Когда через тебя прошли тысячи ножей, то одного взгляда хватает, чтобы увидеть почти всё, а когда берешь в руку, то понимаешь больше. Я вздохнул, засунул клинки в ножны. Хорошо, но мало. Я бы ещё полюбовался, но Кот наверняка меня не для любования звал.
Кот мурлыкнув, переместился на другую сторону комнаты к стеллажам и сказал:
— Знаете, молодой человек, они столько времени у меня в принципе без дела пролежали. Вот-там, в коробке из под обуви, на верхней полке.
Вот зачем котяра это мне повторяет? Я это с первого раза услышал, и заметил тоже сразу. Но главный конструктор в кошачей шкуре продолжил расхаживать по кладовке и продолжил:
— Пробовал я вооружить наших дуболомов, но как вы поняли, нож не серийный армейский и предназначался для специальных мастеров. Наши лучшие бойцы не пользуются ножами, у них для этого есть свои когти, клыки, а настоящих мастеров достойных этого творения нет. Разработка не моего КБ, но изделие исключительно удачное. И что вы думаете? Закончилось это тем, что были отрезанные пальцы, уши, даже ухитрились разрубить ногу до бедренной кости и вспороть живот. Они с этими ножами стали опасны как себе, так и окружающим. Я все эти игрушки у моих бездарей подбирал, и с тех пор они лежат вот тут, на самой верхней полке, в коробке из под обуви и пылятся.
— Товарищ Кот, мне очень ножи нравятся. Я даже и не мечтал подержать в руках такие вещи. Я сразу увидел, что вы их в чулане на верхней полке, в коробке из под обуви храните, но зачем мы всё таки здесь? Вы же не дразнить меня сюда привели?
— Конечно нет, молодой человек, я правда хотел показать Штурм-1024. Цифра, это количество молекул по лезвию. Штурм-960, те что серые — это 960 молекул по лезвию. Штурм-1024 простенький, как вы любите тут говорить, «как автомат Калашникова» или «дубовый как топор». Штурм-960 посовершеннее, но в серию не пошёл, слишком нежный, как мне объяснили.
Выходит, мой легендарный нож нолдов и вправду родственники Кота в соседнем гараже слепили? Они ещё более совершенный нож заварганили, только он в серию не пошёл, слишком острым получился.
Помню детство. Я такой могучий, с огромным мощным разумом, вещал с табуреточки стишок, стоя у новогодней ёлки. Что-то пропускал, что-то забывал, что-то заменял как получилось. Разве можно было запомнить этот огромный, почти в целую бумажку текст? И тут пришел этот обнаглевший, здоровенный, мой, уже и не помню скольки юродный брат. Ему было почти 10 лет, и в лёгкую прочитал то, над чем я трудился несколько недель, старательно запоминая слова, желая произвести фурор. Взрослые на него зашикали, а дядя Серёжа отпустил щелбана, пытаясь образумить наглеца. Затем все меня начали подбадривать и хвалить, но эффект был потерян.
Это первый и, наверное, мой самый страшный из детских кошмаров и унижений. Он это сделал не сознательно, извинился, и предлагал поиграть во что захочу. Я сейчас себя ощущал также. Глупый котёнок, которого взял на воспитание мудрый драный котище, поглядывающий на охоту пушистого мячика за собственным хвостом с высоты своего опыта. Когда тогда, в лесу, Кот обещал мне секреты, я думал мне будут рассказывать по одной истории в обмен за принесённую голову, а не макать меня в лужу из секретов мордой.
Хозяин кладовки сделал ещё пару кругов, размахивая хвостом и повернулся ко мне:
— Я вам хотел предложить взять пару к своему, как вы любите говорить, Пальценожу. Я его просто подарю. Да и интересно было другую модель показать настоящему специалисту. Не все могут оценить подобные вещи правильно. Мне будет приятно, что такая вещь будет в руках того, кому она предназначена, а не этих бездельников. Но у меня к вам есть предложение. Всё о чём мы с вами говорили и задание по воспитанию окружающих царьков я предлагаю отменить.
Я напрягся, я очень всегда напрягаюсь в таких ситуациях. Когда тебе дают в руку бесценное сокровище и говорят: «Бери-бери, мне это бесценное сокровище вроде не к чему, оно всё равно в чулане на верхней полке валялось, а тебе, Резак, может пригодиться. Молодой человек, всё просто так. Ах, да, небольшая формальность! Расписаться тут надо, и тут, ну и разумеется кровью». Ох как я не люблю эти ситуации.
Кот опять начал расхаживал по комнате ещё минут пять, то выпуская, то засовывая обратно в мочки лап когти. Стучал себе по бокам хвостом, нарезая уже не один десяток кругов. Я ждал. Остановился, посмотрел на меня и сказал:
— Ещё в броневике я знал кто вы. Мне сразу доложили про вашу охоту на нимф. В вашей, скажем так, работе всё слишком запутанно, сложно и не однозначно. Осуждать или обсуждать я это не собираюсь. Думаю, вскрой мы такие факты у себя в городе, то наказали бы не менее строго, но я сейчас не об этом. Всё что мы вам поручали, можно поручить и другим людям. Они наверняка сделают это не так хорошо, как вы, а скорее всего просто топорно, но сейчас это не главное. Так сложились обстоятельства, что нам нужна помощь именно человека с вашими умениями.
— Это какими? — очень осторожно поинтересовался я.
— То, что вы делаете лучше всех. Резак, я вам предлагаю найти женщину, вернее несколько женщин. Однако, в отличие от обычного вашего найти и принести пальцы, уши, или просто оставить где-нибудь в лесу привязанную к дереву, вам их надо будет вернуть. Даже не так. У нас есть кому возвращать. Резак, ни в коем случае не надо пытаться это сделать в одиночку и самому. Их надо найти, понять как можно освободить и быть проводником. Вот собственно и всё. В оплату я вам предлагаю пару девятисот шестидесятых, всё равно у нас ими некому пользоваться, а вы может быть и сумеете найти достойное применение. По крайней мере, я буду знать, что вы не барыга, который побежит на первом же углу их продавать.
— Можно по подробнее? Мне интересно с какого это перепугу городу животных надо найти женщин, и кто это за женщины такие?
— Они наши, несколько животных, людей, и несколько детей и подростков женского пола, как людей, так и трансплантантов. Они просто исчезли. Ни каких требований о выкупе, а у нас поверьте, есть что просить, ни каких расчленённых трупов, что исключает вариант мести. Даже внешники поспешили заверить, что им ничего об этом не известно. Совсем не понятно кто и для чего это сделал. Совершенно не понятно с чего начинать. Вам удавалось находить нимф в самых дальних углах вашей части стикса, и даже дальше. Возможно вам удастся и нам помочь. Вся возможная информация и материальные ресурсы будут в вашем распоряжении.
— Я согласен, только сразу скажу, это такое дело, искать женщин. Я далеко не всех не осевших нимф нашёл. Я даже представления не имею где некоторых из них искать.
— Ничего, от вас нужно максимум ваших трудов. Просто сделайте всё что сможете, если сделаете больше чем можете, мы тоже постараемся вам отплатить тем-же.
— Товарищ Кот, так у вас вообще ни каких мыслей нет где искать?
— Нет. — и котяра развёл пушистые лапы.
Я стоял и думал, наверное, минуты две, переступая с носка на пятку на манер заражённого. В этом мире животных и так всё сложно, а задания пойди не знаю куда, а если встретишь пленных и жалобно мяукающих женщин…. Как всё-таки мне повезло погнаться за сорвавшейся нимфой и попасть в лапы животных.
Кот стоял и смотрел не торопя, и не пытаясь вмешиваться в мои мысли, а внимательно наблюдал. Я сказал:
— Раз у вас нет никаких мыслей по этому поводу, то давайте вы мне наверно ничего не рассказывайте. Совершенно очевидно, что других таких самок не человеков, с детенышами не человеков, где-то томящийся в темнице нет. Знание имён и прочее, мне будет только мешать. В стиксе куча ментатов и других мозголомов, они очень нехорошо могут среагировать. Чем меньше знаешь подробностей, тем проще. А так, я знать не знаю ни одного имени, ни сколько всего их было. Не думаю, что их держат в разных местах, скорее всего где-то на одной территории, ну может по разным домам развели, но это мелочь. А план у меня почти есть.
Кот вопросительно поднял пушистые брови, а я продолжил:
— Если вы не знаете с чего начинать и где искать, то лучшим способом будет поспрашивать тех, кто не является вашим врагом, но и не является вашим другом и компаньоном, так сказать третью силу. Наверняка они контактируют и с теми, и с другими. Даже если хозяева стабов не в курсе, то отморозки наверняка что-то слышали. Главное, что-бы я вашим представителем не был.
— Да, молодой человек, это очевидные вещи, мне как-то и в голову не приходило что надо спрашивать не только хозяев стаба. Они ведь и в правду могут не знать всего. Не везде такой порядок как у нас. Нуссс? И ваш план?
— А план простой. Дать вам в пушистую морду и побежать от сюда, прихватить чего ни будь ценного, но так скорее не получится. Меня должны гнать на полном серьёзе, чтобы каждая собака знала, что я с городом животных в неладах. Без вашего приказа, я выйти от сюда не смогу, и без форы в несколько часов меня Доберман наверняка догонит раньше, чем я куда-то доберусь.
— И как вы решите эту проблему?
— Я чего ни будь сопру ценного. Пару к своему Пальценожу, — и я сунул за пазуху брата моего ножа.
Вот пусть они и будут Пальценож и Брат. У каждого произведения искусства должно быть своё имя, а они оба у меня верх творения, как эстетического, так и совершенство технологий. Я продолжил:
— Мы с вами договоримся, я возьму ещё чего ни будь ценного и сбегу.
— Резак, ты же понимаешь, что я не идиот и не буду два дня ждать пока от меня глупый мальчишка по лесам будет бегать? — перешёл на ты Кот.
— Да, я в Вас и не сомневался, мне нужно всего несколько часов.
Кот, в своей манере нарезал пару кругов по комнате, стуча хвостом, выпуская и засовывая когти в мочки пальцев лап:
— Хорошо, сейчас почти десять вечера. Я на восьмичасовой планёрке попрошу с вами связаться, минут через десять мне доложат о вашем отсутствии, ещё минут двадцать на ввод в курс дела Добермана, и думаю минут через десять он уже будет в пути. Ещё не будет девяти утра, а за вами уже будет выслана погоня.