гедии 22 июня, за что персональную ответственность несут прежде всего Тимошенко и Жуков.
Не могу не отметить в этой связи одно любопытное обстоятельство. В 2006 г. в свет вышла книга авторитетного историка Второй мировой войны — Сергея Переслегина — «Вторая мировая. Между двумя реальностями». Так вот, на страницах этой книги уважаемый коллега описал две крупные ролевые игры, на которых проигрывались варианты дебюта Великой Отечественной войны. По итогам двух игр вывод их участников был абсолютно одинаковый. Трагедия 22 июня могла произойти только лишь в том случае, если со стороны СССР готовился бы превентивный удар, прежде всего на фронте группы армий вторжения «Юг» или, в наших терминах, на Юго-Западном направлении, то есть с территории Киевского особого военного округа. Превентивный удар как таковой со стороны СССР не готовился — об этом уже говорилось. Готовился немедленный встречно-лобовой контрблицкриг (контрвторжение) по факту нападения. Или, если на современном военном языке, готовилась немедленная встречно-лобовая стратегическая наступательная операция. Как минимум в масштабе трёх основных приграничных округов — ПрибОВО, ЗАПОВОиКОВО.
Однако все дело в том, что вопреки официальному плану отражения агрессии Жуков и Тимошенко негласно и незаконно подменили как основополагающий принцип обороны, заложенный в официальном плане, так и его основополагающий замысел. Так, принцип активной обороны в сочетании с активными действиями по сковыванию противника был подменен на принцип жесткой обороны на линии государственной границы. А вместо сдерживания первого удара активной обороной вплоть до сосредоточения основных сил — немедленный встречно-лобовой контрблицкриг (контрвторжение). А под этот незаконный замысел войска были выстроены статическим фронтом «узкой лентой» вдоль границы при очень низкой линейной плотности как в живой силе, так и прежде всего артиллерии и танков на основной части границы. Основные силы были сосредоточены на флангах советско-германской границы. Но именно это-то крайне характерно для операций вторжения в любом формате (то есть без разницы, вторжения или контрвторжения), которые в свое время разработал Тухачевский и положил в основу своего плана поражения СССР в войне с Германией. И вовсе не случайно, что с подачи того же Жукова Хрущёв ещё на XX съезде злобно клеветнически обрушился именно же на принцип активной обороны. Что-де аккурат из-за этого вермахт и докатился до Москвы?! Ну не мерзавец ли?! Да и Жуков тоже хорош. При живом Сталине все стремился воспевать «активную оборону», а едва вождя не стало, тут же диаметрально изменил свою точку зрения.
Ведь по официальному плану планировалось сдерживание и отражение первого удара в состоянии активной обороны, предусматривавшей частичный, но организованный отход войск до назначенных рубежей сосредоточения основных сил, только после которого и при наличии благоприятных условий предполагался переход в решительное контрнаступление всеми силами. Усилия же Жукова и Тимошенко были направлены на реализацию немедленного встречно-лобового контрблицкрига по факту нападения. Причем преимущественно на Юго-Западном направлении, о чем говорил еще Тухачевский в своем плане поражения. Немедленный встречно-лобовой контрблицкриг — это то же самое, что и превентивный блицкриг. Разница только в этих пяти буквах — «к о н т р». Все остальное — абсолютно аналогично. Тем более что обе армии были взращены практически на одних и тех же концепциях и учениях. Даже довоенные уставы Красной Армии были скопированы с германских уставов. В такой ситуации успех будет принадлежать тому, кто первый ударит. Первыми ударили немцы, и достаточно длительное время успех, к глубокому сожалению, им сопутствовал, раз уж они докатились едва ли не до стен Кремля. Так ведь иначе и быть-то не могло. «Если стратегия вступления государств и армии в войну изначально ошибочна, то ничто — ни искусство генерала на поле боя, ни доблесть солдат, ни отдельные одноразовые победы — не могло иметь того решающего эффекта, которого можно было ожидать в противном случае. Одной из важнейших причин поражения наших войск в начальный период войны явилась недооценка Наркоматом обороны и Генеральным штабом существа самого начального периода войны, условий развязывания войны и ее ведения в первые часы и дни». Таково сугубо профессиональное мнение генерала Николая Федоровича Червова, высказанное им на страницах блестяще аргументированной книги «Провокации против России». Все верно. Только вот нет ни малейших оснований для того, чтобы всерьез рассматривать фактор недооценки наркоматом обороны и Генеральным штабом существа начального периода войны. Хотя бы потому, что материалы декабрьского 1940 г. совещания высшего командного состава РККА в Москве однозначно свидетельствуют о том, что все прекрасно всё понимали. В том числе и нарком обороны, Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, а также вскоре назначенный по его представлению начальником Генерального штаба РККА, командующий Киевским особым военным округом, генерал армии Г. К. Жуков. Полтора десятка лет назад эти материалы были опубликованы, и любой может убедиться в этом. Прежде всего в том, что они очень даже хорошо понимали существо самого начального периода войны, условий развязывания войны и ее ведения в первые часы и дни.
Если бы Сталин и впрямь приказал бы считать Юго-Западное направления главным для вермахта, миф о чем упорно распространяли Мерецков и Жуков, но верить во что нет абсолютно никаких оснований, особенно если твердо помнить, что за вермахт решал Гитлер, а не Сталин, а Молотов настойчиво призывал не доверять словам Жукова по этому вопросу, то подписали бы да пришли бы к Сталину со словами: «Вот, Иосиф Виссарионович, мы выполнили Ваше мудрое указание об усилении „южного“ акцента! Утвердите!» Однако они ни того ни другого не сделали! Значит, и указания как такового в помине не было, а, следовательно, и цель этих документиков, особенно «гениального плана», была только в том, чтобы заранее спихнуть ответственность за возможное поражение на Сталина!
Небезынтересно также и одно объяснение маршала Василевского. Оно исподволь объясняет, почему нельзя верить лживой байке Жукова и Мерецкова. На одной из страниц книги своих мемуаров он, в частности, написал следующее: «Вернемся, однако, к плану по отражению агрессии. Как нам рассказал К. А. Мерецков, при его рассмотрении И. В. Сталин, касаясь наиболее вероятного направления главного удара потенциального противника, высказал свою точку зрения. По его мнению, Германия постарается направить в случае войны основные усилия не в центре того фронта, который тогда возникнет по линии советско-германской границы, а на юго-западе, с тем, чтобы, прежде всего, захватить у нас наиболее богатые промышленные, сырьевые и сельскохозяйственные районы. В соответствии с этим Генштабу было поручено переработать план, предусмотрев сосредоточение главной группировки наших войск на Юго-Западном направлении. Требовалось в предельно сжатые сроки выполнить весь объем той колоссальной работы, который был связан с этим. Маландин, Анисов и я были обязаны не позднее 15 декабря закончить разработку всех соответствующих вопросов, касавшихся Наркомата обороны и Генерального штаба, учтя при этом проблемы, связанные с Наркоматом путей сообщения, а также определить задания соответствующим военным округам, с тем, чтобы с 1 января 1941 г. командование и штабы округов могли приступить к разработке окружных планов».
Обратите внимание, что, во-первых, Василевский не утверждал, тем более категорически, что Сталин именно же приказал считать главным для вермахта Юго-Западное направление. По его признанию, Сталин всего лишь высказал свою точку зрения. Согласитесь, что какая-никакая, но разница есть, к тому же принципиальная. Более того, основания для высказывания такой точки зрения у него были, и в порядке обмена мнениями при обсуждении наиважнейшего общегосударственного плана обороны сие было более чем естественно. Во-вторых, отметив, что это произошло во время рассмотрения проекта плана, т. е. «Соображений…» от 18 сентября 1940 г., Александр Михайлович указал, что-де Генштабу было поручено переработать план к 15 декабря 1940 г. Однако переработать в такой ситуации можно было только проект, ибо план — это уже официально действующий документ. Ведь уж кто-кто, но сам-то Василевский, как один из главных разработчиков этого плана, прекрасно знал, что 14 октября 1940 г. «Соображения…» от 18 сентября 1940 г. были утверждены Сталиным. Следовательно, о какой же переработке плана к 15 декабря могла идти речь? Извините, но Сталин не был легкомысленной девицей, чтобы каждые пять минут менять свое мнение, тем более изменять только что подписанный важнейший документ высочайшего государственного значения. Тем более по столь наиважнейшему вопросу, как подготовка к защите государства от грядущей агрессии. Не говоря уж о том, что он вообще отличался особо тщательной проработкой всех документов, тем более такого уровня и значения. И уж если ему и в самом-то деле было бы нужно, то, не вступая в дискуссию, он попросту приказал бы считать Юго-Западное направление главным для вермахта. Но он-то всего лишь высказал свою точку зрения — это более чем естественно при рассмотрении таких особо важных документов.
Более того. Сталин прекрасно знал, что «Соображения…» от 18 сентября 1940 г. разрабатывались под руководством глубоко уважаемого им Бориса Михайловича Шапошникова, мнение которого после советско-финляндской войны он стал ценить ещё более высоко. Не говоря уж о том, что сам образ и суть стратегического мышления Сталина были идентичны позиции Шапошникова. С какой же стати он должен был так игнорировать мнение столь уважаемого им аса Генштаба, если всегда любил приговаривать — «А ну, послушаем, что скажет нам шапошниковская школа!» (слова Василевского, кстати сказать)?!
Наконец, когда в 1992 г. эти «Соображения…» от 18 сентября 1940 г. были полностью рассекречены и преданы гласности, то их публикация была осуществлена именно в том виде, в каком они были утверждены тогда, в 1940 г. Никакого акцента на Юго-Западное направление там нет. Как, впрочем, нет и иного официального плана обороны. Этот был единственным. Так вот и спрашивается, на каком же основании происходила эта переработка плана, если, конечно, она имела место быть и, более того, если происходила официально? Ведь если бы все было официально, то Генштаб обязан был бы руководствоваться не рассказом К. А. Мерецкова, а постановкой задачи, которую обязан был сделать нарком обороны Тимошенко: в военной иерархии, тем более того времени, субординация соблюдалась жестко, особенно в таких вопросах. Да и Сталин действовал бы только через наркома обороны, ибо он отвечал за Генштаб. Так что при чем тут сказки К. А. Мерецкова?! Единственное, что могло произойти и явно произошло, так это высказывание Сталиным пожелания об определенном дополнительном усилении обороны на Юго-Западном направлении ввиду громадного военно-экономического значения Украины. Пожелание вполне естественное и нормальное. Последовавшее вскоре решение о дополнительно