наанализировал на хорошенькую такую дыру в бюджете, про Семена вообще говорить не хочется и только из-за его Фединых усилий вся их гоп-компашка еще не отправилась дружной гурьбой на рынок труда.
К счастью идти им пришлось недолго и уже довольно скоро они остановились у симпатичного двухэтажного домика, перед входом в который сидели две гаргульи, которые как две капли воды были похожи на тех замечательных людей, что не так давно отмутузили Семена с Игнатом — даже позы те же, разве что кепариков и пары бутылок дешманского пива не хватает. Подойдя к двери, Кроули трижды постучал, выждал немного времени и стукнул еще четыре раза. Не прошло и нескольких минут, как в щелке показался чей-то длинный нос и раздался недовольный голос:
— Совсем что ли сдурели?! Два часа ночи, между прочим!
— Абдулла — это я, — заговорщицким шепотом произнес Кроули.
Дверь раскрылась настежь и к ним вышел невысокий мужчина с клинообразной бородой и смуглой кожей, одетый в голубой халат, пушистые тапочки и тюрбан.
— Ба, какие люди, — присвистнул он, окидывая стоявшего перед ним колдуна прищуренным взглядом. — А я слышал, ты в какую-то передрягу попал, и до того серьезную, что вот-вот копыта отбросишь.
— И я рад тебя видеть, Абдулла, — кивнул Кроули. — Знакомьтесь: это Абдулла аль-Хазред, антиквар, оккультист, чародей и просто хороший человек. Абдулла — это порождения моего подсознания, каждое из которых олицетворяет какую-либо травму.
— Знакомая песня, — хмыкнул Абдулла. — Так ты явился ко мне среди ночи, чтобы познакомить со своими фантазиями? Мог бы и до утра дотерпеть.
— Увы, но нет. Я по делу, — покачал головой Кроули. — И касается оно как раз-таки той передряги, о которой ты упоминал. Быть может, продолжим разговор внутри? Здесь холодновато и я бы не отказался от пары капель чего-нибудь согревающего.
Абдулла молча посторонился, давая им войти, а потом, тщательно оглядев пустую улицу, захлопнул дверь, закрыл ее на несколько замков, засов и цепочку, и повел их по своему жилищу.
— … влип ты конкретно, тут не поспоришь, — сказал он, когда Кроули вкратце объяснил ему, с какой целью они заявились. — Но тебе повезло: философский камень действительно у меня. Выкупил его у одной мадам за мешок муки и несколько банок консервов. На самом деле я и знать не знал, какое богатство упадет мне в руки — больно уж чемоданчик мне приглянулся, а я как раз собирался в отпуск. Прошу ничего тут не трогать, — Чарли тут же пристыженно отдернул лапу от чучела какой-то образины, напоминающей помесь паука и крокодила.
Абдулла шагал довольно бодро и Семен не успевал вертеть головой по сторонам, дабы все как следует разглядеть, а посмотреть было на что. Всюду, куда ни кинь взгляд, стояла, лежала, валялась на полу или покоилась на полке какая-нибудь занимательная всячина. Толстенные книги в кожаных переплетах, черепа и кости, пыльное оружие — от мечей до мушкетов — банки с мутной жижей, в которых плавали непонятные существа. Одно из них вроде бы подмигнуло Семену, поймав его взгляд — но тот поспешил уверить себя, что ему попросту показалось.
Наконец Абдулла привел их в огромную библиотеку. Пройдя мимо статуи в виде человека, которая, судя по висевшей на ней одежде, служила ему вешалкой, он скрылся за неприметной дверкой в дальнем углу — и вышел к ним неся за пазухой заветный чемоданчик. Положив его на стол, Абдулла щелкнул замками и отворил крышку — и все они облегченно вздохнули, увидев философский камень.
— Оперативная работа оказалась куда проще, чем я думал, — фыркнул Альфонсо. — Сыро и грязно, конечно, но терпимо. Ладно, забираем камень и уходим из этой дыры… То есть покидаем, к сожалению, этот чудесный дом.
— Гнездо, прием, это Шмель Один, — произнес Чарли. — Скажи Чунта, чтобы открыл обратный портал — камень у нас.
— Ты и впрямь готов вот так запросто отдать нам камень? — на всякий случай спросил у Абдуллы Семен, не веря, что все прошло как по маслу.
— Ну конечно, — ответил тот. — Как я понял, за этой безделушкой идет повсеместная охота, так что чем быстрее я от нее избавлюсь, тем целее будет моя шея. С вас двадцать крон.
— Кроули — заплати ему, — сказал Семен.
— Минуточку, — произнес тот. — Хотелось бы уточнить: двадцать крон вместе с чемоданчиком или без него?
— Разумеется без, — фыркнул Абдулла. — Я же сказал, что скоро планирую путешествие. Уже даже и билеты купил. А плавки и шорты я в чем повезу — в котомке?
— Тогда пятнадцать, — покачал головой Кроули.
— Ты что, совсем рехнулся?! — рявкнул Чарли. — Ты собираешься поставить под удар успех всей операции и судьбу целого мира из-за пары банкнот?! Раскошеливайся!
— Признаться, мое подсознание уже порядком действует мне на нервы, — вздохнул Кроули. — Друг мой, не найдется ли у тебя бренди? Пятнадцать с половиной и ни монетки больше.
— Девятнадцать — и точка, — отрезал Абдулла, доставая из ближайшего глобуса, который оказался тайником, практически полную бутылку и бокалы. — И то лишь из-за того, что мы знакомы почти два десятка лет.
— Кроули, Чарли прав — не будь таким скрягой, — поддержал друга Семен. — Ты же сегодня кучу денег выиграл и собственный колхоз в придачу. К слову — мы не его подсознание.
— Я в курсе, — шепнул в ответ Абдулла, покуда Кроули, болтая в стакане янтарный напиток, о чем-то напряженно думал, наморщив лоб. — Он меня-то перестал считать плодом своего воображения далеко не сразу. И то потому что я ему глаз подбил.
Услышав это, Чарли заметно призадумался, видимо, размышляя, стоит ли использовать лицензию на «кусь», да и Семену закралась мысль о небольшом членовредительстве.
— Шестнадцать и почетное место в моей будущей общине, — тем временем твердо произнес Кроули. — Или мы разворачиваемся и уходим.
— А вас никто не держит, мои двери открыты, — не поддался шантажу Абдулла. — Восемнадцать с половиной — последнее слово.
Кроули поджал губы — но потом, пускай и нехотя, все же полез в карман. Быстро пересчитав деньги, Абдулла широко улыбнулся, сверкнув золотым зубом, и подмигнул — Кроули же потянул руку к чемоданчику, когда до них донесся быстро приближающийся гул, напоминающий рев трактора, а с потолка посыпалась пыль.
— Еще землетрясения нам не хватало, — вздохнул Абдулла и взмахнул рукой. — За мной, в подвал, да поживее, пока нам на головы…
Однако закончить он не успел, так как ближайшая стена вдруг рухнула кирпичами со страшным грохотом.
Глава 19
Итак, идея: в будущем коты захватывают мир и порабощают людей. Те тайком изобретают робота и отправляют его в прошлое, чтобы… В смысле, кассовый провал? Все любят котиков?! Серьезно? Мда, я, конечно, никогда не был хорошего мнения о массовом зрителе, но это… Ладно — просто меняем котов на людей. Где там был тот австрийский парнишка с забавным акцентом…
Увы, Абдулла ошибся — это было вовсе не землетрясение. Сквозь образовавший проем метра так два на два, пролезло что-то большое, лязгающее железом, и когда повеса пыли спала, Семен разглядел, что перед ними стоит самый настоящий робот, о двух руках и двух ногах. Разумеется, с оглядкой на то, что на дворе середина двадцатого века. Башка киборга была выполнена в форме крысиной морды, то тут, то там, из него торчали трубки, по которым текла ярко-зеленая жижа, а на животе кто-то криво намалевал «Смерть котам!». Точнее сказать, Семен так подумал, ибо надпись была сделана на немецком. Пузо робота раскрылось, точно духовка, и Семен увидал Йозефа, Карла и Рудольфа, сидящих за пультом, пестрящимся разноцветными кнопками и рычажками.
— Гутен нахт, кисуля, — произнес Йозеф, широко ухмыляясь. — Рад представить тебе и твоим дружкам совершенно новое экспериментальное оружие Третьего Рейха: «К.Р.И.С.».
— Кошков Раздиратель, Избиватель, Сжигатель, — пояснил Карл и хихикнул: — Между прочим — моя идея. Звучит?
— Креативненько, — согласился Семен. — Как я понимаю, судя по названию, эта штука должна низводить и курощать?
— Именно, — кивнул Йозеф. — А еще: топтать, бить током, поливать огнем и… Не буду раскрывать все тайны — пусть это станет сюрпризом. Руди — полный вперед!
Сюрпризы Семен откровенно говоря недолюбливал, так как их исправно преподносил Федя, созывая всех на внеочередную активность, призванную сплотить дух внутри коллектива, а на деле дезинтегрируя его остатки. Крысонатор же тем временем вдруг стал по стойке смирно, а после поднял одну ногу.
— Да не тот рычаг! — хлопнул себя лапой по лбу Йозеф. — Сначала левый, потом правый, а не наоборот, бестолочь!
Спустя пару мгновений бесплодных попыток Рудольф-таки смог справиться с управлением — крышка с грохотом захлопнулась, кислотная жидкость внутри прозрачных трубок забурлила, а глаза робота зажглись красными огоньками, не предвещая ничего хорошего.
— Настоятельно прошу устраивать смертоубийства снаружи, — в предупреждающем жесте поднял руки Абдулла. — Каждый экземпляр в моей коллекции — не просто произведение искусства, но и достояние истории…
То ли крысы не услышали его из-за стоявшего в зале грохота — шумел робот еще хлеще жигулей Стаса, тарахтение которых было слышно за три квартала до того, как их счастливый хозяин подъедет к офису — то ли попросту плевать хотели на сохранность чужого имущества, а скорее всего — все вместе взятое. Издав утробный гул, крысанатор ринулся прямо на их дружную компанию.
— Эй! Ты ведь мог отдавить мне лапу! — недовольно выкрикнул Альфонсо, еле-еле увернувшись от пудового железного кулака.
— Ваза династии Цинь! — обреченно взвыл Абдулла, когда робот, неуклюже пошатнувшись после неудачного удара, взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, и вдребезги разнес фарфоровый сосуд, мирно покоящийся на тумбочке. — Ей же до двух тысяч лет оставалось каких-то несколько дней! Варвары! Дикари! Вандалы!
Увы, но бесценный вековой фарфор разбивается на осколки столь же легко, как и дешевая мисочка, купленная на субботней распродаже. Вслед за наследием династии Цинь в лету канули шумерский амулет, графин, найденный на раскопках Помпеи и пергамент, подписанный рукой самого Шекспира — и каждую потерю Абдулла сопровождал отборнейшей руганью на нескольких языках.