— Дня три плутал по чащобе, — делился со мной своими детскими воспоминаниями ведьмак-весельчак, — из сил совсем выбился. Думал всё — там и смерть приму. Но, неожиданно к ветхой избушке вышел. Маленькая, гнилая, того и гляди, развалится. А внутри — мертвец… Ну, это я так поначалу подумал, что покойник. А на деле — мертвец старухой оказался. Сухой, сморщенной, сплошные кожа да кости. Но живой!
— Ведьма? — догадался я. — А у вас, Том, и задаток имелся?
— Да, ведьма, — Том кивнул. — И задаток у меня имелся. Сколько эта старуха в той хижине в муках провела, когда её срок подошёл — я не знаю. Может год, а может и сто лет. Жуткое зрелище! — не прекращая улыбаться, ведьмак передёрнул плечами.
— В общем, вы согласились этот дар принять и ведьму от мук освободить, — подытожил я его рассказ.
— А как иначе? Пусть и ведьма, но живой ведь человек! Жалко мне её стало — столько времени в мученьях провести… Я ведь, когда дар принимал, лишь чуть-чуть ощутил её муки… — При этом воспоминании его неизменная улыбка на лице потухла в первый раз с момента нашей встречи.
Я его прекрасно понял — тоже вспомнил, как при передаче дара Акулиной, ощутил лишь часть терзавших её мук. Ощущения не из приятных, если не сказать больше — невыносимых. И запоминается такой урок на всю оставшуюся жизнь, насколько б продолжительной она не была.
— Вот так я и стал ведьмаком. — Неизменная улыбка Тома вновь вернулась на законное место. А немного позже, когда я поселился в спокойной деревушке Сэйрхоуле, где впервые встретил Ронни и распознал в нём задаток…
— Вы хотите сказать, уважаемый, что у Толкина был… вернее, есть задаток? — Удивленно приподнял я одну бровь.
— У мальчика обнаружился отменный задаток, — подтвердил Том. — А таких людей лучше держать поблизости, если вдруг со мной что случится… Ну, вы понимаете?
Я утвердительно кивнул.
— Поэтому-то я и постарался сблизиться с Ронни и подружиться. А как еще завладеть внимаем ребёнка?
— Неужели вы ему открылись, Том? — не поверил я. Хотя, если вспомнить, какие книги потом напишет уважаемый профессор… Сплошь магия!
— Ну что вы, сэр, — усмехнулся в усы Бомбадил. — Я лишь рассказывал ему волшебные сказки и показывал «фокусы».
— А всё остальное мальчик додумал уже сам! — Я весело расхохотался, хлопнув Тома по плечу — мне этот парень нравился всё больше и больше. — Посмотрим, что ваш Ронни еще напишет в будущем! — Что-что, а мой дар «предвидения» сбоев пока не давал. — Вангую, что из мальчика выйдет настоящий писатель! Просто мирового уровня!
— А «вангую» — это что? — не понял моего высказывания Бомбадил. — Какой-то неизвестный тип колдовства?
[1] Креозо́т — бесцветная (иногда желтоватая или жёлто-зелёная) воспламеняющаяся труднорастворимая в воде маслянистая жидкость с сильным запахом и жгучим вкусом, получаемая из древесного и каменноугольного дёгтя.
[2] Том Бомбади́л (англ. Tom Bombadil) — персонаж произведений Дж. Р. Р. Толкина о Средиземье. Первым изданным текстом про этого персонажа стало стихотворение «Приключения Тома Бомбадила», опубликованное в журнале Oxford Magazine в 1934-ом году. Появляется в романе «Властелин Колец» (1954—1955). Том Бомбадил имеет внешность бородатого улыбчивого человека, одетого в синюю куртку, жёлтые ботинки и шляпу с синим пером. Том разговаривает стихами и часто поёт. Несмотря на свою безобидную внешность, он обладает большой властью, являясь нечувствительным к силе Единого Кольца (в частности, не исчезает, надев Кольцо на палец, и видит других носителей Кольца), — единственный подобный персонаж в романе «Властелин Колец».
[3] «Хо́ббит, или Туда́ и обра́тно» (англ. The Hobbit, or There and Back Again) — повесть английского писателя Джона Р. Р. Толкина. Впервые опубликована в 1937 году издательством George Allen Unwin, став со временем классикой детской литературы.
[4] Каледо́нский лес (англ. Caledonian Forest) — тип ландшафта, реликтовый лес, некогда покрывавший значительную часть Шотландии.
Глава 12
Ну, вот, опять вылезло! Хотя, страха никакого — один задор! Подумаешь, неизвестное словечко проскочило. Ну, так привык в школе со своими учениками на одном языке разговаривать. Так и прилипли эти слова-паразиты из подросткового сленга, типа этого вангую[1], рофлить[2], ботать[3], чилить[4] и ещё кучи неизвестных их родителям-бумерам[5] терминов.
«Старики»-родители естественно ворчат и трясут головами, не понимая ни слова из сказанного их детьми. Причём, забывают, какими были сами лет двадцать-тридцать назад. Да вы сами-то вспомните словечки и выражения времен позднего СССР, которыми мы противопоставляли себя не только старшему поколению, но и самой системе социалистических ценностей.
Предки, или шнурки[6], которые в стакане, и никого домой не привести. Отпадный хаер[7], мочалки-биксы-герлы[8], застебать[9], фейсом об тейбл[10], стрематься[11]… Перечислять тоже можно бесконечно! Нет, ничто не ново под луной, и каждое следующее поколение родителей точно так же не понимает, на каком языке говорят их дети. Причем, напрочь забывая свои собственные молодые годы. А зря! Это я вам как учитель со стажем говорю.
— Нет, — усмехнувшись своим мыслям, ответил я Тому, — никакое это не новое колдовство. Просто там, где я родился, так называют дар предвидения. Вот и прорывает меня иногда…
— А, понятно, — отозвался Бомбадил, тряхнув головой так, что едва цилиндр не слетел. — Дар прорицания довольно редко встречается. Я, например, пока еще ни одного не встречал. Только жульё всякое, способное лишь облапошить своего ближнего.
— Вот здесь я полностью согласен! Пока ни одного настоящего провидца не встречал… Может, враки всё это? И постоянно меняющееся будущее невозможно предсказать?
— А как же вы, сэр? — удивленно спросил Том.
— Да, баловство одно! — Отмахнулся я от этого своего «дара». — Слишком много вероятностей, поэтому и точность плюс-минус километр. Я на него особого внимания пока не обращаю.
— Это просто он у вас еще не развит, как следует, — не согласился со мной рыжий верзила. — Если вам будет угодно, у меня по этой теме есть несколько редчайших томов и манускриптов. Древнегреческие, древнеегипетские, ассирийские, римские…
— А вам-то они зачем, Том?
— Первый папирус купил как-то по случаю, — признался Бомбадил, — в лавке древностей будучи проездом в Луксоре. Старой магией от него несло, даже я почувствовал. Потом, лет через двадцать, уже в Риме на «птичьем рынке» мне попался трактат одного из оракулов о природе и развитии дара ясновидения… Знаете, сэр, что я заметил? — неожиданно поинтересовался он. — У этих текстов, ну, о предсказаниях… У них у всех похожий «запах» магии… Ну, для меня… Другие одаренные этого, почему-то, не замечают. Я пытался узнавать, но в ковене меня подняли на смех… — обиженно произнёс он.
Ха, а у этого ведьмака, оказывается, тоже есть своя «фишка», типа моего «синестетического зрения», о котором я тоже так и не сумел найти информации ни в веде, ни в лете — другими источниками информации я не обладал. А у Тома, выходит, сама магия имеет запах.
— А другая магия для тебя пахнет? — задал я наводящий вопрос, чтобы прояснить ситуацию. — Или только та, что касается предвидения.
— Любая, сэр, — ответил Бомбадил, вновь светлея лицом. — А вы мне верите?
— Конечно, — просто ответил я. — И как конкретно проявляются эти запаховые различия?
— Каждое «направление» промысла пахнет по-своему, — поспешно ответил усач, наконец-то найдя благодарного слушателя. — Морок, например, пахнет сыростью, туманом и отчего-то болотной жижей. Магия оракула, которую вобрали в себя собранные мной папирусы, пергаменты и бумажные книги — раскаленными песками пустынь. А вы, сэр, пахнете… — Он неожиданно запнулся. Похоже, что запах моей магии пахнет совсем не розами.
— Продолжайте, Том! — попросил я рыжего ведьмака. — Клянусь, я не буду на вас в обиде при любом результате. И я, кажется, знаю, что вы мне сейчас скажете.
— Опять дар предвидения? — оживился Бомбадил. — Но я не чувствую никакого запаха!
— Нет, дружище! — Я рассмеялся. — Никакой магии — банальная логика! Ну, скажите мне, чем может пахнуть Чума? Тяжелым духом смертельной болезни: гноем, потом, испражнениями и смрадом разложения сгнивающих живьём тел. Я ведь прав, Том? — Взглянул я в глаза мгновенно посуровевшему весельчаку.
— Более чем, сэр! — подтвердил он мою догадку. — Я бы точнее не сказал…
— Даже Смерть и Война не идут с Чумой ни в какое сравнение. — Не знаю, откуда я это взял, но уверенность в собственной правоте после этих слов только окрепла.
— Согласен, сэр Чума, — не стал со мной спорить Бомбадил. — Медленное гниение заживо, куда страшнее обычной смерти! Я бы не хотел закончить свои дни подобным образом, — признался он мне.
— Ну, нам с вами, как обладателям тёмного проклятого дара, уготована иная участь, — «успокоил» я его на этот счет. — Возможно, что наша доля будет куда печальнее, как у вашей старухи-ведьмы из Каледонского леса.
— Упаси нас Провидение от подобной участи! — С чувством произнес Том, ловко скрутив из пальцев левой руки какую-то сложную «фигу».
Он что-то тихо прошептал и сделал несколько необычных пасов руками. Я уловил, как из них выплеснулся небольшой поток силы, тут же растворившийся в окружающем нас пространстве. Однако, через пару мгновений, невесть из каких слоёв эфира, Тома накрыл ответный магический поток, только странным образом преобразованный в нечто мне неведомое.
— Что это было, Том? — поинтересовался я, когда Бомбадил перестал колдовать. — Я не знаком с таким заклинанием.
— Обычное подношение Фотле — кельтской богине Судьбы. Я всегда так делаю, в надежде, что она не обойдёт меня своим Благословением.
«В надежде? А он что, не видит этой ответной реакции?» — Мысли удивленно ворочались в моей голове, но высказывать вслух я их не спешил.
Уже в который раз я замечал, что некоторые проявления магии не доступны всем без исключения одаренным, хотя для меня они как на ладони. Возможно, что эта фишка присуща даже не всем «дивным существам», типа старых языческих б