Это не было неожиданным открытием. С незапамятных времен гренландские киты из моря Баффина и вод Арктического архипелага зимовали, производили на свет детенышей и спаривались в водах Гудзонова залива. Еще в 1631 году мореплаватели рассказывали, что встречали там этих морских исполинов. Один из торговцев, обосновавшийся на берегу Гудзонова залива, писал в 1751 году: «Таких огромных стай китов [как в Гудзоновом заливе], не встретишь больше нигде на свете».
Компания Гудзонова залива, никогда не упускавшая возможности нажить капитал, пыталась наладить промысел гренландских китов, но все ее попытки терпели неудачу, главным образом потому, что ее «сухопутные моряки» не имели достаточного опыта в китобойном промысле. Но стоило там появиться китобойным судам янки, как дело пошло на лад. Для них это была последняя возможность хорошо заработать, и они выжали из нее все, что смогли. Между 1863 и 1885 годами в воды залива были направлены 146 китобойных экспедиций, около ста из них — с зимовкой судов в заливе или с высадкой зимовщиков на берег. С одного добытого кита можно было получить ворвани на 3000 1 долларов и китового уса на 15 000 долларов, поэтому между китобоями началась жестокая конкуренция и охота была беспощадной.
Зимой киты собирались вместе с детенышами в разводьях в основном в северо-западной части залива. Добраться до них на судне было нелегко, зато к ним можно было без особого труда подойти пешком по кромке льда. Поэтому охотники пользовались не гарпунами, а многозарядными ружьями с разрывными пулями, причинявшими тяжкие повреждения внутренним органам. Иногда раненый кит (если он не умирал сразу) мог нырнуть под лед и всплыть, если это ему удавалось, нередко — в дальней полынье, вне пределов досягаемости для охотника. По словам инспектора Моуди из Королевской канадской конной полиции Северо-Западных территорий, который был свидетелем нескольких заключительных дней охоты на гренландских китов, по меньшей мере три четверти китов, раненных разрывными пулями, так и не были найдены. Очевидно, большинство из них в конце концов погибало от полученных ран.
В результате Гудзонов залив был настолько опустошен, что к 1895 году в его водах оставалось лишь горстка китобойных судов, команды которых находили какой-то смысл в том, чтобы еще промышлять в этих водах. Последний китобоец ушел из залива в 1908 году с пустыми трюмами, не найдя ни одного гренландского кита.
Летом 1910 года десять шотландских паровых китобойцев прочесали почти все море Баффина и все вместе сумели добыть всего восемнадцать китов. Этого было недостаточно, чтобы покрыть издержки, и китобои решили «возместить убытки», убивая любых животных, что подвернутся под руку. В результате были убиты около 400 мелких китов, называемых белухами, 2000 моржей, 250 белых медведей и 5000 тюленей. Но даже эта новая бойня не принесла охотникам желаемой прибыли. Игра не стоила свеч. К 1914 году, когда человеческий род вверг себя в пучину самоуничтожения, гренландские киты восточного побережья считались полностью истребленными.
В том, что это оказалось не совсем так, китобои не виноваты. Нескольким десяткам китов удалось избежать гибели, но и их не оставили в покое. В период между 1919 и 1976 годами было отмечено более сорока нападений на гренландских китов в восточных районах арктических вод Канады и в водах Западной Гренландии; иногда зачинщиками были местные жители, но чаще люди приезжие — правительственные чиновники и служащие торговых компаний. Обычно половину китов настигала смерть, а большинство остальных получали ранения. В настоящее время нет достоверных сведений о том, что крошечное стадо, уцелевшее из некогда многочисленного китового племени, начинает понемногу восстанавливать свою численность. Вполне возможно даже, что оно продолжает уменьшаться.
Отрадно, что этой участи избежала чуть большая часть северотихоокеанской популяции гренландских китов. В 1969 году во время моего визита в Магадан на берегу Охотского моря один советский ученый — специалист по китообразным сообщил мне, что предыдущей зимой воздушная разведка обнаружила в Охотском море 400 китов. По его оценке, общее количество гренландских китов в северной части Тихого океана не превышает 2000. Однако он полагает, что их число вряд ли может увеличиться, потому что от рук, алеутов и инуитов на северо-восточном побережье Аляски погибает слишком много этих животных.
Ряд общин коренных жителей Аляски, подобно их чукотским собратьям (и некоторые общины инуитов восточных районов Арктики), многие сотни, если не тысячи лет охотились на китов, являющихся основным источником их пропитания. Однако до прихода европейцев киты водились в изобилии, а примитивные орудия охоты, которыми пользовались местные жители, не подрывали этого изобилия. Сейчас все изменилось.
В наши дни, когда во всем мире осталось самое большее несколько тысяч гренландских китов, коренные жители Аляски истребляют их намного активнее, чем они это делали в прошлом. Сейчас они убивают китов не только для пропитания, но чаще ради удовольствия и денег. К тому же благодаря достижениям современной техники они пользуются новейшими видами смертоносного оружия. На смену умиакам — обшитым шкурами древним челнокам — и ручным гарпунам пришли быстроходные моторные шлюпки, скорострельные ружья с разрывными пулями и гарпуны, снабженные гранатами. Довольно часто они нанимают самолеты-разведчики для выслеживания китов, пробирающихся по разводьям в паковом льду на летние пастбища в море Бофорта и в Чукотское море.
Такое положение было и остается губительным для уцелевших гренландских китов. Доктор Флойд Дёрхэм, много лет изучавший на Аляске способы «местной» охоты на гренландских китов, пришел к заключению, что в результате применения современных методов и оружия 80 % раненых животных «пропадают без вести», то есть просто-напросто тонут. Один раз он был свидетелем, как из тридцати убитых инуитами гренландских китов разного возраста и пола ни один не был вытащен на берег! В 1973 году у него на глазах инуитам удалось убить семнадцатиметровую самку кита с новорожденным детенышем. Мертвая самка показалась инуитам слишком громоздкой для разделки, и, срезав с нее не более десяти процентов китового жира, они пустили тушу на волю течений. В 1977 году на Аляске добыли двадцать девять гренландских китов и упустили еще восемьдесят четыре, раненных гарпунами с взрывным устройством.
В настоящее время Канада и Гренландия запретили всякую охоту на гренландских китов в своих территориальных водах. С тех пор как в пятидесятых годах в Охотском море были вновь обнаружены стада зимующих китов, Советский Союз взял их под свою полную защиту. Но Соединенные Штаты почему-то считают возможным потворствовать продолжающемуся разбою в водах Аляски.
Энвайронменталисты[92] весьма встревожены вредным воздействием, которое, по всей видимости, оказывает на уцелевших гренландских китов разработка месторождений нефти и газа в арктических водах. В ближайшие годы намечается усиленное движение гигантских танкеров через многие районы летних пастбищ гренландских китов. Более сотни скважин уже дают нефть. Вполне возможны случайные выбросы на нефтяных вышках и аварии танкеров — на это указывает статистика, — одно такое несчастье может случиться раз в десять лет. Как показывают исследования, одна большая утечка нефти в покрытые льдами арктические воды может нанести ущерб окружающей морской среде и связанным с ней живым организмам на порядок больше, чем ущерб, причиненный катастрофами в южных морях, как, например, крушение супертанкера «Тор-ри Каньон» или недавно происшедший огромный разлив нефти в результате прорыва скважины в Мексиканском заливе.
По иронии судьбы, уцелевшие гренландские киты снова оказались в трагическом положении. Потому что, хотя современный человек и отказался от преднамеренного уничтожения китов, его промышленная деятельность косвенным образом угрожает окончательно подорвать непрочную основу существования этих животных. Но что еще печальнее — китов продолжают убивать коренные жители, которые теперь сами переняли отношение «цивилизованного» человека к животному миру и… больше не нуждаются в гренландских китах… для поддержания собственной жизни.
Глава 14Киты-полосатики
К концу XVIII века большинство китов «лучшего сорта» на северо-восточном побережье Америки было уже истреблено. Тем не менее в то время в этих водах все еще встречались в изобилии киты «худшего сорта», каковыми их считали китобои потому, что за такими обычно быстрыми и ловкими животными было трудно угнаться, трудно или невозможно подобрать убитых, ибо они тонули, или потому, что они были беднее жиром, чем гладкие киты.
Китами «худшего сорта» считали даже самых крупных из когда-либо существовавших на нашей планете животных — синих китов, отдельные особи которых достигали более тридцати метров длины и свыше ста тонн веса. И сегодня, вероятно, еще можно встретить несколько уцелевших двадцатисемиметровых китов. Но таких уцелевших великанов — раз-два и обчелся.
Наделенное почти невообразимой величиной, это создание отличалось и продолжает отличаться своим кротким нравом. Его пищу составляют небольшие, похожие на креветку рачки (криль), которых он процеживает сквозь цедильный аппарат из 300–400 пластин китового уса, расположенных в его огромной пасти. Полосатик обладает идеально обтекаемой формой тела и почти невероятной физической силой, что позволяет этакой громадине передвигаться в воде со скоростью восьми-девяти узлов, а при необходимости доводить ее до двадцати.
Синий кит — наиболее выдающийся представитель семейства полосатиков. Члены этого семейства удивительно похожи друг на друга, и лишь надавно ученые пришли к согласию о том, как разделить его на отдельные виды, Они включают синего кита, сельдяного полосатика (он же — финвал), достигающего почти двадцатисемиметровой длины, за которым следуют два почти идентичных вида — сейвал и полосатик Брайда длиной до двадцати метров — и, наконец, сравнительно малый (остромордый) полосатик — «кит Минке» длиной около двенадцати метров