Так что упускать такую неожиданно подвернувшуюся возможность заезжие эсэсовцы явно не собирались. Их лица расползлись в довольных улыбках, и даже усталость куда-то вдруг подевалась.
— А ты, оказывается, отличный мужик, Кнут! — Хлопнул толстяка по плечу гауптштурмбаннфюрер СС. — Давай уже на «ты», — предложил он, протянув ладонь Миниху, который поспешно её пожал. — Ну, что, поехали уже?
— Конечно, Матиас! — тут засуетился целленляйтер. — Сейчас отдам соответствующие распоряжения, позвоню в баню, чтобы всё приготовили к нашему приезду в лучшем виде! А ваши парни пусть отдыхают — охрану возьмём мою.
— Что, неспокойно у вас? — поинтересовался Бунге.
— Не сказать, что уж так неспокойно, — ответил толстяк, — но временами случается… Партизаны. Края у нас глухие, вот и прячутся в горах. Когда ягдкоманды пройдутся, на пару-тройку месяцев всякая партизанская активность замирает. Но расслабляться всё равно не следует — охрана обязательна! Я вас на минутку покину, камрады, — произнёс толстяк и исчез в здании администрации.
— А начало экспедиции мне начинает нравиться, Вальти! — закурив, обратился к своему напарнику гауптштурмфюрер СС.
— Согласен, дружище! — отозвался Бунге. — Кстати, было бы неплохо покопаться в архивах и этого городишки. Ведь до места нашего назначения отсюда не так уж и далеко.
— Да, твоя идея не лишена смысла, — согласился Матиас. — Нужно будет перед отъездом навестить этого местного историка-краеведа, — усмехнулся эсэсовец. Местечко-то действительно древнее… Может, и по нашей части какая-нибудь информация найдётся.
— Камрады! Господа! — Эсэсовцы еще не успели докурить, как возле них опять нарисовался пухлый целленляйтер. — Всё дела улажены, а в банях нас уже заждались!
— Тогда чего мы ждем, Кнут? — Бунге распахнул дверь «Хорьха». — Давай, лезь в машину — будешь дорогу показывать! Ральф! — крикнул Вальтер, подзывая водителя внедорожника, который в этот момент что-то весело обсуждал со стрелками охраны. — Поехали!
— Друзья… — нерешительно произнес толстяк. — А можно, я поведу? Понимаете, у меня страсть к таким вот автомобилям… А за рулём 901-ой модели «Хорьха» я никогда не ездил. А ваш водитель нас обратно доставит. Можно?
— Да ладно тебе, Кнут, — покровительственно ответил на просьбу целленляйтера Грейс, — какие проблемы? Садись за руль. А ты, Ральф, рядом, — распорядился гауптштурмфюрер СС, когда к машине подбежал их личный водитель. — Будешь приглядывать за нашим новым камрадом, чтобы он нас в кювет не опрокинул!
— Это кто еще кого опрокинет! — Сияя улыбкой от уха до уха, словно ребенок, которому подарили долгожданную игрушку, толстяк взгромоздился на водительское сиденье. — Дороги в этих местах такие, что неподготовленные пассажиры ездят с закрытыми глазами! — произнёс он, дождавшись, когда эсэсовцы займут свои места. — Держитесь крепче, камрады! — крикнул толстяк, запустив двигатель и выжав сцепление.
Первыми вперед рванули два мотоциклиста охраны из гарнизона Миниха. «Хорьх», выпустив клуб сизого вонючего дыма, рыкнул и выехал за ними со двора, взяв курс на скрывающуюся в зарослях горную дорогу, по которой уже пылили мотоциклы.
Миних оказался прав, дорога действительно была весьма сложной и опасной. Временами автомобилю приходилась ехать по самым краям высоких обрывов, временами она резко виляла, что не было видно, едет кто-нибудь навстречу, или нет.
А толстяк, знай себе, гнал полноприводный «Хорьх» по виляющему серпантину с довольно завидной скоростью, насвистывая какую-то веселенькую мелодию. Если бы нервы у эсэсовцев были пожиже, и они в своих, весьма насыщенных командировках постоянно не встречались с какой-нибудь опасностью, то впору, как и предупреждал Миних, глаза от страха закрывать.
Даже их личный и опытный водитель, бурно реагирующий в самом начале пути на все сложности горной дороги, сейчас сидел, как на иголках, не желая даже каким-нибудь случайным образом отвлечь толстяка от дороги. Любая оплошность Миниха, залихватски ведущего автомобиль, могла стоить жизни всей их компании.
Наконец, преодолев очередной поворот, автомобиль выскочил на небольшое горное плато, на котором и располагались те самые пресловутые лечебные термальные источники, на которых еще тысячу лет назад римлянами были выстроены бани. В небольшом распадке нескольких горных кряжей, расположился даже небольшой сербский поселочек.
Пролетев по узким улицам в уже сгустившихся сумерках, толстяк ловко завел широкий автомобиль в узкий створ ворот бани, не рассчитанный на такую серьёзную технику, и остановился во дворе, где их уже поджидали мотоциклисты. Парой минут позже, подтянулась и остальная охрана.
— Не думал, что ты такой умелый гонщик, Кнут! — произнес Матиас, когда Миних заглушил двигатель. — Будь на моём месте кто-то другой, штаны бы, наверное, пришлось поменять! — И гауптштурмфюрер СС весело заржал, нервное напряжение всё-таки давало о себе знать, как бы он не пыжился.
— Так я в молодости в автогонках участвовал, — признался целленляйтер, выбираясь из машины. — И довольно успешно… — Его глаза подёрнулись «дымкой воспоминаний». — Но, то дела давние, килограммов, эдак, пятьдесят назад! — И он комично хлопнул себя ладонью по весьма выдающемуся животу, чем вызвал волну искреннего смеха приезжих эсэсовцев.
— А ты мне нравишься, Кнут! — Вылезший из машины гауптштурмфюрер СС покровительственно потрепал толстяка по плечу. — Не каждый решится перед посторонними людьми посмеяться над собой. Хочешь, я замолвлю за тебя словечко в Берлине? — неожиданно поинтересовался он. — Мне такие весельчаки-гонщики пригодились бы в команде.
— Ты серьёзно, Матиас? — Толстяк даже опешил.
— Более чем, Кнут, — серьёзно ответил Грейс. — Мы постоянно в разъездах, бывает и так, что и ноги срочно уносить приходиться. И еще один профессиональный водитель нам бы не помешал. Или «золотые фазаны» — твоё настоящее призвание? А так — вольёшься в элитные части «Зондеркоманды 'Н».
— Да я с радостью! — возбуждённо воскликнул толстяк. — Вот хоть прямо сейчас! Здесь ведь тоска смертная! — пожаловался он эсэсовцам. — Вот только по горным дорогам погонять — одна отрада и осталась!
— Ну, сейчас это проблематично, а вот по возвращении я о тебе не забуду, — пообещал гауптштурмфюрер СС, которому действительно понравилась лихая езда толстяка.
— Спасибо, Матиас! — даже расчувствовался толстяк. — А сейчас, камрады, следуйте за мной!
Надо признать, что и на этот раз пронырливый целленляйтер ни капельки не соврал — отдых удался на славу. Были и ванны с лечебной термальной водой, отлично расслабляющие после тяжелого дня. Было и пиво с колбасками и чварками, которое расслабляло даже лучше термальных ванн, если им запивать, что покрепче.
Ну, а лучше всего расслабили напряженные тела, конечно же приглашенные толстяком девушки весьма фривольного поведения, которых Миних отбирал лично. Массажи, песни-танцы, ну, и всё такое прочее, для чего их в общем-то и притащили… В общем, вечер, постепенно перешедший в глубокую ночь, несомненно удался. О чем эсэсовцы не преминули сообщить, когда насытились во всех смыслах.
Возвращаться обратно в Прибой они решили лишь на следующий день — удобных и уютных комнат, убранных в сербско-деревенском стиле, хватало. Перед сном все «участники регаты», находясь в основательно накачанном состоянии, собрались в каминном зале, где потрескивал огонь в большом очаге, сложенном из дикого камня, чтобы выкурить по папироске на сон грядущий.
— Д-друзь-ик-я, — заплетающимся языком произнёс толстяк. — Над-деюсь, в-вам п-п-по-онравилось?
— Еще как п-понравилось! — ответил Вальтер, державшийся намного лучше Миниха. — Готов повторить…
— Я пришлю д-добавки к т-тебе в к-комнат-ту… — пообещал толстяк. — И в-ваще, д-друзья, и чего в-вы забыли в н-нашей дыре?
— А мы, дружище, — Вальтер, усмехнувшись, глубоко затянулся сигаретой, — вроде как ищем настоящих упырей… Ты, случайно, таких не встречал?
[1] Балканская кампания Германии длилась всего одиннадцать дней и закончилась капитуляцией Югославии. После быстрой победы над Королевством Югославия, последняя была разделена на десять частей с различным статусом. Сербия получила статус независимого государства под немецкой военной администрацией.
[2] Прибой (серб. Прибој / Priboj) — сербский город, расположенный в Златиборском округе, общине Прибой на реке Лим. Основан в средневековье недалеко от крепости Ягат, стоявшей на горе Бич.
[3] Основной административно-территориальной единицей в гитлеровской Германии считалось гау (Gau). Во главе гау стоял гауляйтер. Области (Gau) делилась на районы (Kreise), район — на местные группы (Ortsgruppe), группа — на ячейки (Zellen), а ячейка — на блоки. Во главе каждой территориальной единицы стоял соответственно гауляйтер, крайсляйтер, ортсгруппенляйтер, целленляйтер и блокляйтер.
[4] Чварцы (чварци) — сербские чипсы, балканское блюдо. Чварци — это почти как шкварки, их делают из свинины. Чем-то они напоминают чипсы. Родиной чварцев принято считать именно Сербию. Однако, несмотря на это, они популярны не только у них, но и во всей северной Европе.
Глава 6
Миних сначала выпучил глаза, а после вновь пьяно икнул:
— Что? Мне не п-послышалось, Матиас? Вы ищите упырей?
— Упырей-упырей, Кнут, — подтвердил эсэсовец. — Тебе что-нибудь известно об этих тварях? Говорят, они здесь водятся…
— Э-э-э, вы верно шутите, камраден? — Толстяк шутливо погрозил пальцем, больше похожим на колбаску, своим новым приятелям. — Надо же, упыри… — И он укоризненно покачал коротко стриженной головой. — И это личное задание рейхсфюререра СС?
— Никаких шуток, Кнут! — предельно серьёзно произнёс гауптштурмфюрер СС, неторопливо потягивая пенный напиток из большой глиняной кружки. — Это, между прочим, особо секретная информация, за разглашение которой, можно и на фронт уехать из этого захолустного, но весьма тёплого местечка!
Толстяк поперхнулся и закашлялся. Постучав себя кулаком в грудь, он схватил свою кружку с пи