Когда все успокоилось, лес стал выглядеть как после страшного урагана: поломанные ветки, стволы деревьев, вывороченные из земли камни, насыпи свежей земли… Корабля не было, его разбросало на километры вокруг. В этом, похоже, и заключалась основная проблема…
Рассказ оборвался. Павел понял, что Марина ответила на его вопрос о произошедшем после посадки. Рассказывать о дальнейших событиях она то ли не хотела, то ли не могла.
– Вы – та самая женщина? – спросил он мысленно.
– Нет, конечно, нет. Я – Марина, родилась здесь, в Хабаровске. – Ответ прозвучал беззвучно, и Павел догадался, что и задавать вопросы может тем же способом.
– Тогда почему вам все это известно? – подумал он как можно отчетливее.
– Потому что…
– Знаешь-ка что, Паша, – вновь обратил на себя внимание Титов. – Давай-ка теперь ты поищешь Артура Ильича, а я передохну – поговорю вот с хозяйкой. А то я невежливо как-то от вас сбежал. Найдешь Артура Ильича – не отпускай его от себя. А то потом опять искать.
У Павла мелькнула мысль, что, возможно, не стоит оставлять майора наедине с Мариной. Но тут же пришло понимание, что ничего похожего на допрос Виталия Валерьяновича с ней Титов сделать просто не сможет. Тем более и самому Павлу хотелось бы встретиться и поговорить с Артуром Ильичом. А еще ему очень хотелось найти Катюшу.
– Так точно! – показушно отрапортовал Павел командиру и вышел на улицу.
Метеобудка, куда Павел почему-то заглянул в первую очередь, оказалась пустой. В ней был порядок, приборы, в которых он абсолютно не разбирался, судя по мигающим лампочкам и слегка подергивающимся стрелкам, функционировали, все казалось на своих местах.
Второй домик на первый взгляд действительно выглядел точной копией первого. Такая же большая комната – со старым застекленным шкафом для посуды, обеденным столом, стульями, компактной газовой плитой в углу и печкой, одна стена которой примыкала к соседней комнате. Павел открыл дверь в эту комнату и наткнулся на настороженный взгляд Артура Ильича, сидевшего на краю кровати у противоположной стены.
– Здравствуйте, – чуть поклонился Павел. – Извините, что без стука. Меня Павлом зовут. А вы – Артур Ильич.
Метеоролог тяжело вздохнул и потер глаза, словно смертельно уставший человек.
– Мой товарищ хотел с вами поговорить, но сказал, что вы куда-то исчезли. А на самом-то деле вы здесь, как ни в чем не бывало…
– Что вы хотите?
– Мы, собственно, пришли сюда в поисках наших друзей. Мы прилетели на рыбалку, на базу «Сибирский таймень». Прилетели на вертолете, но он сломался, и радиосвязь пропала. И-и-и… наши друзья пошли к вам, чтобы сообщить обо всем в Хабаровск… Но они ушли и не вернулись. Понимаете? Мы боимся…
– Ваши друзья? – вновь потер глаза Артур Ильич. – Кто именно?
– Позавчера ушел Василий, внук деда Ивана. А вчера – сам дед Иван и вместе с ним – Катюша…
– Катюша? – встрепенулся метеоролог.
– Да. – Под сердцем у Павла что-то екнуло. – Она на рыболовной базе за повариху. Хотите сказать, что она до вас не дошла?
– Я не знаю! – неожиданно вскочил и перешел на крик Артур Ильич. – Кто дошел, кто не дошел – понятия не имею! И мне нет дела ни до какой рыболовной базы! Я здесь один – на метеостанции… Мы с Мариной здесь живем и никого не трогаем…
Павлу показалось, что метеоролог готов наброситься на него с кулаками. Явный псих!
– Я вас ни в чем не обвиняю! – Павел примирительно выставил вперед открытые ладони. – У нас неприятности, и я ищу пропавших людей, беспокоюсь, не случилось ли с ними что-то…
– Что могло случиться?! – аж подпрыгнул на месте Артур Ильич. – Что здесь вообще может случиться?! Здесь – все что угодно может случиться!!! – И, будто потеряв силы, метеоролог плюхнулся обратно на кровать.
– Так что же? – вкрадчиво поинтересовался Павел. – Расскажите все по порядку, это важно…
– По порядку! – вновь вспылил Артур Ильич. – Какой тут порядок?
– Ну, может, рассказать все с самого начала…
– Что с самого начала? С самого начала – тоже вот так пришли… неприятности у них. А потом у нас неприятности. И вот уже сколько лет!
– Артур Ильич, кто к вам пришел, когда?
– Тогда! Вскоре после аварии! Мужчина и женщина беременная. Или не мужчина – пойди разбери, но мы с Мариной сначала думали, что это был мужчина. С неприятностями… Они нам ничего не рассказывали, но мы почему-то знали. Мы с Мариной тогда только-только сюда на станцию завербовались на три года. Как только поженились, решили пожить здесь, чтобы лишь вдвоем, без никого… вот ведь повезло. А тут вдруг эти появились…
Казалось, метеоролог вот-вот разрыдается. Но, как бывает, начав изливать душу, он уже не нуждался в понуканиях к продолжению рассказа:
– Мы-то с Мариной думали, что это какие-нибудь туристы заблудившиеся. Но какие туристы, когда женщине рожать! Вот она у нас здесь и рожала. А мы с Мариной помогали. Представляете – я вот этими руками принимал роды!!! Но ведь откуда-то знал, как все сделать правильно… А я крови боюсь. А тогда почему-то не боялся и знал, что надо делать. Но те двое почему-то нам не помогали. Наваждение какое-то было. Да почему было-то? Оно и сейчас – наваждение, и вчера… Нет не вы, вы не наваждение, но вы тоже…
Метеоролог закрыл лицо руками, плечи его затряслись. Павел извлек из рюкзачка фляжку с водкой, свинтил крышку, громко выдохнул и глотнул. Артур Ильич все это услышал и, кажется, унюхал, оторвал от лица руки. Павел молча протянул ему фляжку. Тот невнятно поблагодарил, фляжку принял, но из горлышка пить не стал, а достал из тумбочки, стоявшей у кровати, древнюю аптечную мензурку. Плеснул в нее не очень много, выпил, закашлялся, вернул фляжку владельцу и продолжил сбивчивый рассказ:
– Вы бы видели, что тогда родилось! Двое: человек и нечеловек! Да, но человек… в смысле ребенок… девочка была вся такая светло-зеленая, а другой… нечеловек – темный, малиновый. И вообще на рыбу был похож, только плакал таким же голосом, как девочка. Но мы их все равно любили и… воспитывали… И девочка стала не зеленая, а нормальная…
Павел слушал и не верил своим ушам.
– Вы представить себе не можете, что это такое: любить и воспитывать рыбу… ну, и девочку. Мы почему-то… наваждение какое-то… что-то заставило нас… назвать их такими дикими именами, что и произнести невозможно… А мы и не произносили полностью, только по слогу одному… Тай и Юша. Это уже потом Юша стала КатЮшей… А Тай так и остался… Тай – это Таймень получилось… А когда они подросли, то уплыли. Там под горкой ручей протекает и глубокий омут. Юша жила здесь, с нами… То есть мы Мариной ночевали в том домике, а Юша – в этом. С раннего детства не боялась одна оставаться. Но как одна? Не одна… Ну а Тай все время жил в омуте. И однажды, когда вода в ручье сильно поднялась, они уплыли. Потом Юша вернулась, а Тай нет. Но она потом все равно ушла, насовсем…
– А куда же делась та женщина, которая рожала? – наконец задал вопрос Павел. – И тот мужчина?
– Умерли… Точнее, не умерли. Еще когда она рожать начала, он спросил ее странно так: «Удержать сможешь?» Он не вслух спросил. Или вслух? Но мы с Мариной этот вопрос хорошо поняли. И ответ женщины поняли. Она ответила, что не знает. Когда схватки начались, внизу, в распадке, стало что-то происходить… то ли загоралось, то ли взрывалось, то ли двигалось что-то огромное… не знаю, не до того было, мы с Мариной помогали. Тот вниз побежал, и вдруг… лопнул, наверное – брызги какие-то полетели, и на том месте – радуга. Но мы почти не смотрели – в это время дети родились, а она… почти сразу после родов словно растаяла. Вот так лежала на кровати, а потом бледнеть начала и исчезла. Никаких следов после себя не оставила, только двух детей.
– Как такое может быть? – спросил ошеломленный Павел.
Вместо ответа Артур Ильич протянул руку к его фляжке. Павел не пожадничал, но сначала выпил сам – из горлышка, метеоролог же вновь воспользовался мензуркой.
– Все может быть, – сказал тот после небольшой паузы.
В это время на улице что-то громыхнуло. Сорвав с плеча ружье, Павел выскочил на крыльцо и увидел посредине двора Титова.
– Тьфу ты, дьявол! – выругался майор. – А я уж подумал, тоже испарился. Зову, кричу, а ты не отвечаешь. Почему молчал?
– Да не слышал я тебя! Зато другого столько наслушался…
– От кого?
– От Артура Ильича, от кого же еще.
– Так он здесь, что ли? – Титов уже был на крыльце, не церемонясь, отпихнул Павла, вбежал в дом. Павел последовал за ним.
– Что-то я Артура Ильича не наблюдаю! – раздалось из маленькой комнаты. – Или, Паша, у тебя шутки такие?
– Не шутил я, – нахмурился Павел, оглядывая комнату. – Видишь, – кивнул на лежащую на столе фляжку, – только что водку с метеорологом пили.
– И? Куда же он подевался? Может, просто причудился?
Вместо ответа Павел поднес к носу мензурку, из которой пил Артур Ильич. Пахло водкой, и донышко было мокрым. Протянув мензурку Титову, сказал:
– Не причудился.
Майор тоже понюхал.
– Паша, ты что-нибудь понимаешь?
– Если рассуждать с точки зрения обычной логики, то где-то в доме имеется потайная дверь. Если же сопоставить все, что вокруг творится, что мы видели собственными глазами… То, думаю, без искривления пространства не обходится, – сказал Павел серьезно. И добавил: – А может, еще и искривление времени присутствует.
– Вот только про искривление времени не надо мне мозги втирать! – прорычал Титов. – Я тоже в научной фантастике кое-что кумекаю.
– И чего?
– Паша, не время философствовать! Давай твоего гребаного метеоролога искать…
– Да не мой этот метеоролог!
Никакой потайной двери они так и не обнаружили и, не зайдя в соседний дом, чтобы проститься с Мариной, двинулись по тропинке, ведущей вниз, к рыболовной базе. Но спускались недолго, метров через сто Титов потянул Павла в сторону от дороги и еще метров через двадцать присел на поваленное дерево. Достал сигареты, после пары затяжек спросил: