Германские солдаты начали расстреливать гражданское население, им пытался оказать сопротивление небольшой отряд советских вояк, для ликвидации которых отправились сразу два танка. Один из них был сожжён, а во втором перебит весь экипаж, отметины на броне были характерные. Само собой, командир подразделения решил поквитаться с русскими и устроил преследование, благо, что их было немного. Но это решение привело к серьёзным потерям.
Солдаты вермахта действовали как на учениях, вперёд пошли танки и ганомаги, прижимая врагов к земле плотным огнём, а следом за ними пошла пехота. Вот тут и начались странности. В чистом небе неожиданно начали собираться тучи, как раз над атакующими цепями солдат. Несколько раз ударил гром, солдаты даже прекратили наступление, так все были удивлены этим феноменом, и это была их огромной ошибкой. Не прошло и минуты, как с неба полил дождь, офицер первым сообразил, чем грозят голубоватые струи дождя и отдал приказ, чтобы все выскочили из-под тучи, но было слишком поздно. Броня танков начала стремительно покрываться разводами, как будто дождь размывал глину. Через пару минут вся техника и оружие, попавшие под голубой дождь, были испорчены. Солдаты вермахта замерли, не зная, что делать дальше и что происходит, хотя многие с подобным уже сталкивались, но до этого в технику просто кидали бутылки, а тут прошёл дождь. Этой заминкой сполна воспользовались русские, открыв по растерявшейся пехоте шквальный огонь из леса.
— Это он, — выслушав доклад подчинённого, заявил полковник. — Лесной массив, где они укрылись, сильно большой?
— Нет, — доложил офицер, — он полностью блокирован, но солдаты туда не заходят, получен приказ сверху. Хотели подтянуть артиллерию и вызвать авиацию, но пока жду дальнейших распоряжений.
— Мою группу поднять по тревоге! — Приказал полковник. — Немедленно выдвигаемся, скоро русские начнут наносить контрудары.
Глава 13
— Всё, обложили нас основательно, выдохнул капитан и недовольно посмотрел на меня. — Зачем ты влез? Говорил же, ничем хорошим это не закончится.
— Не тебе решать, собака, чем господин занимается! — Зло рявкнул Юра, от возмущения позабыв назвать меня как полагается в этой стране.
— Очень странно, товарищ капитан, слышать от вас такие речи, — возмутился я. — Я присягу не давал, а защищаю народ от немцев, а ты постоянно бурчишь, как будто тебя тревожит то, что я уничтожаю фашистов.
— Ты слишком ценен для страны, — проворчал он. — Ладно, чего уже теперь обсуждать, что делать будем?
Зажали нас на самом деле основательно, сотрудники НКВД перебили немало фашистов, не жалели никого, да и после увиденного жалеть их не стоило. Сразу уходить не стали, три часа немцы вообще ничего не предпринимали, постреляли в нас танками с большого расстояния и на этом всё. Потом их отвлекли наши солдаты, всё же в штабе знали о прорыве, поэтому бросили резервы на его ликвидацию. Как уже было сказано, лес был небольшим, выжившие беженцы успели его пересечь и выйти с другой стороны. Там тоже сильно стреляли, но кому-то удалось прорваться к своим, именно оттуда пришли наши солдаты. Едва мы получили известие о том, что можно уходить, как тоже рванули в противоположную сторону.
Только ничего хорошего из этого не вышло. Солдат, которых бросили в бой командиры нашей армии, уже смяли, силы были слишком неравны. В общем, зажали нас основательно и уже начали подтягивать дополнительные силы, и не только пехоту, но и технику. В лес, точнее в рощу, фашисты не совались, видно сильно мы их шуганули. Даже бойцы НКВД смотрели на меня с некоторым уважением, не ожидали, что смогу выкинуть подобное.
Ещё одна проблема была с нашими строптивыми девушками, не пожелавшими уходить с остальными беженцами. Ладно Васька, она ещё совсем молодая и глупая, возможно, думала, что мы непобедимые, но вот Катерина. Хотя её нельзя винить в глупости, я ведь пообещал вырастить руки, вот и не стала уходить, справедливо решив, что есть вероятность никогда меня больше не найти. Хорошо, что беженцы забрали с собой раненых, правда, у нас в строю сейчас было пять бойцов вместе с капитаном, две девушки и я со своим охранником. Так себе силы, особенно если учесть, что о нашем присутствии знают и явно не собираются отсюда выпускать. Обложили со всех сторон, прорваться или уйти незаметно не было никакой возможности.
Само собой, я уже начал догадываться о том, что меня хотят взять живьём, да и Звягинцев тоже это понял. Сейчас мне следовало опасаться не только немцев, но и своих, например, того же капитана. Он ведь явно попытается сделать всё, чтобы моя тушка не попала к фашистам, разве что мёртвая. Улучив момент я переговорил с Юрой, чтобы не расслаблялся и ждал пакостей не только от немцев, но и от своих, мало ли какие насчёт нас приказы отданы капитану. Он меня понял и теперь старался держаться так, чтобы все были у него на виду, ну и не спускал с них глаз.
— Наверняка наши попытаются закрыть прорыв, — попытался я подбодрить Звягинцева. — Не стоит переживать, просто подождём.
— У немцев хватит самолётов, чтобы перепахать всю эту рощу, — усмехнулся мужчина. — Дождаться бы.
— Пушек тоже хватит, — кивнул я, — но пока не стреляют.
— Не стреляют, — согласился со мной капитан. — Это меня тоже сильно тревожит.
— Какое сегодня число? — Спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь. Мой вопрос вызвал недоумение среди бойцов.
— Двадцатое июля, — проворчал капитан. — А что?
— Ничего, — пожал я плечами. — Просто у меня двадцать первого день рождения.
— Если до завтра доживём, то обязательно поздравлю, — буркнул Звягинцев.
— Доживём, — растянул я губы в улыбке, — обязательно доживём. Товарищ капитан, если немцы тут, значит, Смоленск уже взят.
— Совсем дурак, что ли? — Разозлился Звягинцев, которому очень не понравилась моя улыбка. — В Смоленске штаб и полно солдат. Просто фашисты умудрились где-то обойти наши силы и прорваться, взять город они так запросто не смогут.
Несмотря на то, что совсем недавно мы увидели массовое убийство мирных жителей, были причины и для хорошего настроения. Из истории я помнил, что фашисты взяли Смоленск семнадцатого июля, а сегодня двадцатое и город не взят, в этом я был уверен. Там на самом деле было полно войск, с наскока не возьмёшь. К тому же в прошлой истории никто не собирался оставлять город, туда ворвалась наша армия и за него начались тяжёлые бои. Совсем недалеко ещё есть наши силы, они наверняка скоро прибудут, нужно просто переждать. Конечно, без дела я не сидел, но совсем не ожидал, что смогу настолько изменить историю, пусть и действовал не один, но свой вклад определённо внёс. В общем, была надежда на то, что дождёмся своих, правда, на следующий день она развеялась как утренний туман.
Нас не трогали остаток дня и всю ночь. Ночью капитан отправил трёх бойцов разведать путь и найти место, где мы могли бы пройти. Перед этим он поговорил со мной, хотел, чтобы разведкой занялся Юра, он же неплохой охотник, а Звягинцеву это было известно. Только я был против, это он по лесу может ходить бесшумно, а вот отпускать его в поле мне не хотелось. Ещё и мелькнула подлая мысль, что капитан просто хочет избавиться от моего охранника. Возможно, это не так, но такая мысль не оставляла. В результате отправили трёх сотрудников НКВД. К сожалению, путь для отступления они не нашли, все были обнаружены и после короткой перестрелки уничтожены.
Надежда ещё оставалась, было такое ощущение, что вокруг нас шли бои, фронт то приближался, то отдалялся. Советские войска находились не более чем в десяти километрах от нас, совсем рядом, но помочь они нам не успели. Утром стало понятно, почему немцы так долго тянули и не пытались уничтожить нас артиллерией, если их самолёты заняты. Едва рассвело, как примчался один из выживших бойцов, отправленных капитаном.
— Товарищ капитан, — обратился он к Звягинцеву. — Там людей сгоняют. Вам лучше самому на это посмотреть.
Предчувствуя недоброе, я тоже направился вместе с капитаном.
— Будь предельно внимательным, — шепнул я Юре. — Сейчас меня могут попытаться убить.
Мужчина кивнул, но комментировать мои слова никак не стал. На то место, где совсем недавно мы разгромили отряд немцев, на самом деле начали сгонять людей. В основном женщин и детей, которые не успели убежать, собрали человек пятьсот, не меньше. Разумеется, стало сразу понятно, с какой целью это делается, возможно, под их прикрытием хотели ворваться в лес, но это глупо, они могли убить нас и так, такая возможность была, никуда даже не нужно заходить. Эти скоты таким образом решили заставить нас выйти самим с поднятыми кверху руками. Так и вышло.
— Скворцов Константин Сергеевич! — Услышал я незнакомый голос, усиленный громкоговорителем. — Мы знаем, что вы нас слышите, выходите с поднятыми руками! В противном случае все эти люди будут расстреляны, а потом приведём новых. И так будет продолжаться до тех пор, пока вы не выполните приказ! Мы гарантируем вам всем безопасность и хорошее отношение.
— Твою мать! — Выругался капитан.
— Ну, капитан, что бы ты сделал на моём месте? — Спросил я у сотрудника НКВД. — Может, подскажешь?
Капитан промолчал, он только сопел и о чём-то размышлял.
— На принятие решения у вас пять минут! — Снова заорал кто-то.
— А что будет с захваченными людьми? — Уточнил я.
— Их всех отпустят по домам. Слово офицера! — Заверили меня.
— А с кем я разговариваю?
— Полковник Волкер Мюнс.
— Капитан, это что за хрен? — Уточнил я у Звягинцева, но в ответ он просто пожал плечами.
— На принятие решения мне нужно два часа! — Заявил я, повысив голос в разы.
— У вас десять минут. Через десять минут мы расстреляем сто человек, ещё через минуту умрёт следующая сотня и так далее, — ответил полковник.
— Полчаса, полковник, имей совесть. Мне вообще-то страшно! — Крикнул я.
— Двадцать минут, на этом торг закончен, время пошло, — всё же пошёл на уступки фашист. Видимо ему очень хотелось получить меня в свои руки.