Павел пару раз замечал что-то, беззвучно мелькавшее среди гущи деревьев. Был бы это, скажем, рябчик или другая птица – без шума крыльев не обойтись. Но здесь – другое. Лес вокруг воспринимался слишком уж притихшим. И это непонятное мелькание, казалось, было все-таки очередным миражом. Поэтому Павел предпочел не заострять внимания на том, что ему, возможно, только показалось. Да и не хотелось разговаривать, все мысли были о том, чтобы побыстрее увидеть Катюшу!
Как и предполагали, дорога с двумя короткими остановками на передых заняла немногим более трех часов. Поднявшись на сопку, Павел с Титовым увидели два выцветших от времени домика посередине ровной полянки и служебную, по всей видимости, будку, буквально нависшую над обрывом. Над будкой имелся флюгер, еще какие-то специфические штуковины, названия которых Павел не знал. Да и вся конструкция сильно отличалась от привычных глазу метеобудок – не зарешеченный ящик на куриных ножках, а целый сарайчик, внутрь которого вела полноразмерная дверь.
Титов, всю дорогу двигавшийся позади, теперь вышел вперед и решительно постучал в дверь ближайшего домика. Дверь открылась почти сразу, на пороге появилась женщина неопределенного возраста – никак не молодая, но и пожилой не назовешь, черты лица правильные, не то чтобы симпатичная, но и не уродина.
– Здравствуйте! Меня зовут Константин Титов, – незамедлительно представился майор госбезопасности. – Это же метеостанция, если не ошибаюсь?
– Константин Титов? – переспросила женщина. – Мне это ни о чем не говорит…
В голосе женщины не звучало каких-либо эмоций. Говорила она очень спокойно, можно сказать, равнодушно. И это немного обеспокоило Павла. Он даже забыл, что Титов представил только себя, а его как-то, походя, проигнорировал. Зато для хозяйки базы Павел, похоже, оказался более интересен:
– Я – Марина. А как вас величать?
– Павел… – поспешно ответил бывший пограничник и зачем-то добавил: – Павел Балашов.
– Пусть так. В любом случае проходите в дом. Зачем на улице оставаться?
Вслед за хозяйкой мужчины вошли в дом, и так получилось, что одновременно спросили:
– Вы когда в последний раз с Большой землей связывались?
– Где Катюша? Где дед Иван и Василий?
Марину такая напористость, казалось, ничуть не смутила. Сначала она ответила Павлу:
– Катюша и Иван Харитонович живут внизу, на берегу Ярапа. Василий к ним приезжает, обычно с туристами. Сюда, на метеостанцию, они заходят, но довольно редко.
Перевела взгляд на Титова:
– Метеоданные передаются ежедневно – в автоматическом режиме.
– Вчера утром Катюша и дед Иван пошли к вам, чтобы сообщить в Хабаровск о чрезвычайном происшествии. А днем раньше сюда, на метеостанцию, ушел Василий!
– Нет, – без всякого выражения произнесла Марина. – Сюда никто из них не приходил. Вы ошиблись.
– Как ошиблись?! – Павел почувствовал, что вот-вот взорвется и начнет бегать по дому, по всей метеостанции в поисках своих знакомых, возможно, что-то и крушить. Но Титов дернул его за рукав, дав понять, что высказывать эмоции, скандалить рановато.
– У нас гости? – раздался голос за спинами Павла и Титова. – Неожиданно!
На пороге стоял мужчина, чем-то похожий на Марину. Не исключено, что брат или же муж. Такое случается – когда люди долго живут друг с другом, они каким-то образом приобретают схожие черты…
– Познакомьтесь, это Артур Ильич, мой… – договорить Марина не успела…
– Извините, у меня дела! – выкрикнул Артур Ильич и, стремительно развернувшись, покинул дом.
– Пойду-ка я осмотрюсь на местности! А ты, Паша, побудь здесь, – приказным тоном сказал Титов и выскочил вслед за Артуром Ильичом.
Павел остался наедине с Мариной. Теперь она смотрела на него по-другому – внимательнее, что ли.
– Вы давно здесь живете? – спросил он. – В смысле – на метеостанции.
– Как только здесь оказались, так и стали жить, – уклончиво ответила Марина.
– И-и-и… вам здесь нравится?
– Сложно сказать. Боюсь, не все зависит от наших желаний и возможностей…
– А от чего зависит?
– От многого…
Павлу подумалось, что такими нейтральными фразами можно вести разговор очень долго, но все равно впустую.
– Я вообще-то по профессии журналист. И вообще-то сразу распознаю людей – в плане, кто открыт для разговора, кто шифруется и тому подобное… Но вас я почему-то совсем не чувствую? Не пойму, в чем дело? Разговариваете как-то… нейтрально. Что-то скрываете?
– Ох, извините, – сразу переменилась в лице хозяйка. – Мы же тут с моим… Артуром Ильичом все время только вдвоем обитаем. Понимаем друг друга без лишних слов…
– А мне почему-то всегда думалось, когда люди остаются изолированными от остального общества, им еще больше хочется говорить друг с другом, и говорить…
– Говорить и говорить… – Марина пристально посмотрела Павлу в глаза, и ему показалось, что она читает его мысли.
– Что? – недовольно спросил он. – Что вы делаете?!
– Что-то мне подсказывает, что вы встречали… – Марина замялась, подбирая слово: – Не совсем человека… кстати, как он вам представился?
Павел понял. Эта загадочная женщина – с виду так совсем необычная женщина – действительно залезла ему в мозг и прочитала мысли! В таком случае нет никакого смысла что-то скрывать.
– Да, мы встречались с Николаем Белявским, – сказал он. – И мне почему-то кажется, что вы из его компании…
– Смотря что называть компанией, – грустно улыбнулась Марина. – Впрочем, с вашей точки зрения, это так. Я вижу, вы, Павел, кое-что узнали о Белявском. Он действительно человек не из вашего мира. Даже не человек, а андроид…
– Я это понял. – Павел поспешно расстегнул ворот рубашки, полез за пазуху, вытащил кисет и вытряхнул себе на ладонь «талисман» и «ноготь». – Это мне еще весной подарила Катюша, а это осталось от Николая Белявского.
Глядя на две небольшие вещички, Марина прикусила нижнюю губу. Она так и стояла посередине комнаты, а Павел стоял перед ней – с ружьем на плече. Ему вдруг очень захотелось попить воды, но сейчас важнее было другое.
– Вы читаете мои мысли, – нарушил он повисшее молчание. – А я ваши нет. Может, сами мне что-нибудь расскажете?
– Я тоже не из вашего мира, – просто сказала Марина. – Но я не андроид, как Белявский. Я в некотором роде ему враг. Белявский хотел найти меня, и не только меня… Пришлось вмешаться.
– Так это вы его убили? Вы стре… вернее, атаковали, напали на наш вертолет?
– Говоря о врагах, я не совсем точно выразилась, – не посчитала нужным ответить на вопросы Марина. – Более правильно: конкуренты, соперничающие идеологии. В чужом для вас мире, где я… появилась на свет. В этих идеологиях произошел… раскол. К сожалению, мы оказались в меньшинстве, поэтому были вынуждены эмигрировать. Корабль, на котором мы бежали, потерпел крушение. Здесь, у вас…
– Вы и Белявский внешне ничем не отличаетесь от обычных людей…
– Это… – Марина будто бы замялась. – Это сложно объяснить.
– Получается, что вы здесь прячетесь? Ждете от кого-то помощи? Чтобы вернуться обратно?
– Покинуть этот район я не могу по многим причинам… Мне сложно найти подходящие термины. Лучше просто поверить, что это такие последствия катастрофы нашего корабля. Я застряла здесь, и никакой помощи не будет. Наоборот, я… боюсь, что меня обнаружат… Обнаружит Белявский, а значит, и те, кто его послал.
– Марина, – впервые обратился он к ней по имени. – Думаю, вы уже знаете из моих мыслей, что Белявский был не один?
– Да, мне это известно, – призналась она: – Но вы-то…
Закончить Марина не успела. Открылась дверь, и вошел Титов, с виду сильно недовольный.
– Вы не в курсе, куда Артур Ильич подевался? – спросил он, с трудом сдерживая раздражение. И тут же обернулся к Павлу: – Представляешь, соседний дом – почти что копия этого! Я своими собственными глазами видел, как этот Артур Ильич туда зашел. Забежал за ним, а там нет никого! Представляешь, Паша?
Большей досады испытать было невозможно: Марина замолчала. Павел уже готов был сказать так не вовремя вернувшемуся командиру что-нибудь резкое, но сдержался и глухо ответил:
– Не представляю.
Но вдруг понял, что рассказ Марины не прервался. Непонятно как, но повествование продолжалось: не вслух, а по-другому. Как будто Павел невидимо присутствовал при когда-то происходившем. Многого он не понимал, но улавливал целостную картину…
…Обломки корабля тянулись к чему-то… или друг к другу… загребая, захватывая с собой части окружающего мира. Трое выживших пытались спастись. Павел не смог понять – был это весь экипаж или только его часть, почему-то в голове крутилось, что прибыть должны были пятеро. Но спасались эти трое тоже как-то странно. Они пытались отбежать от места аварии, но, с другой стороны, неким способом и воздействовали на происходящее. Точнее, воздействовала только женщина, несмотря на беременность, явно игравшая, даже в своем плачевном состоянии, ключевую роль. Остановить катастрофу она уже не могла, но все-таки пыталась вот так, не прекращая бега, уменьшить ее масштабы.
Вокруг что-то появлялось и тут же исчезало. Различные картинки. Да нет, не картинки. Это миражи, подобные тем, что возникали перед Павлом Балашовым почти с самого его прилета на рыболовную базу. Миражей было много, они сталкивались и пересекались; кроме обычных, подобных земным видений появлялись и совсем уж фантастические…
Павел понял, что видит время, когда в этом районе возникли такие вот аномалии. Это была катастрофа чужого корабля. Что-то не заладилось у путешественников, и они чудом выжили, когда корабль грохнулся на Землю.
Выжившие продолжали движение, но уже не бегом, а медленно, стараясь увернуться от повсеместно возникающих миражей. Шедший впереди не уберегся, через него прошло что-то вроде трещин, разделивших тело на фрагменты, так, как это выглядит на старинном витраже. И, как на старинном витраже, часть фрагментов оказалась потеряна; через образовавшиеся бреши стал виден окружающий мир, тоже разваливающийся на фрагменты.