергию? Которая, как оказалось, весьма влияет на физический организм.
Но сама жизнь легко вносит свои коррективы — бах, и нету полутора десятков лет! И выгляжу я вместо румянолицего юнца, этаким побитым жизнью мужиком. Пока еще не очень старым, но это как раз дело поправимое. А мне бы успеть еще с фрицами поквитаться, а то я до них как следует всё добраться не могу. Не помереть бы от внезапной старости до этого момента.
Я показательно потянулся и мотнул головой, пытаясь выбраться в реальность из тех обрывков прошлого, которые еще стояли у меня перед «глазами». После чего я внимательно осмотрелся: Глафира Митрофановна всё еще колдовала над щекой деда.
Но, по всей видимости, операция по улучшению физиономии моего помолодевшего старика подходила к концу — в помощи Акулины мамашка уже не нуждалась. Значит, я «выпал» не на такое уж и продолжительное время. Дедуля продолжал сидеть с каменным выражением лица — не выдавая своего состояния ни единым звуком или жестом. А ведь операция проходила без всякого обезболивающего, если не считать за оное стакан французского коньяка. Кремень мужик!
Помимо воли я загляделся на четкую и отлаженную работу Глафиры Митрофановны — ни одного лишнего движения. Сразу видно — работает настоящий профессионал своего дела. Да еще весьма и весьма симпатичный… Так, опять началось? Гнать надо от себя подобные мысли! Сейчас передо мной стояла другая задача — освободить Лихорука от гребаной инквизиции. И как можно скорее!
Я взглянул на часы — времени до начала совместной операции с партизанами еще было вполне достаточно. Главное, чтобы дед не оплошал и сумел выполнить задуманное. Ведь в основном именно от его действий и зависит исход нашей миссии. А ему придётся очень и очень трудно, хотя я тоже буду рядом «на подхвате». Но была бы у меня хоть чуточку сил…
А взять их сейчас реально неоткуда. То, что я выжимал из эфира с помощью источника, было сущей мелочью. В резерве даже «донышко» не прикрыло… Погоди-ка… Какая-то смутная мысль, связанная с резервом, мелькнула у меня в голове. Вот только я никак не мог её ухватить «за хвост» и понять: где тут собака порылась?
Что же такое на мгновение мелькнуло у меня в голове? Что-то очень и очень простое, лежащее буквально на поверхности, связанное с чудо-аппаратом профессора Трефилова и резервом… Что это? Что? Ну же, думай, дурья башка! Думай!
От напряжения у меня реально даже голова разболелась. Но на эту мелочь я уже и внимания не обращал, поскольку у меня пред глазами маячил пример настоящей стойкости — дедуля, терпевший куда более сильную боль. Точно! Дедуля!
Как я уже выяснил, задаток у него имелся, а вот источника не было и в помине. А вот как обстояли дела с резервом, я узнать так и не удосужился. А ведь куда-то же должна была слиться искра несчастного доцента Сергеева? Если не в резерв, то куда подевалась вся эта энергия? Ну, действительно, не ассимилировалась же она?
Нет, мысли об ассимиляции я тут же откинул — ведь я знал дальнейшую судьбу деда, и никаким супер-долголетием он не обладал. Да, он был здоровым и крепким телом до самой старости. Да, прожил несколько дольше, чем большинство стариков. Но, ненамного — даже за сотню не перешагнул. Значит, эта энергия должна была где-то храниться — смог же он ей воспользоваться, когда в партизанском отряде активировал вместе со мной в «аварийный режим».
Я перешел полностью на магическое зрение, пытаясь разглядеть этот самый пресловутый резерв. Не знаю, каким образом, но его задаток я ощущал каким-то неведомым мне «органом чувств». Как говорится, рыбак рыбака…
А вот дальше начиналась полная неразбериха. Мало того, что пред глазами светилось красочное разноцветье аур, так еще и синестетические реакции моего мозга на звуки, запахи и прочие «чувственные» ощущения, по-настоящему сносили чердак.
Однако, потратив некоторое время на поиск «структурной разницы» между дедом и моими красавицами, я вычленил у него «дополнительный элемент», которого не было ни у Глафиры Митрофановны, ни у Акулины. Хотя у Акулины имелось какая-то похожая энергетическая структура, только едва-едва заметная. Наверное, из-за того, что её резерв был либо ещё не развит, либо пуст.
И, кстати, мне весьма повезло с объектами сравнения. У меня имелся обычный человек — Глафира Митрофановна, не имеющая вообще никакого необычайных возможностей. Неинициированная ведьма — Акулина, с задатком, со спящим источником, который так никогда и не проснётся (если вы помните, она же сама отказалась от ведьмовской «карьеры», да ещё и таким хитрым способом — используя пространственно-временной континуум).
И родной мой дед, произведенный в недоделанного ведьмака уничтоженной машиной профессора Трефилова. Его задаток, активированный неестественным путем, не сумел сформировать источник, но построил всю энергетическую структуру с резервом в том числе.
Если верить заверениям Никитина, что я прочитал в лете, подобной энергетической структурой обладают только упыри, так же, как и мой дед, лишённые источника, но вполне себе приспособившиеся выкачивать искры созидания из душ обычных смертных людей. Хорошо, что моему старикану об этом ничего не известно, а то бы обиделся на упыря…
— Рома, — шепнула мне на ухо Акулина, легонько толкнув в бок свои острым локотком, — ты опять что ли уснул?
— Нет, — мотнул я головой, — задумался… Как получше операцию по освобождению злыдня провернуть, чтобы у товарища Януса ум за разум не зашёл, — прошептал я на ухо девушке. — Я хочу у него чуть-чуть силы из резерва отщипнуть…
— Сдурел? — зашипела Акулина. — Из какого резерва? Он что тоже?..
— Да, у него задаток, — ответил я, наблюдая как округляются от удивления глаза девушки. Причём, инициированный, но без дара…
— Как это, без дара? — не поверила Акулинка. — Так разве бывает?
— Выходит, что бывает… — шепнул я. — Там сложно всё и долго… позже расскажу… А сейчас дай мне минутку…
Акулинка понятливо кивнула и отошла в сторонку. А я продолжал ломать голову, как мне оттяпать у деда хоть маленькую долю сил. Ему-то они всё равно не пригодиться — он ей пользоваться не умел. А тот случай во время опыта шесть лет назад был чисто спонтанным, а в партизанском отряде «аварийный режим» активировался с моей подачи. А так, имей я хоть немного магии, шансы на благополучный исход операции у нас реально повысятся.
— Ну, вот, — устало, но довольно произнесла Глафира Митрофановна, отходя от деда на шаг, и любуясь собственной «вышивкой», — как затянется — настоящим красавчиком будешь!
Я продолжал мучительно размышлять, как же мне достать сил из резерва деда? И, не придумав ничего, я решил попробовать тот же «фокус», который мы проворачивали на пару со злыднем — просто делясь друг с другом энергии. Только с Лихоруком у нас была энергетическая связь, поддерживаемая действием магической клятвы, а вот с дедом такой связи у нас не было. Но попытаться я был обязан…
— Можно и мне посмотреть? — произнес я, подходя к деду со стороны оперированной щеки.
На самом деле большой разницы я не заметил — уж слишком у него все там распухло и покраснело. Однако, грубых и неаккуратных стежков, превращающих воспаленную плоть в этакое подобие колбасы-вязанки не было. Но шёл-то я сюда не за этим — сделав вид, что оступился, я схватился рукой за ладонь деда. Какой-никакой, а контакт, пусть пока только тактильный.
Я представил себе, как из резерва деда по видимым мне меридианам течет поток магической энергии. С первой попытки у меня ничего не вышло, но я не опускал рук, продолжая тянуть и тянуть, и тянуть. А невидимая обычному глазу «субстанция», неожиданно тронулась, вливаясь в энергетические каналы старика.
И между нами, черт побери, неожиданно выстроилась настоящая связь! Магическая, энергетическая, родственная ли — не знаю, но она была едва ли не больше и крепче, чем подобная же между мной и Лихоруком. А в моей голове неожиданно всплыло «забытое» воспоминание из моего детства:
— Деда, а откуда у тебя этот шрам на щеке?
— А это, внучек, на войне в меня ворона гранту бросила.
А у меня не было таких воспоминаний…
[1] Унтерштурмфюрер (нем. Untersturmführer, cок. Ustuf) — звание в СС, соответствовало званию лейтенанта в вермахте.
[2] Пра́на (букв. «дыхание» или «жизнь») — в йоге, традиционной индийской медицине, эзотерике — представление о жизненной энергии, жизнь. В йоге считается, что прана пронизывает всю вселенную, хотя и невидима для глаз.
Глава 16
Да-да, не было ничего этого в моём детстве! Однако ж — нате, я всё чётче и чётче вспоминал несуществующие ранее события. Да так ясно, словно они действительно были. Похоже, только что возникшая наша энергетическая связь с дедом и породила всю эту цепочку альтернативных изменений моей прошлой жизни. Теперь я отлично помнил с самого детства, что у моего деда имелся шрам, который он получил на фронте.