Кроули замялся, однако от неудобного ответа его спас деликатный, но настойчивый стук в дверь.
— Наконец-то прибыли мои креветки в кляре, — фыркнул Альфонсо. — А между прочим я заказывал их целых двадцать минут назад. Немыслимо! Отвратительный сервис. Войди, чернь, поставь поднос и проваливай. И о чаевых можешь даже на заикаться.
Дверь раскрылась — однако вместо официанта в номер протиснулся Чунта, известный в миру под псевдонимом Уолтер Уайт. При виде старого знакомого Кроули вмиг побледнел, облизнул пересохшие губы и кинул взгляд в сторону окна, однако Чунта через пару секунд уже навис над колдуном, скрестив руки на груди и отрезав тому все возможные пути к отступлению.
— Доктор Уайт? — протянул Альфонсо. — Вообще-то воспитанные люди в столь ранний час по гостям не шляются. Или во всяком случае заблаговременно предупреждают о визите.
— Это не людь, а снежный… Так, ладно, ты, Гендальф синий, быстро объясняй, что тут происходит и чего он за тобой по пятам таскается, — решительно заявил Семен.
— Ну, как бы вам объяснить… — замялся Кроули.
— Как есть так и объясняй, — прервал его Чарли. — И поживей — у нас мало времени.
— В общем, — начал Кроули, то и дело кидая опасливые взгляды на снежного человека. — Чунта вместе со своими сородичами живет в Шамбале — удивительной стране, затерянной средь Тибетских гор. Просто представьте: прекрасная долина, покрытая, словно одеялом, белой дымкой утреннего тумана. Неподалеку журчит ручей, щебечут о чем-то птицы и…
— Ты нам зубы-то не заговаривай, Мамин-Сибиряк, Папин-Колдуняк, — прервал его разглагольствования Семен. — Ближе к делу.
— В общем, — откашлялся Кроули. — Попасть в Шамбалу — само по себе чудо, ибо найти туда дорогу способен далеко не каждый. На моей памяти это удалось сделать лишь Николасу Фламелю — моему покойному другу и учителю. Он нередко бывал в Шамбале с дружескими визитами, дабы обменяться с ее жителями секретами волшебных наук или просто провести отпуск. Там же он много лет назад и обнаружил философский камень, который ему любезно одолжило племя Чунта. Фламель в свое время подарил им рецепт бальзама от блох, так что они были ему весьма признательны. Признаться, я думал, что философский камень пропал вместе с бедолагой Николасом, однако пару месяцев назад я обнаружил на своем крыльце заветный чемоданчик и записку, в которой некто аккуратным почерком просил меня вернуть артефакт обратно в Шамбалу, попутно объясняя, как туда попасть.
— Ага, — сказал Семен, когда Кроули умолк. — А ты стало быть решил приватизировать бесценную магическую побрякушку, раз уж она сама попал тебе в руки?
— Я попрошу, — с легкой обидой произнес Кроули. — Хоть ты и моя совесть, но можно обойтись и без подобных намеков. Или хотя бы пытаться их завуалировать. Я действительно хотел вернуть философский камень, но… Чуть позже.
— А Распутин в эту вашу Шамбалу попасть не может? — поинтересовался Чарли.
— Исключено, — покачал головой Кроули и Чунта в подтверждение решительно угукнул. — Сделать это непросто даже для того, кто знает дорогу, что уж говорить о незваном госте. В Шамбале просто сосредоточение магии и сам этот край способен прогнать прочь любого, кто попробует прорваться туда без приглашения. Да и у его обитателей всегда найдется лишний козырь за пазухой.
— Что ж, если все действительно так, лучшего места для того, чтобы спрятать камень, нам не найти, — сказал Чарли. — Как считаешь, Альфонсо?
— А? Что? — откликнулся тот, роясь в ближайшем шкафу. — Я вообще-то подбираю костюм для загородных прогулок. Если это требует увеличение бюджета — я против.
— Решено единогласно, — кивнул Чарли. — Находим философский камень, отдаем артефакт Чунта, сопровождаем его до Тибета — и мир может спать спокойно.
— Есть только маленький нюанс, — заметил Семен. — Камень находится где-то в Праге. Не можем же мы объявления на столбы развесить, дескать, потерялся саквояж с могущественной цацкой, просим вернуть за вознаграждение.
— Прага? — задумчиво повторил Кроули. — Был у меня там один знакомый антиквар, любитель собирать различную древность, особенно если на ней есть хоть щепоть магии. Коли кто и слышал о философском камне — то только он.
— Отлично! — гавкнул Чарли и замахал хвостом. — Следующая остановка — Прага, с пересадкой на даче. Эй, Альфонсо, у тебя случайно нет крема от загара?
Глава 18
Безумный араб? Это человек, который из дома почти не выходит, посмел назвать меня безумцем в своих опусах?!
Ну, ничего, где там моя кукла вуду…
Семен не мог бы с полной уверенностью сказать, что его раздражает больше: зудежь Берии, подозревающего всех и вся в пределах видимости в шпионаже, нытье Альфонсо, непрестанно жалующегося на невыносимые условия бытия, или ворчание Кроули, пытающегося подогнать мир вокруг под свою шизофрению.
— Я все еще считаю, что тащить с собой такую толпу — дурная идея, — цедил Берия, крутя баранку. — Некоторых из них вы едва знаете.
— Бросьте ворчать, Лаврентий Павлович. В тесноте, да не в обиде, — отмахивался Сталин, сидящий на переднем сиденье.
— Умираю, — стонал Альфонсо, широко раскрыв пасть и высунув язык. — Откройте окно, мне жарко! А теперь закройте — мне холодно! Приоткройте до серединки и… Боже, храни Короля, кажется, мне нужен бумажный пакет.
— Три собаки, три крысы и один кот, — бубнил под нос Кроули, загибая пальцы. — И стоит мне только приблизиться к разгадке, чтобы закрыть все свои вопросы, как в уравнение тут же влезает новый элемент, сводящий все мои усилия на нет. Итак: три собаки, три крысы и один кот…
— Угук, — тяжело вздыхал Чунта, который, по всей видимости, уже порядком пожалел, что вообще ввязался в эту авантюру.
Да, совершенно верно, Кроули каким-то чудом удалось уговорить Сталина взять с собой на дачу «доктора Уайта» несмотря на вялые попытки Берии устроить фейс-контроль, так что сейчас он трясся вместе с ними в подержанном «Бьюике», который спустя пару часов остановился у крепких закрытых ворот с двумя часовыми. А особнячок ничего: три этажа, красный кирпич, высокий забор с колючей проволокой. Сюда и муха не пролетит, не то, что крыса, размышлял было Семен, прогуливаясь по саду, пока остальные занимали комнаты, когда до его уха вдруг донеслась тихая музыка, играющая из ближайшего кустарника. Продравшись сквозь него, Семен увидал Фауста, который сидел на складном стульчике за чем-то вроде синтезатора и самозабвенно отплясывал пальцами по бело-черным клавишам.
— Опять ты, — произнес Семен.
— Опять я, — согласился Фауст. — Узнаешь? Это Шарль Гуно.
— Поздновато для рояля в кустах, — заметил Семен и взглянул на небо. — Вечереет уже, да и похоже дождик намечается. Дай угадаю: ты снова попытаешься склонить меня отдать тебе философский камень.
— Верно, — кивнул Фауст. — Наверное, ты ломаешь себе голову вопросом — каким вообще образом я очутился в самом охраняемом загородном особняке Варшавы, предназначенным для самых важных гостей? Так вот — для масонов нет ничего невозможного. В том числе и вернуть тебя домой.
— Ага, нет, только на поиски камушка вы кота норовитесь подрядить, — сказал Семен и кивнул в сторону забора. — А попал ты сюда скорее всего через во-о-н ту дыру.
— А вот и нет, — нахмурился Фауст.
— А вот и да.
— То, как я сюда попал, останется великой тайной…
— Пока ты не полезешь назад через тот же самый лаз.
— Хватит, — Фауст прекратил игру и захлопнул крышку. — Хорошо. Тогда скажи мне, пожалуйста, откуда я знаю, что ваш знакомый Уолтер Уайт — никакой не доктор энтомологии, а… — он сделал зловещую паузу, — снежный человек?
— Признаю — ты весьма проницателен, — согласился Семен. — Кто-то выглядит как снежный человек, пахнет как снежный человек, говорит как снежный человек, и — о, чудо! — оказывается снежным человеком. Поразительная догадливость. Тебе бы в «Что? Где? Когда?» играть, с бабулькой из Воронежа за пятьсот рублей рубиться.
— Не понимаю о чем ты, но не суть, — Фауст сложил нога на ногу и достал из кармана серебряный портсигар. — Скорее всего, мы не нашли общий язык из-за того, что изначально я ошибся — да-да, и такое бывает. На самом деле ты не хочешь вернуться в свое время — так чего ты желаешь? Власти? Денег? Вагон клубков? Я смогу сделать все — лишь пожелай.
— Чудно. Тогда больше не попадайся мне на глаза, — махнул хвостом Семен. — Гудбай.
— В жизни не встречал нас-с-столько упрямого ос-с-сла, — раздалось с ближайшего дерева шипение Вальтера.
— Во-первых, я не осел, а кот, — ответил Семен. — Во-вторых — в жизни не встречал нас-с-столько надоедливых мас-с-сонов
О том, что оных до сего момента он и в глаза не видывал Семен предпочел умолчать, дабы фразочка его не выглядела глупой.
— Рано или поздно я пойму, чего ты добиваешься, — процедил Фауст, смахивая пепел со своего мини-рояля. — И все равно получу свое. Мы всегда получаем то, что хотим, ибо марионетка танцует лишь по велению ее хозяина, даже если она сама думает иначе. Ты пытаешься противостоять силе…
— Мас-с-стер! — перебил его пафосную речь Вальтер. — У нас-с-с с-с-скоро будут гос-с-сти!
— Мы еще встретимся, — пообещал Семену Фауст, спешно собирая музыкальный инструмент в саквояж.
— Не сомневаюсь. Чао, — хмыкнул Семен и, заметив, что тот мнется на месте, добавил: — Что-то еще?
— Не мог бы ты… ну… отвернуться или хотя бы закрыть глаза, — смущенно откашлялся в кулак Фауст. — Некоторые наши секреты могут ввергнуть неподготовленного человека в ужас. А про котов и говорить нечего.
Семен сделал вид, что зажмурился. Наблюдая сквозь полуприкрытые веки за тем, как Фауст протискивается сквозь дыру в заборе, Семен тяжело вздохнул и покачал головой.
— Вот ты где! А мы тебя повсюду ищем, — произнес Чарли, выходя к Семену в компании Альфонсо и Сэма. — Мне показалось, или я слышал чьи-то голоса?