боевая, потому что плясала вместе с парнями. Сразу после войны Ксения «вышла замуж» за женатого человека, лейтенанта, которого она отбила у женщины, на которой он женился семью годами ранее. Эта история немного неясна в моих (ЛО) записях, но, видимо, по какой-то причине прежняя жена уехала к своей матери во время войны (и, таким образом, отсутствовала, когда это произошло). Ксения прожила с мужем сорок лет в гражданском браке. Сюжет рассказа Ксении, в котором женское соперничество уподоблено боевым действиям, обычен для того периода: мы встречаем его в частушках, например в частушечном диалоге (женщины пели по очереди, отвечая частушкой на частушку), спетом Зоей Венедиктовной К., 1932 года рождения, и Евдокией Тимофеевной Х., 1933 года рождения (Сямженский район Вологодской области, 19 октября 2004 г.):
Ой, подружка дорогая,
Как не стыдно говорить!
Наживи себе милого,
И к тебе будёт ходить.
Ой, подруга дорогая,
А нажить-то наживу:
Да у тебя хорошей, дролечка,
Возьму да отобью.
Ой, подружка дорогая,
Кудри русые не вей!
У меня, у бойкой девушки,
Попробуй перебей!
А я, девчонка боевая,
На подножке ехала.
Да береги, подруга, друга —
Отбивать приехала!
Отбивай, моя подруга,
Отбивать тебе идет.
Но запомни, дорогая,
И за мной не пропадет!
Как ни странно, но тема соперничества с другими девушками в историях и песнях женщин второго и третьего поколения не предполагает, что девушки отказались от норм девичьей чести. Женщины из д. Пигилинка, которые исполняли приведенные выше частушки, говорили, что девушками они жили в соответствии с определенным кодексом ухаживания, который не позволял парню входить в дом девушки, а девушке – оставаться наедине с парнем. Тем не менее процитированные выше частушки демонстрируют отказ от пассивности, свойственной предыдущему поколению. В отличие от традиционных лирических песен частушки примечательны тем, что их героиням присущ игровой, иронический, активный стиль поведения (отчасти это связано с требованиями самого жанра – см. главу 5). «Увод» молодого человека подразумевает намерение и определенное пренебрежение интересами других. Конечно, песни о женском соперничестве существовали и раньше – представление о соперничестве за мужчину появилось давно. Но в более ранних лирических песнях говорится о героине как о жертве действий злого, неверного мужчины и злодейки-соперницы – коннотация, которая отсутствует в данном случае[67].
Как и частушки, рассказ Ксении предполагает, что «увод» мужчины стал действием социально приемлемым. В этом рассказе особенно примечательно то, что Ксения не стыдится своего отказа от традиционной морали: сообщение (без какого-либо смущения) о сожительстве с женатым мужчиной предполагает радикальный отказ от понятия девичьей чести, определявшего жизнь ее родителей. Ксения считает себя независимой личностью, но не оценивает свои действия как трансгрессивные, как проступки: она не представляла себя ни «плохой девушкой», ни девушкой, страдающей из-за своей репутации. Напротив, она представляет свои действия вполне законными, потому что «тот человек» не любил свою жену. При этом можно рассматривать поступок Ксении как некоторым образом согласованный с традицией. Союз с женатым мужчиной – известный мотив русского фольклора, например он встречается в сказке «Перо Финиста – Ясна Сокола». Героиня сказки должна отыскать своего суженого, а найдя, обнаруживает, что он уже женат; после трех испытаний она успешно уводит его от жены и выходит за него замуж. В сказке никак не объясняется, как она могла выйти за него, когда он уже был женат, и очень немногие задаются этим вопросом, поскольку ясно, что ему было суждено стать супругом героини. В своей истории, впрочем, Ксения не опирается на фольклор, например не использует слово «суженый», говоря о своем муже. Тем не менее можно предположить, что в своих оценках она основывается на традиционной морали – или на том, что вслед за Марией-Луизой фон Франц [Franz 1995] можно назвать «естественной» моралью, предшествующей христианскому представлению о браке. Возможно также и историческое объяснение. Само время, в которое Ксения решила жить в незарегистрированном браке, диктовало такую возможность: в послевоенные годы мужчины были дефицитным ресурсом, женщины часто жили с ними вне брака – хотя такое сожительство и осуждалось, как мы отмечали это в главе 2. Более того, история Ксении о незаконном браке была рассказана вслед за историей о другом беззаконии, о превратностях судьбы и противостоянии власти: семья Ксении была раскулачена в тридцатые годы. Ее семье принадлежали мельница и постоялый двор, отец и старшие члены семьи принимали активное участие в жизни прихода (ее отец был чтецом и пел в церковном хоре). Отец отказался вступать в колхоз (хотя брат его согласился), был сослан в Сибирь и пропал без вести. В постсоветское время, когда российское правительство в 1991 году решило реабилитировать жертв политических репрессий, ее семья подала запрос о его судьбе, но ответа не получила. Коллективизация разрушила не только отношения собственности, хозяйства и рода, но и ценности и отношение к авторитетам. Возможно, бунтарская натура Ксении сформировалась именно в то время.
Если Ксения в своем рассказе почти не ссылается на традиционные моральные установки, то в рассказе ее ровесницы, Валентины Сергеевны Г., 1925 года рождения, все обстоит иначе. Пространный, состоящий из нескольких частей нарратив Валентины служит ярким примером особого напряжения между новой и традиционной манерой чувствовать и думать, которое мы, как правило, наблюдаем у женщин этого переходного поколения. Как и в других историях, в ней есть соперничество, но не женское – скорее, это мужчины соперничали за Валентину. Ее история состоит из нескольких «новелл», посвященных времени до замужества, когда Валентина училась на фельдшера и жила с матерью и другими студентами.
1. История о том, как у Валентины и ее матери испортилась (задымила) печь в доме и они переехали в дом, где жила большая семья ее будущего мужа, Ивана. В то время молодой человек, с которым встречалась Валентина, Володя, сидел в тюрьме за кражу денег, и поэтому бабушка той семьи, у которой они поселились, дразнила ее, говоря, что если бы Володя был здесь, он бы их выселил. То есть у него был риск потерять ее, поскольку рядом с ней оказался другой молодой человек брачного возраста.
2. История о том, как Валентине приснился сон о ее судьбе, когда она была на третьем курсе фельдшерского училища. Она, ее мать, три студента-юноши и еще одна девушка-студентка Даша жили со старухой, бабкой Катей. Валентина и Даша попросили бабку Катю погадать, собрали все необходимое для вызывания суженого, глядели в зеркало. Тем временем парни их дразнили: «Что это, к вам еще никто не подходил? Скоро уже полночь, может, кто-то уже пришел? Может, вы кого-то видели?» Валентина сказала Даше: «Пойдем спать». И Валентине приснился Иван (за которого она в конце концов вышла замуж), но на следующее утро она сказала бабке: «Я никогда не выйду замуж за Ивана. Он меня старше и ходил на посиделки». Она добавила: «Я уже получила назначение, уеду далеко, в Ярославскую область, там и замуж выйду». Бабка ответила: «Нет, дорогая моя, это твой суженый. Ты уедешь, а потом вернешься. Ты вернешься». Валентина ответила: «Но они меня не отпустят». Бабка Катя: «Отпустят. Сама уедешь».
3. История о том, как Валентина переехала в Ярославскую область вместе со своей подругой Сашкой: «Не понравилось там, скотина была прямо в той избе, где я жила, солома на полу, они коров держали». Районный медицинский пункт, где она должна была работать, находился в избе с полами и мебелью, черными от грязи. Поэтому Валентина решила уехать; когда у нее попросили документы для оформления на работу, она сказала, что принесет их на следующий день. Она отдала привезенную с собой еду подруге, чтобы облегчить свой чемодан, и села на поезд до ближайшей от дома железнодорожной станции, откуда пешком два дня добиралась домой. Когда она вернулась, ее мать уже получила письмо от начальства и беспокоилась, что Валентину отдадут под суд. Но Валентина успокоила ее: это было бы проблемой, если бы она работала, если бы она сбежала с работы. Тем временем ее подруга Даша получила работу фельдшера в их районе, ее свекор был врачом; он знал отчима Валентины и пришел к матери Валентины пригласить ее работать у них; она согласилась:
А Даша устроилась, моя подружка, в больнице (а ей Шура приснился – см. историю 2). Яво (врача) сын, Александр Иванович. Она в больницу устроилась. Сестрой. Вот и сказала (свекру): «Папа, там Валентина приехала, подружка моя, съезди-к». Он приехал, а как-то он с отцом был знакомый. И:
– У тебя дочка приехала.
– Да, приехала.
– А нам работник нужен. Ага.
Ну-то, он: ладно, я вышла, чё, он:
– Нам работница нужна. Приходи к нам. Вот такого числа приходи.
4. Сон Валентины о ее будущем муже.
Я тут работала, и шла домой с работы, и пришла прямо к их дому. В их дом. Его мать: «Ой, девушка, садись за стол», – и она принесла тарелку супа, хорошего супа, и я села за стол; я сказала: «Нет, я домой иду»… Я пошла к двери. «Я домой иду». – «Нет, ты сиди, сиди». Но я ложку положила и опять пошла к дверям. «Подожди, подожди, девушка». Я снова села и осталась там. Я подумала: может, так и есть… Я осталась.
5.История о том, как Валентина и три ее подружки пошли на вечеринку к дому ее будущего мужа, когда тот вернулся из армии.
Мы были босиком, это суббота была. Мы снаружи были. А Санька сказала…: «Они поют там. Под окошком, на скамейке, там их много. Пойдем, глянем на жениха!» А босиками; нас – Дунька, я, две Саньки – четверо. Подошли, а вот папаша говорит: «Вот, Иван Васильевич, и невесты пришли. Будете с нами песни петь?» Они: «Будем!» А песни мы любили петь. «Будем!» Он начинает, у него голос хороший, а я с подголоском, а все Гончаровы, они все голосистые, и девки мои подружки все голосистые, ага, мы пели-пели, и Санька говорит: «Ну, теперь мы пойдем домой спать». «Ну идите, ну спасибо вам».