Эта Зайка вообще красавица. Кованная башня из прекрасной стали и длинноствольное орудие. Нам под расписку выдали аж шесть подкалиберных снарядов. О них на фронте ещё и не слышали, а мне надо было по каждому выстрелу написать объяснительную, но они были сильнее обычных бронебойных. Сказали, что экспериментальные, а пробовать на немцах доверили мне. Как объяснили, что теперь, четвёрок я мог бить прямо в лоб с семисот метров, наверняка.
Я наблюдал за приближающейся машиной. Это был странный катер. На всякий случай я юркнул в люк и зарядил шрапнельный, выкрутив трубку на минимум. По мере приближения странного катера, моё удивление нарастало. Катер был вентиляторным. Два огромных пропеллера, закованных в решётки, крутили лопасти как у самолёта. Чудо машина шла по воде, потом также уверенно, не снижая скорости проехался по болоту, а затем заехал на островок. Не выскочила ложась днищем на раскисший ил и суглинок, а именно продолжила ехать по суше, как по воде. Вентиляторный катер заехал на островок, очень лихо, боком, объехал Зайку, сделав круг и со стороны борта где ещё вздрагивала огромная тварь и остановился.
Я бы ещё удивлялся ездящему по воде, болоту и суше катеру, но настоящее удивление началось, когда на глаза попалась команда катера. Я даже глаза протёр, потом проморгался, отвёл глаза от смотровой щели и посмотрел снова, на всякий случай перекрестился. За штурвалом катера был человек с глупым лицом, одетый в камуфляжную форму и на голове носивший немецкую кепку. У него за спиной, указывая и давая подзатыльники, стоял, обутый в детские ботинки с высокой шнуровкой, здоровенный котяра, килограмм, наверное, под двадцать пять. Котяра стоял на задних лапах. Перед вентиляторами сидел дьявол, то открывая, то закрывая огромные чёрные крылья. Он млел от потоков воздуха дующих ему в морду и держал глаза приоткрытыми щёлочками. У станкового пулемёта, установленного на трубе торчащей из корпуса катера, на задних лапах стоял пёс. Он был огромный, лохматый, покрытый наростами как на черепахе, между которыми росли клочки густой свалявшейся шерсти. По бортам сидело несколько бойцов, закованных с ног до головы в рыцарские доспехи, обтянутые камуфляжной тканью. На головах были каски с толстыми стёклами.
Все они, мне улыбались, явно зная, что я внутри. Ещё раз, на всякий случай, перекрестился. Меня учили что Бога нет, но вот теперь я уже точно знаю, что есть, может даже не один.
Кот спрыгнул с катера на островок, а за ним вся команда, кроме сидящего за штурвалом парня с глупым лицом. Дьявол деловито пошел к ещё конвульсирующей тваре и добил в один удар странного ножа, размером с саблю. Затем чёрный гигант сделал разрез на голове чудовища и достал что-то небольшое, протянув это подошедшему псу. Пёс сосредоточенно нюхал. Котяря обошёл вокруг танка, а затем легко запрыгнул на броню. Постучал когтем по броне, так, чтобы чисто обозначить, как будто бы знал, что за ним наблюдаю.
— Эй, мазута, открывай люк, вылазь, все свои. Всё хорошо. Отвоевался.
Подошёл пес:
— Уважаемый Кот, ну как вам в этот экземпляр?
— Отличный! Отличный! Прямо видно что с конвейера, новенький. Что сказать? Видел только в реконструкции, у нас-то мир сами знаете.
— Если честно, уважаемый коллега и я это видел только практически в реконструкции, либо на постаментах, но там половина новодела, половина мелкие пакостники разворовали.
— Да, да, а этот прям настоящий, рабочий, очень будет интересно прокатиться. Всегда хотел, но как-то не было возможности.
Дьявол доковыряв головы ещё нескольких трупов и принёс что-то, стоящему около танка псу, который начал сосредоточенно нюхать. Я высунулся из люка. Тут все знали, что я внутри и смысла прятаться или выжидать не было. Они были прекрасно осведомлены о происходящем тут. Увидев меня, кот сделал удивлённую морду и внимательно посмотрел:
— О! Товарищ командир?
Я кивнул.
— Вы ещё не офицер? Хотя да, конечно, откуда вам знать? Вы пока не офицер, — продолжил котяра, а потом он ловко запрыгнул на крышу башни, и прохаживаясь вокруг люка стучал по броне когтями. — Товарищ Блохастый, что вы думаете?
Пёс прошёл пару кругов вокруг Зайки и внимательно смотрел и принюхивался. С чего они решили, что я должен быть офицер? Задавать вопросов не стал. Вопросов было слишком много.
— Только с конвейера, башня гайка, командирская башенка, редчайший экземпляр, у нас их всего сотни две сделали, — ответил пёс, внимательно осматривая машину.
Кот согласно кивал, а затем повернулся ко мне:
— Знаете ли, молодой человек, люблю запах новой машины. Они для меня как дети, а многие и являются моими детьми, — показал жестом приблизиться воинам, закованным в броню, — Надо помочь похоронить товарищей.
Бойцы ловко залезли в танк и вытащили тела моего экипажа. Рыть землю они не стали, а просто воткнули в землю палочки и прогремел несильный врыв, оставив просторную воронку. Моих товарищей положили и закопали. Сверху холмика положили награды. Подошёл кот:
— Хотите что нибудь сказать?
Я покачал головой.
— Верующие были?
Я пожал плечами.
Кот перекрестился и подал знак парням. Они с помощью диковинной самокрутящей отвёртки сделали крест, на который приделали красную звезду, написав на ней имена моих товарищей.
— Мы тут все и верующие, и неверующие. Пойдём командир, надо готовить танк к переправе, — кот взял меня за палец и потащил к машине.
Около Зайки стоял дьявол с прямоходячим псом, шкуру которого покрывали наросты. Пасть пса была просто огромна, а размеру клыков мог позавидовать матёрый волчара. Они с чёрным гигантом занимались весьма странным занятием. Пёс брал небольшие шарики, которые его собеседник выковырял из головы самых больших чудовищ и с видом, как будто у него в руках бокал лучшего многолетнего вина говорил: «Гнилая селёдка с абрикосом». Затем немного подумав, понюхал и сделав довольную морду обратился ко мне:
— Фортовый ты командир, это гнилая селёдка с жердёлой! — и многозначительно поднял к небу указательный палец лапы, а его товарищ оскалил довольную морду, обнажив несколько рядов не менее огромных клыков.
Затем они продолжили занятие. «Ещё одна коробка с печеньем и потные подмышки», — разочаровано сказал пёс, пряча в небольшую коробочку следующий шарик.
Котяра успел несколько раз облазить весь танк. Он пролез под гусеницами, побывал на сидении мехвода, радиста и успел сунуть нос в самые потаённые уголоки. Мне запретил трогать еду, а особенно воду и моторное масло, объяснив это архиважными планами. Меня покормили приличной едой, напоили соком из бумажной коробки и сунули в руки небольшую брошюрку, из которой мне следовало узнать об этом мире. Я давно понял, что меня куда-то занесло, но не думал, что так далеко.
Через несколько минут по воде пошла лёгкая рябь, а в дали появился силуэт крупного корабля. Через час он был совсем близко. Болото перед его носом бурлило, и тонны ила летели из внушительных труб в сторону. После него оставалась широкая полоска чистой воды, а судя по его размеру, ещё и глубокая. Кот сказал, что это земснаряд, а за ним идёт понтон.
Корабль отрыл проход через болото и прихватил часть берега, оставив ровный глубокий свал, затем отошёл, освободив место прямоугольному кораблю, похожему на баржу. На него мы и загнали Зайку, по опущенным металлическим сходням.
Корабль, роющий проходы в болотах, бросили около островка. Кот унёсся на вентиляторном катере, а я вместе с танком плыл по огромному озеру. Понтон двигался весьма бодро, толкаемый шестью пузатыми навесными моторами. Парни с самым разным оружием, от крупнокалиберных пулемётов до длинноствольных снайперских винтовок, больше похожих на противотанковые ружья, напряжённо всматривались в даль. Приставать с расспросами я не стал, видя серьёзные лица бойцов. Залез на машину, и сидя на башне с опущенными в люк ногам, читал врученную мне тоненькую книжку об этом странном и новом мире. Затем мы подошли к берегу. Я сел за рычаги и загнал Зайку по расчищенной дорожке на край большого скопления людей и животных.
Всё было похоже на одновременное срочное расположение дивизии, подготовку к эвакуации крупного города и Самаркандский базар, на который меня пару раз сводил товарищ, у которого я гостил неделю, после того как мы закончили учёбу и стали командирами красной армии. Он меня пригласил к себе в гости, и не хотел ничего слышать о том, что я не приеду. Тут всё было также. Ящики, цинки с патронами, вещи, оборудование, что-то в больших и маленьких, прозрачных мешках и сумках. Многое мне было не знакомо. Всё валялось грудами, таскалось на тележках, носилось отдельными мешками, ящиками и коробками. Множество людей и животных принимали участие в этом движении, перемещая груды имущества с одного места на другое. Цвета и формы мешков и коробок поражали.
Посреди этой суеты стояло несколько танков. Они были похожи на хищных акул. Обвешанные прямоугольниками, боевые чудовища имели длинные пушки, больше подходящие крейсеру. Ужасные и страшные машины. Моя Заячка была маленьким щенком, у которого только начали прорезаться зубы, по сравнению с этими матёрыми волчарами-убийцами.
Самым удивительным, посреди этой суеты, были несколько колёсных грузовиков. Невероятные гиганты возвышались над толпой, застыв горами металла. Огромные колеса больше человеческого роста, кабина в которую надо было залазить по длинной лестнице и огромный кузов, больше похожий на железнодорожный вагон. Толстенные плиты металла покрывали корпус этих гигантов. О таких грузовиках я даже не слышал. Они должны были ещё и ездить, и возить наполненный кузов. Таких машин не могло быть. Их не могло быть потому, что их не могло быть никогда, но они были, и прямо на моих глазах, ловкая машинка оранжевого цвета с сидевшим за рулём парнем, двумя длинными горизонтальными зубами-палками, ловко отправляла один за другим тяжеленые ящики, груды мешков, лежащих на сколоченных из досок квадратных платформах и коробки в брюхо ближайшего ко мне великана.